– Его больше нет, Натира.
– Ты безумец, – прошептала она. – Безумец.
– Слушай меня, Натира! Твои предки знали, что их мир погибает. Они хотели, чтобы их раса выжила. Поэтому они построили огромный корабль. На него они посадили лучших людей и послали их в космос.
– Ты хочешь, чтобы я поверила, что Йонада – корабль?
– Да, – сказал Кирк.
– Но у нас есть солнце! Оно не умерло. И по ночам я вижу звезды.
– Нет. Ты никогда не видела солнца. Ты никогда не видела звезд. Вы живете внутри полого шара. Ваши праотцы построили его, чтобы защитить вас – чтобы отправить вас в великое путешествие к новому безопасному миру Обетования.
Он видел по ее лицу, как в ней растут новые мысли, прежние догадки дополняют друг друга и сливаются в новую картину. Но это был болезненный процесс. И все же это произошло. Она медленно спросила:
– Это правда – зачем вы принесли ее на Йонаду?
– Мы должны были. Ваш корабль хорошо служил, но его механизмы устали. Их нужно отрегулировать. Если этого не сделать, Йонада разобьет и погубит другой большой мир, о котором не знает ничего.
Доверие вливалось в нее. Но она оттолкнула его, объятая страхом несказанного предательства.
– Нет! Ты солгал! Я верю Оракулу! Я должна верить!
Кирк сказал:
– Дай нам извлечь твой инструмент послушания. Дай нам сделать это ради истины.
Она исчезла в дверях. Кирк повернулся к Споку.
– Как ты думаешь, она поняла?
Но Спок был уже около открытой двери. Кирк увидел, как он вежливо кивнул проходившему мимо охраннику и спокойно закрыл дверь.
– Она не послала охранников за нами, капитан. Думаю, что она поняла многое.
Позади них Мак-Кой с трудом поднялся на ноги. И оттолкнул их.
– Натира! Я должен идти к ней, в комнату Оракула.
Она стояла на коленях у алтаря, с глазами, закрытыми в преданной сосредоточенности.
Громовой голос говорил:
– Ты слушала речи неверных.
– Я слушала.
– Ты чувствовала боль предупреждения.
– Я чувствовала боль предупреждения.
– Почему ты продолжала слушать?
– Они говорили, что говорят правду.
– Их правда – не твоя правда.
Она открыла глаза.
– Разве правда – не всегда правда?
– Для тебя есть только одна правда. Отбрось непослушание.
– Я должна знать истину о мире!
Кирк вломился в комнату Оракула на звук ее крика. Он поднял Натиру с возвышения, но Мак-Кой, дотянувшись, взял ее в свои руки, крепко прижав к себе. Ее тело одеревенело в спазме боли. Когда один приступ прошел, она подняла руку, чтобы погладить его по щеке.
– Твои друзья сказали мне… многое.
– Они говорили правду, – сказал Мак-Кой.
– Я верю тебе. Я верю…
Агония снова скрутила ее. Она храбро подавила ее.
– Я верю тебе, мух мой. Нас держали в темноте.
Мак-Кой протянул руку к Споку. Маленький прибор произвел еще одну операцию. Мак-Кой поднес к ее глазам то, что было ее "инструментом послушания". Горечь огромной потери легла тенью на ее темные глаза, и она потеряла сознание.
– С ней все в порядке? – спросил Кирк.
– С ней будет все в порядке. Я останусь с ней.
Кирк позвал:
– Мистер Спок, – фабринианский тайник.
Они подошли к монолиту, и тут раздался гневный голос Оракула.
– Вы осквернили храм!
Кирк повернулся на звук голоса:
– Мы сделали это ради спасения народа Йонады.
– Вам запрещается смотреть в Книгу!