- Как изволите, милорд, - ответила она вслух, после чего так же быстро, как их взгляды, между ними замелькали мысли. "В чем дело? Что происходит? Какая-то уловка? Если так, не выйдет!"
Она напряженно искала в нем проблеск торжества, насмешливую улыбку.
Вместо этого она увидела страх.
"Никаких уловок, миледи".
Выпустив ее руку, он церемонно поклонился, повернулся вполоборота и вернулся к столу Гаупта. Взяв со стола какой-то предмет, он показал его Мейгри.
- Примечательная вещь, не правда ли, миледи? Когда вы это получили, Гаупт? По-моему, совсем новое.
У бригадира вид был очень испуганным.
- Д-да, гражданин генерал, - запинаясь, заговорил он. - Это подарено мне... самим президентом. В честь м-моей отставки.
- Я не знал, что вы выходите в отставку, бригадир, - любезно заметил Саган.
- Я... я т-тоже, - пролепетал Гаупт. Всю его лысую голову покрывали капельки пота. Он начал опускаться в кресло, остановил себя и, покраснев, снова вскочил на ноги.
- Вы знаете, что это такое? - осведомился Саган, держа предмет в руке.
- Пресс-папье? - догадался злосчастный бригадир.
- Из гелиотропа. - Саган держал предмет прямо под светом люминесцентных ламп. - Гелиотроп, вырезанный в форме шара, установленный на обсидиановое основание. Гелиотроп, миледи.
Мейгри не могла вымолвить ни слова. Горло у нее болезненно сжалось, оно болело и горело, язык распух, во pтy пересохло. Саган бросил на нее пристальный предостерегающий взгляд, и она поняла, что он хочет что-то сказать. Если его намеки правдивы, то тогда за ними наблюдают и прослушивают каждое их слово. Но ей потребовалось сделать усилие, чтобы выговорить слова непослушными губами.
- Как... как интересно, милорд, - произнесла она еле слышно. "Не может быть, что он жив! Он умер после революции. Ты убил его! Его смерть на твоем счету!"
"Твоя смерть тоже числилась на мне".
Саган повернулся к ней лицом, держа в руке между ними гелиотроп, и безмолвно потребовал: "Посмотри на меня и скажи, что это уловка".
Мейгри не нужно было на него смотреть. Она уже посмотрела. Слишком многое объясняется. Память отодвигает черный занавес, из могилы поднимается рука, пытаясь затащить ее назад, в то ужасное время.
- Миледи плохо.
Сильная рука обхватила ее, поддержала. Пол необъяснимым образом стал уходить из-под ног.
- Капитан, стакан воды! - крикнул Саган, усаживая ее в кресло.
- Бренди, - поправила его Мейгри. - Чистого. Без льда.
Командующий пристально посмотрел на нее, скупо улыбнулся.
- Тогда бренди, - бросил он.
Вошел капитан с небольшим, как отметила Мейгри, стаканом зеленой жидкости, поставил на стол справа от нее и вышел, закрыв за собой дверь.
Саган нагнулся, подобрал пресс-папье, которое обронил, чтобы поддержать Мейгри, неторопливо поставил его на бригадирский стол. Гаупт, понимавший, что что-то происходит, но не знавший, что именно, имел вид человека, страстно желавшего плюхнуться в кресло, но вынужденного стоять, пока не сел начальник. Но Саган облегчил его участь.
- Прошу садиться, бригадир.
Гаупт с благодарностью опустился на свое место, безвольно положил руки на стол и стал смотреть на пресс-папье.
Мейгри медленно, маленькими глотками выпила бренди; благодатное тепло огненной жидкости вернуло ее к жизни. Никто из присутствующих не произносил ни слова, даже те, кто мог общаться мысленно. Мейгри знала, что их слушатель может слышать слова, но никак не могла вспомнить - это было семнадцать лет тому назад, - способен ли он подслушивать их мысли.
- Вам лучше, миледи? - серьезно спросил Саган.
- Да, милорд, благодарю. Прошу прощения за слабость. Рана незначительная, но... иногда болит.
Рука у нее задрожала; она быстро поставила стакан.
- Ваша встреча со Снагой Оме прошла успешно? Она бросила на него быстрый взгляд.
- Как правило, мне сопутствует успех во всех моих начинаниях, милорд, холодно ответила она.
- Надеюсь, кровь на вашем панцире не принадлежит моему любезному другу адонианцу?
- Нет, - ответила Мейгри, глотнув еще бренди, чтобы говорить дальше. - На меня напали на обратном пути к базе. Скорее всего, наркоманы. Без особой цели...
Гаупт покрылся смертельной бледностью.
- М-миледи! Я не знал! Я предлагал ей сопровождение, милорд!
- Вы не виноваты, бригадир, - сказала Мейгри, тускло улыбаясь. - Я знала, каким опасностям подвергаюсь. Ничего страшного не произошло. Я вернулась.
- С тем, что вам было поручено приобрести? - спросил Саган.
- Если вам угодно так выразиться, милорд. Командующий скользнул взглядом по ее груди, по тому месту, где должен быть звездный камень. Мейгри поднесла руку к горлу; ее душила почти физическая боль. Она отвела от него глаза, остановила невидящий взгляд на пресс-папье из гелиотропа.
Саган медленно выдохнул, резко повернулся, зашуршав плащом, скрипнув башмаками.
- Несмотря на все возражения миледи, бригадир, не думаю, что она чувствует себя хорошо.
- Я пошлю за врачом...
- Благодарю, сэр, но в этом нет необходимости. Миледи нуждается в отдыхе где-нибудь в спокойном месте. Я доставлю ее на свой челнок. Прошу, леди Мейгри.
Саган подал ей руку. Никто не может сравниться с ним в лицедействе. Мейгри встала, легко опустила пальцы на руку Командующего. Гаупт снова поднялся с таким видом, словно у него едва хватило на это сил. Вежливые поклоны, церемонные пожелания спокойной ночи. Мейгри с Саганом подошли к двери.
Командующий оглянулся.
- Бригадир, вы отлично справились с поручением помочь леди Мейгри. Терпеть не могу терять хороших офицеров. Возможно, я смогу сделать что-то для вас по поводу вашей отставки.
Мейгри оглянулась на генерала. Лысая голова Гаупта лоснилась, струйки пота стекали по шее на тугой воротник с позументами. Ему предложили выбрать, на чью сторону встать, и он понимал это. Он обрел твердость духа, выпрямился.