– Можешь дальше не объяснять. Но что мы можем сделать?
– А вот для этого я вас и собрала. Чтобы поговорить и понять, ЧТО можем сделать МЫ. И ещё – КАК нам делать это. Потому что не делать ничего, поддавшись общему настрою – не выход, а тупик. Не знаю, как вы, а я после такого перестану себя уважать.
– Она права, капитан. Нам надо скооперироваться.
– Ты обещаешь нам поддержку?
– Любую.
– А план кампании у тебя есть?
– Кампании?
– Привыкай, Сарина. Ты теперь среди Хранителей, а у нас все предприятия похожи на войну. И всё, что нам нужно – победа. Быстрая и неоспоримая. Потому что затяжную войну, на чужом поле и против численно превосходящего противника, мы проиграем.
– Под таким углом я на это не смотрела. Значит, быстрота и натиск?
– Да.
– У меня идея. Что, если…
Протяжное смягчённое громыхание возвестило о завершении посадки. Полковник Давирра пригладил волосы и напряжённо уставился на проём пассажирского шлюза. Успеть-то сюда он успел, но вот что делать дальше – представлял очень смутно. Как угождают капризным малолетним Владеющим, способным лёгким усилием воли
размазать обычного виирай по полу, стенам или потолку, на выбор, Давирра не знал. И решил прибегнуть к той же тактике, которая обычно выручала его при встречах с инспекторами из штаба.
Киваем и молчим. Киваем и соглашаемся.
В крайнем случае, когда всё-таки надо что-нибудь возразить – возражаем почтительно, со всей возможной готовностью к уступкам.
Авось да пронесёт… только бы не в пищеварительном смысле, огради Колесо!
Из проёма шлюза потёк жиденький ручеёк новоприбывших. Взглядом ещё более напряжённым, чем прежде, полковник впился в незнакомые лица. Впрочем, не сплошь незнакомые: мелькнуло несколько неоднократно виденных лиц, принадлежавших вернувшимся из отпуска к постоянному месту службы. Физиономии отпускников были посвежевшими, но откровенно мрачными, и поздороваться с полковником иначе как простым отданием салюта ни один из них даже не подумал. Впрочем, высокое звание Давирра отчасти объясняло эту отчуждённость.
Отчасти.
Владеющей… как там её… Сарины Келл Морайя в первых рядах не наблюдалось. Задача по опознанию усложнялась тем, что три-образ в личном деле, который видел Давирра, индивидуальностью черт не блистал. Лицо до того среднее, что даже странно. Но среди прибывших на шаттле было не так много женщин, и пока что ни одна не выглядела настолько усреднённо.
Не хочет тереться в толпе, решил полковник. Выжидает, пока можно будет выйти неспешно и с удобством, не толкаясь…
В проёме показалась очередная женщина – настолько яркая и привлекательная, что Давирра моргнул, не веря собственным глазам. Потом рассмотрел на её форменном комбезе под яркой полосой, выделяющей инструктора, знак командира взвода и скрещённые мечи участника реальных боевых действий (отличие, которым сам он, к
слову, похвастать не мог). Рассмотрел – и снова моргнул. Рядом с этой красавицей шагал какой-то капитан, тоже имеющий и полосу инструктора, и метку ветерана. А между этой парой в комбинезоне цвета «пехота, полевой вариант», но начисто лишённом каких-либо иных знаков различия, даже непременного креста воинской касты, шагала моложавая хмурая женщина.
Или… или не моложавая, а просто кажущаяся значительно старше своего возраста?
Словно в ответ на мысли полковника (подавив дрожь, Давирра подумал, что «словно» тут может быть лишним) та, на кого он смотрел, сама окинула его взглядом и негромко сказала что-то своим спутникам. Все трое дружно сбавили шаг и
направились к полковнику. Очень дружно. Так, словно кожей чувствовали друг друга.
Подошли.
Встали.
– Полковник Давирра Сарот, – представился Давирра, салютуя. – Сарина Келл Морайя?
В хмуром встречном взгляде неожиданно мелькнуло нечто, подозрительно напоминающее искру юмора.
– Вы правы. Я – наследница того самого Морайя. А это новые инструкторы тренинг-базы «Каменный кулак» по боевой и тактической подготовке, Зилен и Миреска. Трое других членов группы задержались на орбите.
– Ага, – небрежно вставила красавица, – готовят выброс. У вас тут, говорят,
часто бывают дожди из огня и камня, так что пейзаж в любом случае не пострадает.
– Выброс? – переспросил полковник. Моргнул раз и ещё раз. – Вы хотите сбросить с орбиты на поверхность…
Умолк.
– Хотим, – подтвердил виирай в чине капитана. Как там его – Зилен?.. – Это моя инициатива. Будет хорошим началом учений, если бойцы получат первый инструктаж по пути к образцам новой брони, наденут их в точке выброса и вернутся на базу уже своим ходом. Очень… мобилизующе, на мой взгляд.
Давирра обнаружил, что ему нечего сказать. Совершенно нечего.
Чтобы вчерашние сопляки, едва успевшие (если успевшие!) выучить пехотный устав и только-только познакомившиеся со старыми учебными образцами АБ, простыми
настолько, насколько это вообще возможно, сходу разобрались в системе управления новейшей бронёй?
– Да расслабьтесь вы, – проницательно сказала Сарина, снова фокусируя на себе
его внимание. – «Серефис М12» – это не просто активная броня, а чудо технической
мысли. Управляется через нейроинтерфейс. Освоиться с ней проще, чем с туфлями на высоком каблуке.
– Это уж точно, – Миреска. – Сарина знает это не понаслышке. Она сама разобралась с управлением всего за арум-цикл.
– Меньше, – возразил Зилен.
– И это при том, что эти озорники устроили мне тест-сюрприз, – добавила Сарина с плохо скрытой гордостью.
Полковник тупо смотрел на руку Мирески, покровительственно опирающуюся на плечо Сарины (Владеющая! Не просто дочь, а наследница того самого! Главный Узел!) и смутно чувствовал, что его понимание ситуации, устав бороться со стихией, погружается всё ниже и ниже. К самому дну. В тину, мрак и тупое молчание.
– Вы не покажете нам базу? – донёсся откуда-то медлительный, странного тембра голос. Заданный им вопрос оказался чем-то вроде верёвки, брошенной упавшему в колодец.
– Да, конечно, – сказал Давирра. – Идите за мной.
Обмен мыслями.
Это был самый свежий из освоенных пси-трюков. На полноценный обмен трюк не тянул, являясь чем-то более эфемерным, возможным лишь благодаря рангу и чувствительности Сарины. После простого сигнала, который могла подать одна из них, Сарина обостряла свою чувствительность к определённой «полосе» мысленных сигналов, считывая то, что Миреска туда «выложит». А поскольку воспринять ответ самостоятельно Миреске было не по силам, Сарине приходилось «втискивать» его в мозг подруги. Втискивать точно так же, как при ментальном вторжении, только, разумеется, гораздо мягче. В целом этот «обмен мыслями» был похож на обычный разговор в немного ускоренном темпе. С той разницей, что услышать его не мог никто, кроме них двоих.