– Ты до сих пор хочешь играть в оркестре?
– После того, как научилась играть на самых громких ударных? – Миреска очень натурально изобразила выстрел с отдачей из чего-то мощного. – Уже меньше. Мне понравились пляски в активной броне, знаешь ли…
Пауза.
– Но я всё ещё коплю денежку.
– А мне обещали кресло пилота, – призналась Сарина. – Потом. После тринадцатого подсектора… и в зависимости от достигнутых успехов.
– Тогда удачи тебе. И чистого пространства.
Сарина кивнула. Допила сок.
– Продолжим? – предложила она.
И они продолжили выжимать из себя пот на протяжении двух следующих мири-циклов. Причём Миреска сбавила обороты так же, как и Сарина, перейдя от силовых упражнений и акробатики к длительным стайерским нагрузкам. Бег, перемежаемый ходьбой, тренажёр для гребли, аэробика… лишь иногда, не чаще чем раз в
шестнадцать арум-циклов, Миреска резко увеличивала нагрузку, но отступала прежде, чем приходило утомление.
А Сарина смотрела на неё (смотрела не только глазами), учась распределять нагрузку в длительных тренировках (и не только).
…Неизящно сев на низкую скамейку после очередной серии, Сарина выдохнула:
– Всё. Мне пора заканчивать. Кроме того, если я сейчас не поем, – покосилась она на Миреску, – то очень скоро начну задумываться о… сыроедении.
Миреска перетекла в боевую стойку, закрываясь руками и характерно выгибая спину.
– Я буду защищаться! – Предупредила она. Выпрямилась. – А если серьёзно, я и сама зверски голодна. Айда в столовку.
– Эй, я первая это предложила!
– Прости. Рудимент навыков командира взвода.
– Рудимент – слишком сложное слово. А четыре существительных подряд – это ужасно.
– Ага, – весело подтвердила Миреска. – А тебе лень встать с этой дурацкой скамейки.
Сарина вскочила, как подброшенная.
О чудо! О блаженство! В душевой была нормальная сила тяжести. Ещё там было
влажно и тепло. Настолько тепло, что Сарина не просто расслабилась, а по-настоящему разомлела. И ощутила соблазн погрузиться в красочную радость периода силпан, хотя на очереди вообще-то был ауф. Как опытная Владеющая, она могла произвольно менять очерёдность долей суточного цикла без особых последствий.
Впрочем, именно опыт помог ей справиться с соблазном. И не усилием воли (её воля вряд ли была способна на такие подвиги после тренажёрного зала), а способом
попроще и пожёстче. Кратко говоря, Сарина повернула до отказа рукоятку смесителя, превращая тёплый душ в холодный.
Вернее, ледяной. И-йау!
В столовой, посмотрев на количество набранной Миреской снеди, Сарина спросила:
– Ты что, собираешься вернуться в спортзал?
– Пока не привыкну, я собираюсь поселиться там.
«Это шутка? Нет. Чистейшая правда. Она действительно собирается застрять в тренажёрке на весь необходимый срок!»
Сарина мысленно содрогнулась. Конечно, простые действия, вроде физических упражнений, можно делать в любую из долей цикла, не останавливаясь ни в ауф, ни в силпан; но мера самоконтроля, которая для этого требуется, редка даже среди урождённых Владеющих. Слишком велики соблазны. Слишком сильны отвлекающие факторы.
«Да, не всегда приятно смотреть в зеркало. Никогда бы не подумала, что Миреска тоже…»
– И сколько ты будешь привыкать?
Философское пожатие плеч в ответ.
– Сказать заранее трудно, но, учитывая обстоятельства, вряд ли на это уйдёт меньше восьми-двенадцати юл-циклов.
– Но нам осталось лететь как раз восемь юл-циклов!
– Знаю. Потому-то и хотелось бы закончить побыстрее. На месте, если вдруг что, спастись от повышенного тяготения можно будет только в медблоке, а для авторитета инструктора такое бегство было бы… неполезно.
При этом Миреска со значением посмотрела на Сарину, и та кивнула:
– Я присоединюсь к тебе. Позже. Время лисара у меня истекает, а ауф придётся потратить на изучение кое-каких материалов.
– Ясно. На что ты потратишь силпан, спрашивать не буду, – добавила Миреска, подмигнув.
– Спасибо на добром слове, но мне скрывать нечего. Увы.
– Разве ты никого не нашла?
– Хуже, – призналась Сарина. – Я даже не искала.
– Но…
Глаза Владеющей – спокойные, глубокие, старые глаза на слишком гладком и свежем для них лице – сверкнули пронзительно и ярко.
– Когда ты сама найдёшь мужчину для приятного силпана, тогда и поговорим.
Миреска склонила гордую голову.
– Прости. Я забылась.
– Вот именно.
Остаток трапезы прошёл в молчании.