«Альфред: „У Ханса авантюрный характер. У него масса планов в голове“. Ханс – великий человек, мессия. Он поднял с колен национальную идею. Ханс: „Отнесись к этому как к представлению. В конце концов, как ни крути – это представление!“.
Вильгельм: «Ханс и бумагу эту придумал». Ханс подпишет ее последним… Мориц: «Он сам это правило придумал?» Мориц: «Вас моей кровью свяжет». Альфред хочет отказаться от своей роли. Вильгельм: «Главное, чтобы Святые Супруги не распсиховались».
Ильэе: «А Ханс сказал… И я поверила! Ненавижу вас!»
Вильгельм: «На роль Святого Супруга выберут кого-нибудь из нас».
Вильгельм: «Переспишь с Ильзе, выпьешь ее девственной крови…»
Мориц хотел спасти Ильзе.
Отто убил Морица.
Мориц: «Мертвец очень испугался! Как страшно!
Мориц просил Отто спасти Ильэе».
Примитивная счетная машинка Отто зависла. Слишком много действий, слишком много…
– Ханс, мы с тобой оба все прекрасно понимаем, – усталым голосом говорил Альфред. – Ты хочешь меня контролировать. Это твоя мечта – контролировать Альфреда. Ты всегда об этом мечтал.
Альфред сидел в кресле, смотрел в окно и раскуривал сигару. Отто видел только часть спинки его кресла, правое плечо и раскачивающуюся в воздухе большую кубинскую сигару.
– Боже мой, Альфред! Ради всего святого! Ты сам знаешь, ты должен царствовать! – Ханс пытался быть милым, лебезил, но его голос то и дело сбивался на фальцет.
Никогда Отто не видел Ханса таким! Безусловный лидер, вожак, всегда исполненный решимости и внутренней силы, сейчас он казался жалким. И в том, как он двигался, и в том, как он говорил, не было правды. Ханс пытался манипулировать Альфредом, но из-за напряжения, из-за своего страха он не мог этого скрыть.
– Ханс, я не хочу, – Альфред все это понимал, но был спокоен, как всякий человек, сделавший окончательный и безусловный выбор. – И не буду. Я должен царствовать! Ну что за ерунда?.. Царствовать хочешь ты, через меня. Ты хочешь – так делай! Иди, приноси себя в жертву, спи со своей Святой Супругой, воскресни…
– Альфред, ты думаешь, я вру, когда говорю о твоем фантастическом влиянии на людей?! Альфред, им нужен красивый лидер, понимаешь?! Ради тебя люди пойдут на все!
– Вопрос – куда они пойдут! Ты их будешь вести?.. Лично я никуда их вести не собираюсь. Спасибо. И если они пойдут за мной, то просто будут стоять на месте. Вот и все. Надо ли мне в таком случае «царствовать»?..
– Альфред, но твои обязательства! Десять лет! – В устах Ханса это прозвучало почти как угроза.
– Ну, убей меня… – спокойно, видимо, даже с улыбкой предложил ему Альфред.
– Альфред! Ну что ты такое говоришь?! Как ты мог такое обо мне подумать!
– Не паясничай, Ханс. Кого ты пытаешься одурачить? Ты гениальный актер, но почему я должен быть твоим зрителем? Я не хочу.
– Альфред, но ты… Но я… – Ханс не мог подобрать нужных слов. – Я готов поклясться, что я никогда и ни в чем не буду тебя контролировать!
– Поклясться?.. – Альфред задумался. – А может, это и неплохая мысль. Только письменно, хорошо?
– Я напишу любую бумагу, Альфред! Ну, право! Конечно! Давай!
Ханс засуетился, в поисках бумаги и ручки.
– И подпишешь, – голос Альфреда вдруг стал жестким.
– Конечно, подпишу! – весело ответил Ханс. – Что писать?
– Кровью.
Отто похолодел. Все расчеты его вычислительной машинки полетели в тартарары. Альфред хочет, чтобы Ханс подписался кровью?! Но это мистицизм! И тут же Альфред якобы отказывается от посвящения! Нет, он ведет двойную игру. И не случайно он встретился с Отто. Своим рассказом он хотел воздействовать на сознание Отто…
– Кровью?! – Ханс оторопел. – Впрочем, хочешь кровью – подпишу кровью! Сегодня же получишь свою бумагу с моими гарантиями твоей полной свободы. Я не собираюсь тебя контролировать!
– Нет, не пойдет. Ты меня надуешь, – отрицательно покачал головой Альфред, встал со своего кресла и куда-то вышел.
Ханс, оставшись в гостиной один и не зная, что за ним наблюдают, стал нервно заламывать руки: «Черт! Черт! Сволочь! Сукин сын!»
– Вот, – Альфред протянул Хансу кухонный нож. – Давай. Просто небольшой надрез и несколько капель… Всего делов-то…
Ханс упал перед Альфредом на колени, моля о пощаде. Слезы, рев и истошный, душераздирающий крик.
– Ничего не понимаю… – прошептал я. – Кто этот Альфред? Он и есть Всадник Тьмы?..
– Похоже на то, – согласился Данила. – Они все вокруг него – Отто, Ханс, Ильзе. Не случайно же!
– Но все и вокруг Отто. – улыбнулся Андрей. – И вокруг Ханса. И вокруг Ильзе. Даже вокруг Морица!..
– Сгущение, – протянул Гаптен, глядя на мелькавшие перед ним столбцы цифр. – Это просто эффект сгущения. Вот почему все связано. Но пока Всадника нет. Он может воплотиться в ком угодно. Никогда не видел ничего подобного…
– Послушай, Гаптен, – Андрей как-будто что-то вспомнил. – А ты говорил про какие-то математические модели…
– Да, конечно, – подтвердил Гаптен. – Все, что мы сейчас видим, делает компьютерная программа на базе информационной матрицы, о которой я вам и рассказывал.
– А если есть эта математическая модель, – Андрей внимательно посмотрел Гаптену в глаза, – мы же можем получить данные о сроках…
– О сроках? – не понял Гаптен.
– Ну, у этого сгущения должна быть какая-то критическая масса. Теоретически. Некая точка кипения, – пояснил Андрей. – Вы можете рассчитать ее и сказать, когда воплощение Тьмы станет неизбежным?
– Сроки? – Гаптен все еще недоуменно смотрел на Андрея.
– Ну, да, – он качнул головой. – Все это куда-то движется. Если Тьма воплотится через час – то Всадником, окажется один этих людей. Если через десять – то, видимо, уже кто-то другой. Важно понимать сроки…
– Да, наверное, мы можем… – задумался Гаптен. – Сейчас попробуем.
Гаптен связался по телефону с кем-то из своих сотрудников и принялся оживленно обсуждать с ним техническую сторону этого предложения.
О чем именно они говорят, понять было практически невозможно, поэтому мы общались между собой.
– Что?! Что они сделали?! – внезапный крик Гаптена прервал нашу беседу. – Да. Понял. Хорошо.