- Если я не отсек голову Ардини, то как же я могу убить этих двоих? Они ведь не по злобе, а по глупости. Они умеют шить, умеют прясть. Не пропадут.
- Тогда изгони их немедленно, - сказала Барзоя. - Каждый лишний день их пребывания на женской половине лишь прибавляет позора им... и мне.
Абивард подозревал, что последнее значило для матери много больше, чем первое. Он сказал:
- Поскольку вы жили с этим позором несколько месяцев, то еще один день роли не играет. Я отсутствовал больше года. Сегодня я хочу только праздновать свое возвращение.
Поднятые брови Барзои красноречиво говорили о ее несогласии, но она сказала только одно:
- Ты дихган Век-Руда и хозяин на женской половине. Все будет так, как ты велишь.
Жены Абиварда, которые вот-вот станут его бывшими женами, осыпали его благодарностями. Они вполне могли бы потерять головы, как Смердис, а их дети оказаться на склоне холма в подарок псам и воронам, и они прекрасно это понимали. Несомненно, такая участь не казалась им реальной, пока Абивард был на войне Он мог и не вернуться, а тогда их измена вполне могли остаться и вовсе безнаказанной. Но теперь они воочию увидели ее - и все окрасилось совсем в иные тона.
- Смирно! - рявкнул он, словно на своих копейщиков. Оннофора и Кишмара изумленно воззрились на него. С ними явно никто никогда так не говорил.
Возможно, если бы дело обстояло иначе, они не оказались бы в нынешнем затруднительном положении. Он продолжил:
- Я не простил вас. Я вас просто пощадил. Если Господь пошлет вам других мужей, относитесь к ним лучше, чем отнеслись ко мне. - Женщины начали что-то говорить. Он велел им замолчать:
- Вы уже слишком много наговорили и слишком много наделали. Забирайте своих байстрюков и убирайтесь прочь с глаз моих. Завтра разыщу черные камешки и отправлю вас восвояси.
Они бегом припустили из комнаты Барзои. Мать посмотрела на него с почти незаметным и невольным одобрением:
- Хорошо ты их.
- Да? - Абивард чувствовал себя слабым и разбитым, будто только что вышел из боя, в котором чуть не погиб. - Завтра все кончится. Пусть убираются и творят свои глупости за чей-нибудь чужой счет, не за мой.
- Им придется нелегко, - сказала Рошнани. - Да, прокормить себя они сумеют, но им нужно будет учиться жить вне женской половины. Как рассчитываться с мясниками, торговцами, как разговаривать с мужчинами...
- Это они уже знают! - резко сказала Барзоя.
- Что же, по-твоему, я должен был делать? - спросил Рошнани Абивард. Она вздохнула:
- Ты уже сделал что мог. Как ты сам говорил, этот день должен стать днем радости. И я счастлива, что в такой день ты не запятнал свои руки кровью.
Барзоя покачала головой:
- Он был слишком мягок. Теперь его милосердие только побудит остальных последовать примеру этих потаскух.
- О мать моего мужа, у нас разные взгляды на этот вопрос. - Рошнани говорила спокойно. Она не стала спорить с Барзоей. но и не отступилась от своей точки зрения.
Барзоя, казалось, была в растерянности, не зная, как это воспринимать:
Рошнани вела себя с должной почтительностью, как и подобает невестке, но не уступила, как уступило бы большинство невесток. Это сочетание сбивало Барзою с толку. Она прибегла к традиционной жалобе:
- У вас, молодых, нет должного уважения к обычаям и приличиям. Если бы я поскакала на край света, как вы с Динак, то даже не знаю - и знать не хочу! что стало бы с моей репутацией.
- С репутацией Динак ничего не случилось, - сказала Рошнани с той же спокойной решимостью отстоять свою точку зрения, как и раньше, - не считая того, что она ждет ребенка, который, если повезет, когда-нибудь станет Царем Царей. А это произошло бы гораздо позже, если бы она осталась в крепости дожидаться окончания войны.
- Если бы Рошнани не отправилась с нами, мы, скорее всего, не выиграли бы войну, а проиграли, - сказал Абивард матери и объяснил ей, как его главная жена додумалась искать убежища в Видессии. Он добавил:
- Если бы они остались здесь, у тебя, скорее всего, никогда не было бы внука, который имеет шанс стать Царем Царей.
- Обычай... - сказала Барзоя и замолчала. Перспектива стать бабушкой Царя Царей или царевны была-таки очень привлекательной.
Абивард сказал:
- И не настанет конец света, если Рошнани, которая уже достаточно постранствовала, будет иногда выходить с женской половины и гулять по крепости.
Шарбараз, Царь Царей, обещал предоставить такую же вольность Динак во дворце Машиза, и что может быть плохого в том, чтобы следовать примеру Царя Царей?
- Я не знаю ответа на этот вопрос. Лучше спроси Смердиса, - ехидно отозвалась мать. Абивард почувствовал, как у него горят уши. Рошнани сделала резкий вдох - не разучилась Барзоя давать отпор. Но она продолжила:
- Ты все равно сделаешь так, как захочешь, и при этом не будешь обращать на меня особого внимания. Такова жизнь, как бы этому ни противились старики. Но если ты думаешь, что сумеешь внушить мне любовь к переменам, которые ты начнешь вводить, подумай еще раз.
Абивард набрался смелости, подошел к ней и положил руку ей на плечо.
Прежде она утешала его, а не наоборот. Он сказал:
- Господом клянусь, мама, я не навлеку бесчестия ни на крепость Век-Руд, ни на ее обитателей.
- Я тоже так думала, - сказала Барзоя, - а смотри, что получилось.
- Все будет хорошо, - сказал Абивард с уверенностью молодости. Рошнани энергично кивнула.
Теперь Барзоя воздержалась от спора, хотя была очевидно не согласна. Она сказала:
- Все будет как будет, что бы из этого ни вышло. Но я знаю, сынок, что тебе больше хочется пировать, чем разбираться с неприятностями на женской половине... или со мной. Иди же. Может быть, госпожа твоя жена останется здесь ненадолго и поделится с нами рассказами о далеких странах, в которых побывала.
- Разумеется, с радостью, - тут же отозвалась Рошнани. Абивард без труда прочел ее мысль: чем больше женщины услышат о внешнем мире, тем меньше захочется им пребывать в отдалении от него.
Возможно, Барзоя тоже поняла это, возможно, и нет. В любом случае, сделав предложение, она не могла тут же от него отказаться. Абивард попрощался с обеими. Он запер за собой дверь на женскую половину, - правда, Кишмаре с Оннофорой такие меры предосторожности не помешали. Интересно, кто же отцы их детей? Если он когда-нибудь узнает, крепость Век-Руд лишится еще парочки обитателей.
Фрада по-прежнему ждал в коридоре неподалеку от опочивальни дихгана.
- Слышал? - спросил он. Абивард кивнул. Брат продолжил:
- И что будешь делать?
- Завтра разведусь с обеими и выгоню из крепости, - сказал Абивард. Этого вполне достаточно. За этот год я видел слишком много крови и не желаю вновь обагрять ею руки.
Брат вздохнул с облегчением:
- Я говорил матери, что ты скажешь что-то вроде этого. Она же, как только стали заметны их животы, все требовала, чтобы им немедленно отрубили головы. Он закатил глаза. - Мы беспрестанно спорили с ней, ходили кругами, как крестьянки в хороводе. Наконец я убедил ее дождаться твоего решения.
- А что сказал бы отец? "Легче сделать сейчас, чем переделать потом, когда узнаешь, что сделал не правильно". Что-то вроде этого. Я был бы очень недоволен, узнав, что двум моим женам снесли головы, как пуляркам.