- Значит, Клааль - властелин ада? - спросил Бевьер.
- Можно и так сказать. Впрочем, ад - это не определенное место, а состояние ума. Рассказывают, что когда старшие боги - Азеш и остальные явились в мир, Клааль уже был здесь. Они хотели сами владеть миром, а он стоял у них на пути. После того как некоторые из них попытались избавиться от него в одиночку и были уничтожены, они объединились и вышвырнули его из мира.
- Откуда он взялся? Изначально, я имею в виду? - не отставал Бевьер. Арсианец любил докапываться до первопричин.
- Мне-то почем знать? Меня тогда еще не было. Спроси у Беллиома.
- Меня интересует не столько то, откуда взялся Клааль, сколько то, на что он способен, - сказал Спархок, вынимая Беллиом из кошеля, висевшего на поясе. - Голубая Роза, - сказал он, - думается мне, должны мы поговорить о Клаале.
- Сие было бы неплохо, Анакха, - ответил камень, вновь завладевая Вэнионом.
- Откуда он - или оно - взялся?
- Ниоткуда, Анакха. Подобно мне, Клааль был всегда.
- Что он - или оно - такое?
- Необходимость, Анакха. Не желал бы я оскорбить тебя, однако необходимость существования Клааля непостижима твоему разуму. Богиня-Дитя дала уже достаточное тому толкование - сообразно ее способностям.
- Ну знаешь ли! - фыркнула Афраэль. Слабая усмешка тронула губы Вэниона.
- Не гневайся на слова мои, Афраэль. Воистину, при всей твоей ограниченности я все же люблю тебя. Ты еще молода, однако лета принесут тебе мудрость и понимание.
- Так не годится, Голубая Роза, - предостерегла Сефрения.
- Что ж, хорошо, - вздохнул Беллиом. - Приступим к делу. Истинно, как сказала тебе Афраэль, Клааль был изгнан старшими богами - хотя дух его и поныне таился в самых камнях сего мира, равно как и прочих миров, сотворенных мною. Более того, что старшие боги сделали, то могли они также и переделать, и заклятие, коим возвращен Клааль, вплетено было в заклятие, коим был он изгнан. Видимо, некий смертный, искушенный в заклятиях старших богов, обратил вспять заклятие изгнания - и Клааль вернулся.
- Можно ли его уничтожить?
- Сие не "он" и не "оно", Анакха. Клааль есть Клааль. Нет, Анакха, Клааль не может быть уничтожен, не менее, чем могу быть уничтожен я. Клааль вечен.
Сердце Спархока упало.
- Похоже, нам грозят серьезные неприятности, - пробормотал он, обращаясь к своим друзьям.
- В некоторой мере сие моя вина. Так увлечен был я рождением новой моей дочери, что внимание мое отвлеклось от всегдашних моих обязанностей. Всегда имею я обыкновение, сотворяя новый мир, изгонять из него Клааля. Сие же дитя привело меня в такой восторг, что я все откладывал и откладывал изгнание. Затем столкнулся я с красной пылью, что заключила меня в темницу, и обязанность изгнать Клааля легла на старших богов. Поскольку сами они несовершенны, то и изгнание, ими осуществленное, оказалось несовершенным, и так Клааль получил возможность вернуться.
- С помощью Киргона? - мрачно уточнил Спархок.
- Заклятие изгнания - и возвращения - Клааля стирикское. Киргон не мог произнести его.
- Значит, это сделал Кизата, - заключила Сефрения. - Он наверняка мог знать заклятие. Не думаю, правда, что он сделал это по доброй воле.
- Скорее по принуждению Киргона, матушка, - сказал Келтэн. - В последнее время дела для Киргона и Заласты оборачивались не лучшим образом.
- Но призвать Клааля!.. - Афраэль содрогнулась.
- Люди в безнадежном положении совершают безрассудные поступки, - пожал плечами Келтэн. - Думаю, это относится и к богам.
- Что же нам делать с Клаалем, Голубая Роза? - спросил Спархок.
- Ты ничего не в силах сделать, Анакха. Отменно управился ты с Азешем и, вне всяких сомнений, так же отменно управишься с Киргоном, однако против Клааля ты бессилен.
- Значит, мы обречены, - упавшим голосом пробормотал Спархок.
- Обречены? Конечно же нет, Анакха. Отчего ты так легко падаешь духом и поддаешься безутешности, друг мой? Я не стану принуждать тебя сражаться с Клаалем. Сие мой долг. Клааль причинит нам некоторые хлопоты, как то в обыкновении Клааля. Затем, как было заведено, мы с Клаалем встретимся в поединке.
- И ты изгонишь его?
- Сие никогда не ведомо заранее, Анакха. Заверяю тебя, однако, что приложу я все силы, дабы изгнать Клааля, - так же, как и Клааль приложит все силы, дабы изгнать меня. Поединок между нами лежит в будущем, а будущее, как я часто говорил тебе, сокрыто для всех. Однако же выйду я на поединок уверенно, ибо всякое сомнение ослабляет решимость, а робкая неуверенность отягчает дух. В битву надлежит идти с легким сердцем и радостною душою.
- У тебя склонность к нравоучениям, Творец Миров, - с легким ехидством заметила Афраэль.
- Не вредничай, - мягко укорил ее Беллиом.
- Анакха!
Это был Гхворг, бог убийства. Великан шагал по тронутому инеем лугу, оставляя темные следы на морозно-серебристой траве.
- Я слушаю слова Гхворга, - ответил Спархок.
- Это ты призвал Клааля? Ты думаешь, Клааль поможет нам причинить боль Киргону? Это плохая мысль. Прогони Клааля.
- Это сделал не я, Гхворг, и не Камень-Цветок. Мы думаем, что это Киргон призвал Клааля, чтобы причинить нам боль.
- Камень-Цветок может причинить боль Клаалю?
- Мы не знаем. Сила Клааля равна силе Камня-Цветка.
Бог убийства присел на корточки на стылом дерне, громадной лапой почесывая косматую морду.
- Киргон - ничто, Анакха, - проворчал он бесцеремонно. - Мы можем причинить боль Киргону завтра - или потом. Мы должны причинить боль Клаалю сейчас. Мы не можем ждать потом.
Спархок опустился на одно колено.
- Твои слова мудры, Гхворг.
Губы Гхворга раздвинулись в чудовищном подобии ухмылки.
- Это слово не в ходу у нас, Анакха. Если Кхвай скажет: "Гхворг мудр", я причиню ему боль.
- Я не хотел вызвать твой гнев, Гхворг.
- Ты не тролль, Анакха. Ты не знаешь наших обычаев. Мы должны причинить боль Клаалю, чтобы он ушел. Как мы сделаем это?
- Мы не можем причинить ему боль. Только Камень-Цветок может прогнать его.