Девушка приветливо улыбнулась и произнесла мелодичным, красивым голосом:
— День добрый! Мир вам люди Межвременья!
Генри удивился тому, что она разговаривала на понятном ему наречии, словно бы являлась местной жительницей. Его заворожила эта незнакомка, а при звуке её голоса, сердце почему-то замерло и пропустило один удар.
Эн вышла из беседки и поприветствовала гостью:
— И тебе мир, добрая путница. Я правительница этой земли — Эн.
Девушка легко присела в реверанс. Затем произнесла:
— Я — Августа, — тут она замолчала, затем продолжила, подбирая слова. — У меня довольно высокое положение в обществе моего мира, но я думаю, что здесь — это не имеет никакого значения.
— Верно, Августа. В Межвременье главное — кем ты являешься, а не то — что представляет собой твое положение. Что привело тебя в мой мир?
— Я пришла за племянницей — Соу, которая, судя по сигналу, исходящему от её амулета, живет где-то здесь.
Генри ловил каждое слово незнакомки. При её последних словах, сердце сдавила боль предстоящей разлуки.
— Тогда, Августа, вы, должно быть, знакомы с присутствующими, — спросила Эн, отступая в сторону и указывая рукой на беседку.
Девушка ещё раз внимательно всех осмотрела и произнесла:
— Да, я знаю Силена и его дракона, а Лэнс — мой двоюродный брат. Не знала, что он уже здесь. А где девочка?
— Всему свое время, — произнесла задумчиво Эн. — А сейчас, давайте все немного побеседуем за чашечкой чая.
Как выяснилось, Августа нашла Соу по её амулету-звезде.
Оказывается, их детям (жителям мира Ра) до десятилетнего возраста по закону нельзя снимать амулет. На случай, если ребенок теряется, родители легко могут его найти, стоит только мысленно настроиться на кроху, и от украшения пойдет сигнал — едва уловимая мелодия детского смеха.
Любая мать или отец — услышат голос своего ребенка, где бы тот ни был, если между ними есть связь — наложенные при рождении узы.
Когда же у малыша нет родителей по тем или иным причинам, то эти узы может наложить любой из родственников, отвечающий за его воспитание. Чужой человек тут бессилен.
— Но ты ведь не мать Соу, не так ли? — спросила Эн.
— Да, это верно, но у нас с Венерой, мамой девочки (объяснила Августа для правительницы), не было другого выбора. Им нельзя видеться. Раньше между ними были узы, а после того, как Соу попала в Межвременье, узы оборвались.
— Это место не терпит привязанностей, все верно. В мой мир можно попасть — только утратив все возможные узы и условности.
— Я узнала о Межвременье из старых книг. Это место описывают в легендах, но мало кто знает сюда путь.
— И это верно, — согласилась с гостей Эн, давая ей возможность, продолжить свой рассказ.
— Я предположила, где может находиться Соу, и мы попробовали с Венерой — единственно возможный вариант. Она переложила на меня материнскую сущность — это сложный ритуал, который нам, к счастью, удался. Теперь у девочки по её интуитивным чувствам — две мамы. Затем, я выстроила путь, используя интуицию и волны, идущие от амулета Соу. И вот я здесь, чтобы забрать девочку на воспитание до того момента, пока не смогу вернуть её законным родителям. Могу ли я увидеть малышку?
— Да, конечно. Девочка, действительно, живет уже несколько месяцев в Межвременье. Если Соу согласится уйти, я не стану вам препятствовать, — сказала Эн.
— Я стану. Я против того, чтобы Соу забирали отсюда, — подал голос Генри, который хоть и не вмешивался в беседу, очень внимательно прислушивался к разговору. Силен и Крис, недоуменно переглянулись, они предпочитали пока не встревать — незачем. Словно в театре, события перед ними развивались с новой силой.
— Лэнс?! — удивилась девушка, — Но ведь это твой первоначальный план. Ты же сам хотел, чтобы дочь Маркуса воспитывалась у меня. А теперь — против?
— Да.
— Я ничего не понимаю! — изумленно произнесла Августа, откинув волосы легким движением красивых пальцев назад, она смотрела на него во все глаза. А он… почти утонул в них.
— Я не Лэнс, — Генри.
— Генри? Но ты же…
— Исчез? Видимо, пришло время вернуться, — усмехнулся он, едва вырвавшись из фиалкового плена. — Зная, всё, что случилось за последнее время, у меня есть причины не доверять никому. Тем более своим родственникам.
— Даже матери? — тихо спросила Эн. Она стояла очень близко и её вопрос был адресован только ему. Никто из присутствующих не услышал и даже не заметил, как легко тот слетел с её сомкнутых губ. Генри посмотрел на Эн пристально и вдруг понял, кого она напоминала. Он машинально потянулся рукой к своему кулону. Правительница заметила этот жест и остановила его, дотронувшись до руки. Посмотрела в глаза сыну, затем сказала:
— Не нужно. Я — та, о ком ты сейчас подумал. Нам предстоит нелегкий разговор, но не здесь.