- Стало быть, вы решили сохранять благоразумие, - холодно сказала Мелидира. - Что ж, хорошо. Мы обменялись несколькими оскорблениями, а затем Скарпа велел Элрону убить меня - просто для того, чтобы доказать королеве, что он не шутит. Элрон бросился на меня со шпагой, и я отвела его клинок запястьем. Я упала и вымазала себя кровью, чтобы было похоже, что я мертва. Тогда Элана упала на меня, притворяясь, что рыдает от горя, хотя на самом деле она отлично видела, что я сделала. - Баронесса вынула из-под подушки кольцо с рубином. - Это предназначено вам, принц Спархок. Ваша жена спрятала его в моем корсаже. Она также успела прошептать: "Передай Спархоку, чтобы не тревожился за меня, и еще скажи, что я запрещаю ему отдавать Беллиом, чем бы они мне ни угрожали". Слово в слово, именно так она и сказала, а потом прикрыла меня одеялом. Спархок взял кольцо и надел его на палец.
- Понимаю, - ровно сказал он. - Что было потом, баронесса?
- Скарпа сказал вашей жене, что он и его приятели берут ее и Алиэн в заложницы. Он сказал, что вы так дурацки привязаны к ней, что отдадите ему все, только бы вернуть ее живой и невредимой. Он явно намеревается обменять ее на Беллиом. У Крегера уже было приготовлено письмо, и он отрезал локон у Эланы и приложил его к своему посланию. Полагаю, будут еще и другие письма, и к каждому будет приложен ее локон, чтобы подтвердить их подлинность. Затем они взяли королеву и Алиэн и ушли.
- Благодарю, баронесса, - все так же безжизненно проговорил Спархок. - Вы проявили поразительное мужество в этом злосчастном происшествии. Могу я взглянуть на письмо?
Мелидира вновь сунула руку под подушку и протянула ему сложенный и запечатанный кусок пергамента.
Берит полюбил свою королеву с той минуты, когда впервые увидел ее на троне, заключенной в кристалл, хотя никогда ни словом не обмолвился ей о своем чувстве. В жизни, конечно, ему еще не раз довелось бы полюбить, но эта любовь была первой. И когда Спархок сломал печать, развернул пергамент и бережно вынул густой локон бледно-золотистых волос, разум Берита вдруг охватило пламя, и он с силой стиснул рукоять боевого топора.
Халэд взял его за руку пониже плеча, и Берит смутно подивился тому, какая крепкая хватка у его друга.
- Проку от этого не будет, Берит, - жестко проговорил Халэд. - А теперь отдай мне топор, покуда ты не натворил глупостей.
Берит глубоко, судорожно вздохнул, одолевая приступ внезапной, бессмысленной ярости.
- Извини, Халэд, - пробормотал он, - я просто потерял самообладание. Теперь все в порядке. - Берит взглянул на друга. - Спархок, кажется, разрешил тебе прикончить Крегера?
- Во всяком случае, он так сказал.
- Ты не будешь возражать, если я тебе помогу? Зубы Халэда блеснули в краткой усмешке.
- Хорошая компания никогда не помешает, когда возишься с чем-то целую неделю.
Спархок быстро прочел письмо, свободной рукой нежно сжимая локон бледных волос Эланы. Берит видел, как под стиснутыми челюстями друга перекатываются желваки. Наконец он протянул письмо Вэниону.
- Прочти это вслух, - угрюмо сказал он. Вэнион кивнул, взял письмо и прокашлялся.
- "Ну что ж, Спархок, - начал он, - полагаю, что твой гнев уже унялся. Я надеюсь, что ты убил не слишком много людей, которые должны были охранять твою жену.
Ситуация, боюсь, болезненно очевидна. Элана - наша заложница. Ты ведь будешь вести себя прилично, не так ли, старина? Скучная истина в том, что ты можешь получить ее назад в обмен на Беллиом и кольца. Мы дадим тебе несколько дней на то, чтобы перебеситься и поискать выход из создавшегося положения. Затем, когда ты придешь в себя и осознаешь, что другого выхода у тебя нет, кроме как делать то, что тебе скажут, я подброшу тебе другое послание с более подробными наставлениями. Пожалуйста, будь хорошим мальчиком и следуй этим наставлениям в точности. Мне бы не хотелось убивать твою жену, так что умерь свое воображение.
Всего хорошего, Спархок, и дождись следующего письма. Ты поймешь, что оно от меня, потому что я украшу его еще одним локоном Эланы. Будь очень внимателен, потому что, если наша переписка затянется, у твоей жены не останется волос, и мне придется взяться за пальцы". Подписано: "Крегер", заключил Вэнион.
Келтэн с окаменевшим от ярости лицом со всей силы ударил кулаком о стену.
- Довольно! - рявкнул на него Вэнион.
- Что нам делать? - бешено вопросил Келтэн. - Мы должны хоть что-то сделать!
- Для начала, - сказал Вэнион, - мы не будем прыгать до потолка и бегать сломя голову.
- Где Миртаи? - вдруг с тревогой спросил Кринг.
- С ней все в порядке, доми, - заверил его Сарабиан. - Она слегка вышла из себя, когда узнала о происшедшем.
- Слегка?! - пробормотал Оскайн. - Двенадцать человек едва сумели усмирить ее. Она у себя в комнате, доми Кринг, и, по правде говоря, нам пришлось приковать ее к кровати. При ней стража - чтобы помешать ей причинить себе вред.
Кринг резко развернулся и вышел из гостиной.
- Мы утомили вас, баронесса? - спросил Сарабиан.
- Ничуть, ваше величество, - холодно ответила она и обвела взглядом собравшихся. - Здесь, пожалуй, тесновато. Почему бы нам не перейти в гостиную? Думаю, мы и так проговорим остаток ночи, так почему бы не устроиться поудобнее? - С этими словами она отбросила одеяла, собираясь встать.
Стрейджен мягко остановил ее и поднял на руки.
- Я могу идти сама, Стрейджен, - запротестовала Мелидира.
- Нет, не можешь, пока я рядом. - Стрейджен огляделся, и всегдашнее изысканно-вежливое выражение на его лице сменилось холодной, едва сдерживаемой яростью. - Вот что я хочу сказать вам, господа, - проговорил он. - Когда мы изловим всю эту шайку, Элрон - мой. И я буду крайне недоволен тем, кто нечаянно убьет его.
В глазах баронессы Мелидиры блеснуло удовлетворение, и слабая улыбка тронула ее губы, когда она положила голову на плечо Стрейджена.
Кааладор ждал их в гостиной. Его колени и локти были перепачканы грязью, в волосах запутались обрывки паутины.
- Я нашел этот ход, ваше величество, - обратился он к императору. - Он проложен в подвалы казарм, которые занимают рыцари церкви. - Кааладор одобрительно взглянул на Спархока. - Я уже слыхал о твоем возвращении. Мы тут добыли для тебя кое-какие сведения.
- Я очень рад, Кааладор, - тихо ответил Спархок. Нечеловеческое спокойствие рослого пандионца пугало остальных больше, чем если бы он впал в исступление.
- Стрейджен был слегка не в себе после того, что случилось с баронессой, продолжал Кааладор, - так что мне пришлось действовать в одиночку. Я предпринял кое-какие прямые меры. Идея была моя, так что ты его не вини.
- Не нужно извиняться, Кааладор, - сказал Стрейджен, бережно укутывая одеялом плечи Мелидиры. - Ты не сделал ничего такого, чего я бы не одобрил.
- Похоже, не обошлось без некоторых зверств, - задумчиво заметил Улаф.
- Давайте-ка я начну с самого начала. - Кааладор запустил в шевелюру растопыренные пальцы, безуспешно пытаясь вытряхнуть из нее паутину. - Один из тех, кого мы собирались прикончить во время Праздника Урожая, каким-то образом ухитрился улизнуть и передал мне весточку, предлагая ценные сведения в обмен на свою жизнь. Я согласился, и тогда он сообщил мне нечто, о чем я и понятия не имел. Мы знали, что под лужайками в императорской резиденции проложены подземные ходы, но вот чего мы не знали - что ходами и туннелями источена земля под всем городом. Вот как Крегер и его дружки пробрались в резиденцию и как они увели из замка королеву и ее камеристку.
- Погоди немного, славный мастер Кааладор, - вмешалась Ксанетия. - Зрела я многое в памяти министра внутренних дел, однако о подобных ходах ничего ему не было ведомо.
- Это нетрудно объяснить, анара, - сказал патриарх Эмбан. - Честолюбивые подчиненные частенько скрытничают со своим начальством. Теовин, глава тайной полиции, как видно, положил глаз на место Колаты.
- Весьма вероятно, ваша светлость, - согласился Кааладор. - Как бы то ни было, мой осведомитель знал, где проходят некоторые туннели, и я отправил туда своих людей, чтобы отыскали новые ходы, а сам занялся допросом тех сотрудников тайной полиции, что оказались под рукой, то есть в тюрьме. Я особо не церемонился, так что те, кто пережил допрос, с превеликой радостью выложили все, что знали. В ночь, когда похитили королеву, в подземных ходах жизнь била ключом. Дипломаты, осажденные в кинезганской посольстве, были осведомлены о заговоре и отлично понимали, что, едва станет известно о похищении, как мы тут же разнесем их посольство по камушку. Они пытались было удрать потайными ходами, но я уже успел расставить своих людей в этих крысиных норах. Возни было немало, однако мы перебили либо схватили почти всех посольских. Сам посол остался в живых, и я позволил ему любоваться тем, как я допрашиваю его помощников. Я весьма привязан к королеве Элане, а потому не стал с ними нежничать. - Кааладор покосился на Сефрению. - Не думаю, что мне следует входить в подробности.
- Благодарю, - пробормотала Сефрения.
- Посол, как выяснилось, знал не так уж и много, - виновато продолжал Кааладор, - но все-таки рассказал мне, что Скарпа и его дружки отсюда направились на юг - что может быть уловкой, а может быть и нет. Его величество приказал закрыть порты Микка и Сарант и выслал на дорогу вдоль берега моря атанские патрули из Тосы - просто так, на всякий случай. До сих пор еще ничего не обнаружили, так что Скарпа либо опередил нас, либо затаился где-то в укромном местечке.
Открылась дверь, и вошел мрачный, как туча, Кринг.
- Ты снял с нее цепи? - спросил Тиниен.
- Сейчас это было бы неразумно, друг Тиниен. Она считает себя виновной в похищении королевы. Она хочет убить себя. Я убрал из комнаты все острое, но, думаю, снимать с нее цепи все еще рановато.
- А ты отобрал у нее ложку? - поинтересовался Телэн.
Глаза Кринга округлились.