- Куда? - с внезапной подозрительностью спросил Дайен.
- Не могу сказать, не здесь, во всяком случае. - Мейгри покосилась на Таска. - Не потому, что я не доверяю тебе!
Она еще раз взяла наемника за руку, и он вздрогнул, ощутив холод ее прикосновения.
- Боже упаси! Просто... чем меньше ты знаешь, тем лучше.
- В этом вы правы, миледи, - сказал Таск как бы про себя. - Не считая того, что немного опоздали. Я уже знаю слишком много.
Взяв себя в руки, Дайен снова заговорил с ней официальным тоном, как с чужим человеком.
- Я знаю, куда вы направляетесь, миледи. Генерал Дикстер мне сказал. К сожалению, я не могу вас сопровождать. Понимаете, все дело в разработанном мною плане. Я один могу его выполнить. Генерал сказал мне, что вам нужен космоплан, - быстро добавил он, чтобы не дать ей возразить. - Я подумал, если Таск не будет возражать, можете взять его машину.
У Таска отвисла челюсть.
- Малыш...
- Ты и Нола можете полететь со мной, - торопливо продолжал Дайен. - В любом случае так будет безопасней. У меня есть коды и пароль. Мы воспользуемся приемом "захваченный в плен". Тем, о котором ты мне рассказывал: ты воспользовался им, когда тебя поймали пираты на внешней окраине...
- Да-да, помню, - откликнулся Таск, глядя на Мейгри, ожидая, что она возьмет на себя инициативу, закончит спор, положит конец диким планам Дайена, твердо поставит юношу на место и заберет его с собой.
Она не сводила с Дайена глаз. Они подернулись тенью, в них появилась озабоченность, словно она прислушивалась к внутреннему голосу. Через некоторое время она перевела взгляд на Таска. Ему стало не по себе - такая в ее глазах была боль.
- Я понимаю, Мендахарин Туска, что отдать свой космоплан - большая жертва с твоей стороны. Но я была бы очень признательна. Мое дело... в высшей степени неотложное.
Он заметил в ее глазах еще что-то, то, что она хотела сказать лишь ему одному. Она поднесла руку к шее, взялась за висевшую на ней цепь. Таск знал, что на этой цепочке - Звезда Стражей. Его отец носил почти такую же. Таск поднес руку к камню на левой мочке, небольшой копии. Теперь он понял, о чем просила его эта женщина.
То самое, чего он избегал всю свою жизнь, сделав полный круг, вернулось к нему.
Дайен толкнул его, напоминая, что время уходит.
- Да, конечно, миледи, можете взять мой... мой космоплан. - Таск прокашлялся. - Рад от него избавиться. Однако должен предупредить вас насчет компьютера...
- Спасибо, Таск! - Мейгрикрепко пожала ему руку.
"Черт возьми, а на вторую просьбу я не соглашался!" - хотел было возразить Таск, но не смог ничего произнести. Он поперхнулся и закашлялся.
Дайен уже готовился уходить: он сбросил кожаную куртку, надетую поверх галактического комбинезона, и взял лучевое ружье.
- Десять минут, Таск, - напомнил он.
- Угу, - буркнул тот.
- Встретимся в рубке управления. Ты сможешь притащить туда Нолу?
- Смогу, - коротко ответил Таск.
Дайен посмотрел на Мейгри, спокойно разглядывавшую его. Казалось, юноша не знает, что сказать; она же ничем ему не помогала. Наконец, совершенно покраснев, Дайен почти неслышно выдавил из себя: "Спасибо". Резко развернувшись, он ушел.
Таск установил время на таймере своих часов.
- Нам лучше идти, миледи. Я провожу вас до моей машины...
- Не стоит, - возразила Мейгри. - Оставайтесь с вашим другом, сколько сможете.
- Как Нола? - спросил Таск, переводя взгляд на молодую женщину, лежавшую под окровавленной курткой. - Она выглядит получше. Вы смогли что-то для нее сделать?
- Боюсь, не слишком много, - ответила Мейгри неожиданно усталым голосом. Я погрузила ее в легкий гипнотранс. Это облегчит боль и снизит напряжение, но ей нужна медицинская помощь.
- Скоро она ее получит, - мрачно сказал Таск. Мейгри положила ладонь на его руку.
- Верь в Дайена. Бог не оставит его.
- Ты в это веришь? - вскинулся Таск, глядя ей прямо в глаза.
Она ответила не сразу; ее серые глаза потемнели, в них что-то дрогнуло. Потом, слегка улыбнувшись, она взглянула на него.
- Приходится верить, - просто сказала она. - Теперь ты его Страж, Туска...
- Не...
- Ты не можешь от этого отказаться, как не можешь отказаться от своей черной кожи, от своих темных глаз, доставшихся тебе по наследству, как и это бремя. С самого твоего рождения. Ты подумал, что я его оставляю...
Таск почувствовал, как жар бросился в его темное лицо.
- Нет, конечно, нет. Я...
- То, что я делаю, - это для него. Если Сагану удастся...
Мейгри умолкла. Казалось, она испытывает замешательство.
- Прошу прощения, Таск! - сказала она, встряхнув головой. - Прошу прощения. Да хранит тебя Бог.
Он смотрел ей вслед, когда она уходила через заграждения под огнем противника. Однако его рука еще хранила ощущение от ее ледяного прикосновения.
- Прошу прощения! Ишь ты! - горько сказал он ей. - Прощения за что? За боль? За ответственность? За то, что я родился с этим, не имея выбора? Ладно, это не совсем так. Был у меня выбор. Я мог бы забыть о просьбе умирающего отца, мог бы послать Стража малыша куда подальше, мог бы сто раз бросить Дайена в любом месте. Как говорит Икс-Джей, галактика чертовски большая. Но я этого не сделал.
- Я не могу быть Стражем! - вдруг закричал Таск ей вслед. - Это все равно что опекать... комету!
Бесполезно. Она уже ушла. Но ему хоть стало легче от того, что он это высказал. Он услышал, что его кто-то зовет, увидел отчаянно размахивающего рукой Линка. Таск взглянул на часы. Пора. Он со вздохом опустился на колени рядом с Нолой, устроил ее поудобней, позавидовав ее спокойному, безмятежному сну.
* * *
Дерек Саган шел по коридорам своего погибающего корабля. Время уже вышло. У него остались считанные минуты, чтобы добраться до своего космоплана и отойти на необходимое расстояние от огненного шара, в который вскоре превратится "Феникс". Но он шел, не бежал. Последнее, что он сделал, покидая мостик, было прощание с остающимися на корабле техниками.
Для прессы это станет большим подарком. Для некоторых он будет героем, для многих других - трусом. Он выиграет сражение, вытеснит коразианцев из системы, пожертвует своим кораблем, проводя в жизнь стратегическую задачу по уничтожению противника. Но если при этом он не погибнет сам, не сгорит в облаке огня, враги будут поносить его. Забавно, что общественное мнение не станет считать человека героем, если он не отдал жизнь за какое-то дело. Но во многих случаях жизнь требует вдвое больше смелости, чем смерть.