Гравитационный привод делал меньше вес брони вместе с пилотом, позволяя доводить эффективное ускорение до значений, немыслимых даже для многих настоящих летательных аппаратов (например, челноков). Хотя аэродинамические качества у любого челнока были, разумеется, намного выше.
– Не поднимайтесь выше пятисот метров, – говорил меж тем Зилен. – Летите к базе, но не слишком быстро: помните, что это ваш первый самостоятельный полёт. И не забывайте о метеоритном рое!
«Наплевать!» – подумал Леир. – «Бездна и звёзды, светила во мраке! Я ЛЕЧУ!»
И вдогонку: «Теперь понятно, почему виирай, надевшего эту броню, называют пилотом…»
Вопль сирены пронзил пелену дурмана. Правда, не сразу. Мич заворочалась на кровати, поводя вокруг неосмысленным взором.
«Сирена», – явилась мысль.
Потом, более развёрнуто:
«Тревожная сирена. Дождь».
Накатила необоримая волна тошноты. Едва успев перекатиться к краю, где был загодя припасён таз, Мич нагнулась над ним. На некоторое время любые мысли покинули генерала: все силы без остатка уходили на попытки удерживать голову
более-менее ровно. Удавалось это плохо: немалая часть рвотных масс попала-таки в
нос, добавляя к сумме неприятных ощущений ещё одну пронзительную – немногим хуже сирены – ноту.
Приступ кончился сравнительно быстро. Под конец Мич несколько раз вывернуло всухую. Слизистая носа ныла и зудела невыносимо, так что генералу поневоле пришлось вставать и идти в туалетную комнату, чтобы смыть остатки едкой дряни.
«Бездна! Зачем я это делаю?»
Заданный самой себе вопрос, не требующий никакого ответа, даже мысленного, канул в пустоты затёртой памяти.
Завершив гигиенические процедуры, вернувшись и осторожно рухнув на кровать, Мич обнаружила, что забытьё отдалилось необратимо. Болели желудок, голова, пострадавшие от рвоты горло и нос. Ныли мышцы. Болели суставы. Душа и совесть тоже болели, на пару.
И упорно не желали заглохнуть, поддавшись анестезии бессознательности.
«Будь оно проклято!»
А сирена всё выла, как призрак неупокоенного. Выла без устали, как злобный ветер ледяных пустошей Синнагари, где более шестидесяти хин-циклов назад родилась девочка с коротким именем Мич. Вой сирены ввинчивался в уши, взрывался мучительным многократным эхом внутри черепа, и на некоторое время женщина на кровати, совершенно одурев от этого звука, перестала понимать, кто там воет и
почему. Забывшая в океане боли обо всём и вся, она была готова всерьёз допустить, что воет бесприютный покойник.
– Зилен, – сказала Сарина, – вы не успеваете. Первые камни упадут, когда отстающие будут только-только подлетать к шлюзам.
– Знаю, – не сразу откликнулся капитан. Слова он не столько выговаривал, сколько цедил. – Проклятая планета! Раз ты отслеживаешь ситуацию, как там с защитой?
– Плохо. Пока последние рядовые не войдут в шлюз, купол ставить нельзя. А активной защиты у базы нет.
Зилен выругался.
– Не всё так гадко, – вклинился в эфир новый голос. – Тут завалялось несколько рельсовых пушек. Мы с Ласкисом выкатили пару и постараемся изобразить активную защиту.
– Посох, ты умница! – обрадовался Зилен. – Недолго тебе ходить в лейтенантах – клянусь обеими руками, недолго! Не найдётся ли там пушки и для меня?
– А то как же, кэп. Присоединяйся!
Сарина подала запрос насчёт рельсовых пушек, немедленно получила ответ и прикинула получающийся расклад. Что ж, может получиться, решила она. Снаряды из пушек плюс метеориты, да на встречных курсах… знатное будет зрелище. Главное, чтобы никто не вмешался, ломая весь сценарий. Если, скажем, кому-нибудь стукнет в пустую трусливую голову поставить купол над шлюзами прежде, чем пройдут отстающие…
Но уж об этом она позаботится.
Заходя на посадку, Леир заметил около шлюзов необычный элемент пейзажа и сперва не поверил своим глазам. Но когда воздух потряс короткий вой, а над базой вспыхнули две раскалённые иглы, теряющиеся в высоте чуть восточнее зенита,
сомнения исчезли. Стоило Леиру опуститься на поверхность, третья рельсовая пушка
– этакая раскоряка на прочно упёршихся в землю металлических лапах – тоже взвыла, выпуская в небо пробную очередь. Посмотрев на закованную в металл АБ фигуру, сидящую за пультом пушки, Леир скорее угадал, чем узнал капитана Зилена.
– Марш все в шлюз! – рявкнуло в наушниках.
Ещё пара вздохов, и три пушки взвыли одновременно, на строенной высокой ноте.
А небо, похоже, решило не давать спуску за такое оскорбление. И ответило быстро накатывающим грохотом.
– Все в шлюз! Быстро!
Сквозь мутные дымы блеснуло. Потом ещё и ещё раз. У горизонта замелькали частые сливающиеся зарницы. Грохот стремительно приближался…
Ухнуло у самого зенита, да так, что Леир аж присел. Высь изрыгнула яркий свет и мощный до твёрдости гром. Почва под ногами судорожно затряслась и «поплыла», ближние окрестности заволокло густыми клубами пыли, сквозь которые всё сильнее сверкало и ухало. Грохот усиливался. Выли рельсовые пушки, без видимой системы полосуя небо раскалёнными трассами, оставленными тысячами миниатюрных снарядов.
– В ШЛЮЗ, тупые ваши задницы накрест и пополам!!!
Леир опомнился и, оступаясь, побежал ко входу. Вокруг, точно так же оступаясь, бежали другие фигуры в броне. Везде, куда ни глянь, вспыхивало, гремело и
грохотало. Но в ближайших окрестностях шлюза было, в общем, тихо… хотя оценить эту очень и очень относительную тишину без подготовки было непросто.
«Наверно, – подумалось Леиру, – именно так выглядит отступление под огнём превосходящих сил противника».
Тут совсем близко раздался настоящий грохот. Этот грохот пожрал без остатка все иные звуки и разбух от сожранного сверх всяких пределов. Вспышка ослепила даже сквозь забрало (автоматически почерневшее). Из головы вымело остатки всяких мыслей, и Леир сначала обнаружил, что летит, а потом – что падает.
«Гадство!»
Сарина резко ослабила контакт с компактом. Настолько резко, что тупо запульсировала и закружилась ноющая голова, а носом пошла кровь. Однако в такой момент подобные мелкие неудобства не имели значения. Происходящее заставило Сарину вспомнить о том, что она, помимо всего прочего, целитель. А место целителей сейчас было там, у шлюзов.
– Докладывайте.
Полковник Давирра едва не подскочил. Помещение координационного центра базы «Каменный кулак» затопила бормочущая шелестящая тишина.
– Г-генерал? – выговорил он с запинкой, оглянувшись. – Имеет место метеоритный дождь пятой степени опасности. Ситуация нештатная…
– Почему?
– Виирай на поверхности.