Сайрус тоскливо обвёл взглядом опустевший замок: с момента мобилизации королевских войск на линию фронта прошло целых три месяца. С тех пор в стенах крепости оставались лишь придворные дамы, прислуга, несколько дежурных служителей церкви, что поддерживали светлое защитное поле вокруг замка, да три драконьих всадника, поочередно патрулирующих небесное пространство.
После того ужасного инцидента с принцем король начал вести себя ещё более странно. Во-первых, Его Величество перестал лично посещать военный совет, спихнув все обязанности на трёх генералов и Сайруса. Среди тройки генералов, был один очень примечательный бывший драконий всадник — Шафт Трайн. Дворецкий стойко сдерживался при общении с генералом Шафтом. Причиной тому было фанатичное желание военачальника угодить королю и всячески поднимать ему настроение. Шафт тащил чуть ли каждого пленённого мертвеца в замок, чтобы показательно уничтожить перед Его Величеством. Королю нравилось подобное зрелище, а потому решения Шафта в миг стали неприкосновенными. Его Величество отказывался понимать, что его верный генерал впустую тратит время и ресурсы непонятно на что.
Юг королевства (что был под патронажем войск Шафта) буквально тонул в непрекращающихся стычках с нежитью, пока генерал отправлял лишь малые отряды на помощь бедствующим поселениям. Так бы и потеряло королевство значительную часть территории, если бы на помощь вовремя не пришли два других генерала — Ланс Лайонхарт и Берт Ганнер. В ущерб своим войскам, они вовремя защитили южную границу, а самое главное — сады Мью, которые кормили значительную часть населения Пиона овощами и фруктами. Потеря южных садов могла привести к голоду, но слава рассудительности — опасения Сайруса поддержали адекватные командиры.
Вторым недугом короля значилось тотальное отрицание существования собственного сына. При любом упоминании принца Дилана (даже вскользь) король моментально срывался на крик и чуть ли не хватался за фамильный меч на стене, чтобы убить негодяя самолично. Даже верному Сайрусу грубил как никогда раньше, когда дворецкий мягко выспрашивал о причинах гнева Роланда. В один момент Его Величество так сильно разозлился на принца, жрицу и пегаса, что велел расклеить плакаты о награде за их поимку. Никакие уговоры не помогли изменить сурового решения короля. А награда была не маленькая — двести тысяч золотом за каждого. Что побудило подданных королевства смотреть внимательно в оба.
Сам дворецкий не раз пытался отыскать несправедливо изгнанных из королевства, но троица как в воду канула. Новости от драконьих всадников и вести с полей битвы ни разу не упоминали встречу с принцем или пегасом. Даже в качестве слухов. Старину Клинта Воттерсона и его юного протеже сослали на фронт в западный городок Миренгард, а потому заниматься личными просьбами Сайруса в сыскном агентстве не станут. А если и согласятся, то исключительно в корыстных целях получить гору золота за беглецов. Если что и нароют полезного — с дворецким точно не поделятся.
«Почему же пространственное заклинание так странно сработало? Оно всегда телепортировало именно туда, куда я сам пожелаю. Что же изменилось теперь?», — рассуждал Сайрус, исполняя временную роль наместника. Королю становилось всё хуже и хуже с каждым днём. Единственное. Что мог сделать дворецкий — исправно выполнять свою и работу короля.