- Можешь сомневаться сколько тебе угодно, Халэд, но я все-таки считаю, что здесь что-то не так.
- А я считаю, что ты городишь чушь.
- Чушь или нет, но у них одинаковая манера держаться, одинаковое выражение лица, и обе они так и пышут самодовольным превосходством.
- Отчего бы и нет? Афраэль - богиня, а Даная - наследная принцесса. Они и в самом деле превосходят остальных - во всяком случае, на их собственный взгляд, - и мне сдается, ты забыл о том, что видел их одновременно в одной комнате. Господи, Берит, да они даже говорили друг с другом!
- Халэд, это еще ничего не значит. Афраэль - богиня. Если, ей захочется, она может быть в десяти местах одновременно.
- Это возвращает нас к прежнему вопросу: почему? С какой целью она это устроила? Даже боги ничего не делают без причины.
- Этого мы не можем знать, Халэд. Может быть, она просто забавляется.
- Берит, неужели тебе так невтерпеж повсюду находить чудеса?
- Она могла это сделать, - не сдавался Берит.
- Ну да, могла. И что из того?
- Тебе что же, совсем не любопытно?
- Не особенно, - пожал плечами Халэд.
Улаф и Тиниен были обряжены в старые мундиры одной из немногих частей тамульской армии, в которые принимали добровольцев из эленийских королевств Западной Дарезии. Им достались лица пожилых рыцарей, поседевших в боях ветеранов. Судно, на котором они плыли, принадлежало к тем потрепанным и ветхим посудинам, которые бороздят прибрежные воды. Небольшая сумма, которую они заплатили за проезд, обеспечила им именно проезд, и ничего более. Они прихватили с собой провизию и заплатанные одеяла, ели и спали на палубе. Местом их назначения была небольшая приморская деревушка лигах в сорока пяти от подножья Тамульских гор. Дни они проводили на палубе, попивая дешевое вино и играя в кости на мелкие ставки.
Было пасмурно, когда судовая шлюпка доставила их на ветхий деревенский причал. День выдался зябкий, и Тамульские горы маячили на горизонте длинным грязным пятном.
- Как там зовут этого торговца лошадьми? - спросил Тиниен.
- Саблис, - проворчал Улаф.
- От всей души надеюсь, что Оскайн не ошибся. Если этот Саблис отошел от дел, нам придется плестись пешком до самых гор.
Улаф сошел с причала и направился к кислолицему человечку, который чинил на берегу рыбачью сеть.
- Послушай, приятель, - вежливо сказал он по-тамульски, - не скажешь ли, где нам найти Саблиса,торговца лошадьми?
- А ежели мне неохота говорить? - осведомился тощий рыбак гнусавым ноющим голосом, который выдавал в нем одного из тех ничтожных людишек, что скорее удавятся, чем выжмут из себя хоть крупицу вежливости. Тиниен и прежде встречал таких типов, чрезмерно упоенных собственной значимостью и находящих удовольствие в том, чтобы доводить собеседника до бешенства.
- Позволь мне, - шепотом сказал он, положив руку на плечо своего талесийского друга. Напрягшиеся мускулы Улафа недвусмысленно говорили о том, что он готов прибегнуть к насилию.
- Славная сеть, - как бы между прочим заметил Тиниен, ухватив край сети. Затем он вынул кинжал и принялся деловито резать бечевки.
- Ты что делаешь?! - завопил кислолицый рыбак.
- Показываю, - хладнокровно пояснил Тиниен. - Ты сказал: "А ежели мне неохота говорить?", вот я и показываю тебе, что из этого выйдет. Валяй, пошевели мозгами. Мы с другом не торопимся, так что времени у тебя в достатке. - Он сгреб в кулак изрядный кусок сети и вновь прошелся по ней лезвием кинжала.
- Прекрати! - в ужасе завизжал рыбак.
- Э-э... так где, ты сказал, нам найти Саблиса? - с невинным видом осведомился Улаф.
- Его загоны на восточной окраине города, - запинаясь, выдавил тощий рыбак и обеими руками поспешно сгреб свою драгоценную сеть, прижимая ее к груди с почти материнской нежностью.
- Приятного дня, приятель, - сказал Тиниен, убирая кинжал в ножны. - Даже выразить не могу, как мы благодарны тебе за помощь. Ты обошелся с нами в высшей степени любезно.
И рыцари зашагали вдоль причала, направляясь к убогого вида деревушке.
Их лагерь был воплощением аккуратности и порядка - всему здесь находилось свое место, и все располагалось именно там, где ему и надлежало располагаться. Берит давно заметил, что Халэд обустраивал лагерь всегда по одному и тому же образцу. Видимо, в его сознании существовало представление о том, каким должен быть лагерь, и, поскольку это представление было верхом совершенства, Халэд никогда и ничего в нем не менял. Иногда он отличался редкостным постоянством.
- Сколько мы проехали сегодня? - спросил Берит, когда они мыли посуду после ужина.
- Десять лиг, - пожал плечами Халэд, - как всегда. За день по ровной местности можно проехать именно десять лиг.
- Это путешествие никогда не закончится! - посетовал Берит.
- Закончится, - заверил его Халэд, - что бы там тебе ни казалось, мой лорд. - Халэд огляделся и понизил голос до едва различимого шепота. - На самом-то деле, Берит, нам совершенно незачем спешить. Мы могли бы даже ехать и помедленнее.
- Что?!
- Говори тише. Спархоку со спутниками предстоит долгий путь, и мы хотим быть уверены, что они поспеют на место прежде, чем к нам явится Крегер - или кто-то другой. Мы не знаем, когда или где это произойдет, так что наилучший выход для нас - тянуть время, чтобы это не случилось слишком быстро. - Халэд оглянулся на темноту, сгустившуюся за кругом света от костра. - Насколько ты силен в магии?
- Не очень, - сознался Берит, усердно оттирая грязную миску. - Мне предстоит еще долго учиться. Что тебе от меня нужно?
- Смог бы ты сделать так, чтобы один из наших коней захромал - без того, само собой, чтобы калечить его на самом деле?
Берит порылся в памяти, но покачал головой.
- Кажется, я не знаю таких заклинаний.
- Жалко. Охромевший конь - отменная причина замедлить продвижение.
Это пришло неожиданно, без малейшего предупреждения, - Берит ощутил зябкое покалывание в шее, пониже затылка.
- Ну достаточно, - сказал он громче. - Я не для того стал рыцарем, чтобы протирать дыры в тарелках. - Он ополоснул тарелку, стряхнул с нее лишнюю воду и сунул в мешок.
- Ты тоже это почувствовал? - шепот Халэда исходил из казавшихся совершенно неподвижными губ. Берит был поражен. Откуда Халэд мог это узнать?
Берит затянул ремни на дорожном мешке и коротко кивнул.
- Подбросим дров в костер и ляжем спать. - Он сказал это достаточно громко, чтобы его слова можно было расслышать в темноте за кругом света. Они направились к груде заготовленного хвороста. Берит бормотал заклинание, стараясь скрыть движения своих рук.
- Кто это? - И снова губы Халэда даже не шевельнулись.
- Сейчас разберусь, - прошептал в ответ Берит. Он выпустил заклинание так медленно, что оно, казалось, стекло по каплям с кончиков его пальцев.
Ответное ощущение нахлынуло на него. В нем было нечто знакомое, словно в звуке привычного голоса - только вот вокруг никто не говорил.