Они вошли в южное крыло огромного города-дома, который представлял собой Дэльфиус, и по тускло освещенному коридору подошли к дверям жилища Кедона. Анари ожидал их, и на его древнем лице было написано изумление. Когда слепящий свет, бывший Эдемусом, приблизился к нему, он упал на колени, однако его бог потускнел, принял человеческий облик и с сердечностью помог старику подняться.
- В сем нет необходимости, старый мой друг, - проговорил он.
- Послушай, Эдемус, - воскликнула Афраэль, - да ты же красавец! И к чему было скрывать от нас этакую красоту в пятне света?
Слабая усмешка промелькнула на вечно юном лице бога дэльфов.
- Не пытайся обольстить меня сладкими речами, Афраэль. Хорошо ведом мне твой нрав и ведомы твои уловки. Не так легко будет тебе уловить меня в свои тенета.
- В самом деле? Однако же ты уже уловлен, Эдемус. Ныне я лишь играю с тобой, не более. Сердце твое давно уже в моей руке. Настанет время, когда я сожму его, и ты станешь всецело моим. - И Богиня-Дитя рассмеялась звонким серебристым смехом. - Впрочем, кузен, это наше с тобой личное дело. Сейчас у нас достаточно иных хлопот.
Ксанетия нежно обняла почтенного Кедона.
- Как ты, верно, понял уже, дорогой мой старинный друг, грядут важные перемены. Грозная опасность, пред ликом коей мы все оказались, грозит изменить весь наш мир. Поговорим прежде о сей опасности, а потом уже будем в свое удовольствие дивиться тому, как все вокруг переменилось.
Кедон провел их по трем истертым от времени ступенькам в знакомую комнату с низким потолком, вогнутыми белыми стенами, удобной мебелью и очагом, в котором жарко плясал огонь.
- Расскажи им обо всем, Ксанетия, - предложила Афраэль, взбираясь на колени Сефрении. - Это, по крайней мере, объяснит, почему мне пришлось нарушить все правила и явиться сюда. - Она лукаво взглянула на Эдемуса. - Что бы ты там ни думал, кузен, я знаю правила приличия, просто у нас сейчас неотложные дела.
Сефрения откинулась в кресле, слушая, как Ксанетия повествует о событиях последних месяцев. В Дэльфиусе царило ощущение мира, ничем не потревоженного покоя, которое Сефрения не сумела уловить в минувшее пребывание здесь. Тогда ее разум был настолько поглощен исступленной ненавистью, что она почти не обращала внимания на окружающее. Дэльфы хотели, чтобы Спархок отделил их долину от всего мира, - но вряд ли в этом была необходимость. Они уже существовали отдельно от мира - настолько отдельно, что, казалось, перестали быть людьми. Странным образом Сефрения завидовала им.
- Раздражает, правда? - прошептала ей на ухо Богиня-Дитя. - А слово, которое ты ищешь, - "безмятежность".
- И ты делаешь все, что в твоей власти, чтобы нарушить ее, верно?
- Дэльфы все еще принадлежат этому миру, Сефрения, - хотя и ненадолго. Я просто напоминаю им о нашем существовании.
- Ты дурно ведешь себя с Эдемусом.
- Я стараюсь вернуть его к действительности, только и всего. Десять тысяч лет он был сам по себе и уже забыл, что такое наша компания. Я ему об этом напомнила. В сущности, ему это даже на пользу. Он уже начал погрязать в самодовольстве. - Афраэль соскользнула с колен сестры. - Извини, - продолжала она, - но пришло время дать ему еще один урок.
Она пересекла комнату и остановилась перед Эдемусом, умильно заглядывая ему в лицо своими большими темными глазами.
Бог дэльфов был так поглощен рассказом Ксанетии, что едва заметил Афраэль, и, когда она протянула к нему руки, он рассеянно поднял ее и усадил к себе на колени.
Сефрения улыбнулась.
- И совсем недавно, - завершала Ксанетия свое повествование, - юному сэру Бериту присланы были новые указания. Велено ему повернуть и направиться в город Супаль, что на берегу Арджунского моря. О сих переменах сообщил он Богине-Дитя, она же, в свою очередь, осведомила всех нас. Тролли-Боги имеют намерение перенести сэра Улафа и сэра Тиниена в Супаль и сокрыть их там в том, что сами они называют "He-Время". Полагают они, что буде наши враги представят там королеву Элану, дабы обменять ее на Беллиом, выйдут они из своего укрытия и спасут королеву.
- "He-Время"? - озадаченно переспросил Кедон.
- Остановленное мгновение, - пояснила Афраэль. - Тролли ведь охотники, и их боги отыскали для них укрытие, чтобы они могли невидимыми выслеживать добычу. Хитроумная выдумка, но у нее есть свои недостатки.
Эдемус что-то спросил у нее на языке, который Сефрения не раз пыталась выучить, но так и не сумела понять в нем ни слова. Афраэль отвечала быстро, сухим деловитым тоном, дополняя свой ответ замысловатыми жестами.
- Ах вот как, - наконец проговорил Эдемус, снова переходя на тамульский, и на лице его выразилось понимание. - Какая, однако, странная идея.
- Ты же знаешь Троллей-Богов, - отозвалась Афраэль, скорчив гримаску.
- Неужто ты и впрямь вынудила их согласиться на чудовищные твои условия?
- У меня было то, что им хотелось получить, - пожала она плечами. - Они вот уже три сотни веков пытались измыслить способ вырваться из Беллиома. Конечно, мои условия им очень не понравились, но у них не было выбора.
- Ты весьма жестокосердна, Афраэль.
- Ничуть. Мной двигала необходимость, а необходимость не бывает ни жестока, ни милосердна. Она просто есть. Пару дней назад при встрече я расцеловала их, и это поправило им настроение - то есть после того, как они сообразили, что я не собираюсь их перекусать.
- Не может быть! - откровенно ужаснулся Эдемус.
- Они не так уж и плохи, - защищалась Афраэль. - Я, конечно, могла бы почесать их за ушами, но на это они могли бы и обидеться, так что я их попросту расцеловала. - Она усмехнулась. - Еще пара поцелуев - и они стали бы лизать мне руки, точно щенята.
Эдемус выпрямился в кресле и вдруг ошеломленно моргнул, словно лишь сейчас сообразив, где именно сидит Богиня-Дитя.
Она одарила его одной из своих загадочных улыбочек и погладила по щеке.
- Ничего страшного, кузен, - сказала она. - Ты скоро привыкнешь. Рано или поздно все привыкают.
И с этими словами Афраэль соскользнула с его колен и направилась через всю комнату к сестре.
- Это мое место! - угрожающе объявил кряжистый детина неопределенной национальности, когда Келтэн бросил свои седельные сумки и скатанную постель на полянке под большим деревом.
- Было твое, - проворчал Келтэн.
- Нельзя вот так заявиться невесть откуда и захватить чужое место!
- Вот как? Это противозаконно, что ли? - Келтэн выпрямился. Он был по меньшей мере на голову выше своего незадачливого собеседника, а широкие плечи, облитые кольчугой, казались еще шире. - Я и мои друзья останемся вот здесь, бесцеремонно объявил он, - так что собирай свою постель и прочее барахло и проваливай куда пожелаешь.
- Я не привык получать приказы от эленийцев!
- Тем хуже для тебя. А сейчас проваливай. У меня дел по горло. - Келтэн был не в лучшем расположении духа. Опасность, грозящая Алиэн, непрерывно терзала его мысли, и оттого любая мелочь легко выводила его из себя. Видимо сейчас эти чувства отчасти отразились на его лице, потому что незадачливый разбойник поспешно попятился.
- Еще дальше, - процедил Келтэн.
- Я еще вернусь! - пригрозил тот, продолжая пятиться. - Я вернусь со всеми моими друзьями!
- Жду не дождусь. - Келтэн демонстративно повернулся спиной к человеку, которого только что согнал с насиженного места.
К нему подошли Бевьер и Кааладор.
- Неприятности? - спросил Кааладор.
- Я бы это так не назвал, - пожал плечами Келтэн. - Я устанавливал наше положение в этой шайке, только и всего. На новом месте всякий раз приходится кого-нибудь одернуть, чтобы дать понять остальным, что ты шутить не намерен. Давайте-ка устраиваться.
Они поставили шатер и собирали листья и мох для постелей, когда к ним подошел Нарстил.
- Я вижу, Эзек, вы уже устроились, - обратился он к Кааладору. Тон у него был мирный, хотя и не слишком сердечный.