- Не-е Чего мне убегать? - согласился парень. - Вы кто ж будете?
- Ходим и свистунов постреливаем заместо фазанов, - Лютиков шутливо ткнул ему в живот дулом автомата.
- У-у!- протянул конюх, но видно было, что не испугался. - Давно, мабуть, ходите, и оголодали... А до нас полверсты.
- Фрицы там есть?
- Были в той недели. Кур настреляли и поехали А нам пана директора оставили.
- Своего, что ли? Из Германии? - спросил его Крошка.
- Да не, тутошний. Он и ране в начальстве ходил, и сей момент не потерялся.
- А ты кому служишь?
- Я ж конюх, - глядя мимо и как бы прикидывая, сколько здесь людей, ответил парень. - Лошадям, значит, и служу.
- А хорошие у вас кони? - спросил Солодяжников.
- Выбраковки. На них далеко не уедешь. Были б хорошие, немец рази оставит? А я тоже слаб здоровьем.
В грудях ноет и колени трясутся... если девки рядом.
- Ну-ка, дружок, веди нас, - заговорил Солодяжников. - Это хозяйство покажешь.
- При полном нашем удовольствии. Село тихое, на отшибе. Хлеба пан директор зараз выдаст. А село прозывается Дубравки. Будто еще гетман здесь дубы садил, - разъяснил Митька.
Солодяжников послал вперед Лютикова и двух курсантов, а за ними двинулся весь отряд.
- Так вы чьи... с окружения? - интересовался Митька. - Цельный полк, что ли, вас?
- Шагай, шагай, - сказал Крошка. - Показывай, где этот ваш директор.
Село примыкало к лесу.
- Гля, бабоньки, войско идет! - крикнула, навалившись на плетень, рябая простоволосая молодка с черными глазами.
- Жарь цыплаков, Ульяна, - отозвался Митька. - Жениха найдешь. Тут все хлопцы герои жуткие.
Курсанты подтянулись, шли ровным строем.
- Вон под железной крышей... Там и есть управа, - говорил Митька. - Пан директор токо бы не убег. Напугается еще. А ключики от амбара у него.
Должно быть, услыхав шум, на крыльцо выбежал невысокий человек без сапог, в помятом чесучовом костюме, с расплывшимся, болезненным лицом. Он сразу попятился, как-то затравленно вытянув голову.
- Стой! - приказал Крошка.
- Чего? Чего надо?..
- До вас, пан директор, - Митька опять сдернул свою кепочку. - Насчет сала и хлеба люди интересуются.
- Нэма сала и хлеба! Откуда возьму? - кадык его дергался, словно "пан директор" никак не мог что-то проглотить.
- А в каморке, пан директор? - Митька вытянул губы, даже засветился весь от радости, что может оказать услугу и напомнить, где хранятся продукты. - Сала там две бочки, муки шестнадцать кулей.
- Не мое это! - директор злобно глянул на Митьку. - Все сдать приказано. Уходите подобру. Немцы вот заедут.
- Ну и фармазон! - возмутился Лютиков.
- Вы уйдете, а они здесь. Поставки с каждого дома!
Солодяжников молчал, покусывая губу.
- Шлепнуть бы его, - сказал Крошка.
- Стойте, стойте, хлопцы! - закричал Митька. - Рази можно так? У нас до пана директора вопросики есть. Мы насчет его кумекали...
- Кто "мы"? - обернулся Солодяжников.
- А люди, - Митька хитро прищурился. - Вас-то еще ночью заметили, да сперва хотели узнать. И харчи дадим в обмен за немецкие винтовки. У вас лишние имеются.
- Что же ты дурачком прикидывался?
- Ас дураков меньше спрос. Так поладим? - уже деловито осведомился Митька. - Зачем вам лишний груз? К немецким винтовкам и патроны достать сподручней...
- Поладим, - усмехнулся Солодяжников. - Командир у вас тоже есть?
- Народу в лесу много, - неопределенно ответил Митька и тут же пообещал, что один интересный дядька скоро будет здесь.
Солодяжников приказал выставить на окраине села часовых, а директора арестовать.
- Познакомимся с этим дядькой, - сказал он Андрею. - и бойцы часок отдохнут.
"Интересный дядька" подошел через несколько минут. С черной бородой, укрывшей половину лица, весь какой-то волосатый, он напоминал замшелое, крепкое, низкорослое дерево, вросшее в землю двумя толстыми, короткими стволами. И топор за поясом торчал, словно обрубленный сук.
- Это Егорыч, - сказал Митька.
- Здравствуйте, Егорыч! - кивнул Солодяжников.
- И вы будьте здравы, - чуть колыхнув бородой, пробасил он. Маленькие глаза из-под нависших бровей внимательно ощупывали ротного, Андрея и курсантов, то ли с радушием, то ли с усмешкой.
- На войне без здоровья далеко не убегешь. А вам ишо сколь бегать, кто знает? Всю Россию сдавать немцу хотите, что ли?
- Надо понимать, - возразил Солодяжников. - Отступление часто предусматривается стратегическим замыслом...
Митька слушал, приоткрыв рот, а Егорыч тем же непонятным взглядом смотрел то на директора, сидевшего под охраной Лютикова, то на Солодяжникова.