— Тогда получается голимая глупость! У меня не убивали, а у него — убили?
— Возможно.
— И ненавидит он за это тебя? Признавайся, кого ты успел прибить за свои сто лет?!
— Да я вроде не старался…
— А все-таки… попробуй припомнить, пожалуйста!
Тёрн долго морщил лоб, а затем покачал головой.
— Знаешь, я действительно убил пару человек — но именно что человек! Не элваров! У меня на совести нет ни одной элварской жизни.
— А почему он тогда на тебя так взбеленился?
— Гадать можно бесконечно. Вот поймаем его — и будем долго спрашивать.
— Мы — его!? Сейчас скорее он — нас.
Меня пробрала дрожь от одной мысли. Прошлый раз я была в руках этого маньяка пять минут. А сколько придется вынести теперь? Несколько дней? Лучше сразу головой об стенку!
— Даже не думай!
— Да, ладно, я ж так, в рамках пьесы.
— Какой еще пьесы!?
— Такой. Трагедии Шекспира. "Омлет" называется.
— Ну-ну.
Конечно, мысли о самоубийстве мне в голову не приходили. Вот еще не хватало! Эта чушь для тех, кому заняться нечем. А у меня еще пять человек на шее. Хорошо, два человека и три элвара, но их же как-то вытаскивать надо! Сама начала заварушку — сама и разгребать буду. И кто мне мешал в свое время попросить директора! И ни в какую экспедицию Тёрна не пустили бы. Сидел бы в Универе, как миленький.
— Ну-ну…
— Не нукай, не запряг!
— Так не напрашивайся!
— Но ты сам понимаешь, если бы ты остался в Универе, мне было бы гораздо спокойнее.
— А мне?
— Это полбеды. Кто знает, нашли бы мы этих мерзавцев — или нет, если бы тебя не было с нами…
— То есть!?
— Что — то есть!? Ты же и сам понимаешь!
— Понимаю. Это чертовски неосторожно с их стороны — ловить нашу группу.
— Еще бы! Мало кто встревожится из-за меня или Азэлли, но ты — другое дело! Я буду не я, если через сутки эти горы не прочешут частым гребнем!
— За сутки от нас и следа не останется.
— А кое от кого — уже. Бедный Дайр. Бедный Эстанор.
— Не Азэлли?
— Губит людей не пиво, губит людей самонадеянность! Она была сильнее меня — и слишком полагалась на свою силу. Я не могу простить ей, что она своими эмоциями подвела команду.
— Ёлка, ты все-таки женщина до мозга костей. Как из тебя не лепи боевого мага не лепи, все равно косы наружу торчать будут!
— Обнаглел, да!?
— Не обижайся. Ты знаешь, что я прав.
Была охота. Ну да, я женщина — и что!? Даешь феминизм!
— Но-но! Никакого феминизма в этом мире, пока я жив не будет и в помине! И любую феминистку, которую занесет в Элварион, мы так быстро выдадим замуж, что она и чихнуть не успеет!
— Тогда тебе лучше держать эти намерения при себе, а то к вам феминистки со всего мира сбегутся…
— И на меня будут сыпаться обвинения в сексапильных домогательствах?
Так, за безобидным трепом прошел весь день. Мы молчали, молчали элвары, молчал Лютик, находящийся в глубоком трансе, молчал Дайр, которого никто не собирался приводить в чувство. Винер и Реллон отлично понимали, что план побега не стоит обсуждать вслух — и полностью доверили его мне и Тёрну. Все-таки какое-то доверие я завоевала. А что до Его Величества — в этом мире не было элвара, который не был готов за своего короля в огонь и в воду. В самом начале Лютик хотел, было заговорить со мной, но я коснулась пальцами мочки левого уха в старом как мир жесте — "нас могу слушать" — и приятель замолчал. А потом и вовсе погрузил себя в восстанавливающий транс, справедливо полагая, что ни казнь, ни наше бегство из тюрьмы, ни ужин он не проспит.
Он и не проспал.
Ужин был откровенно убогим. Буханка хлеба и литр воды в металлической кружке. М-да, хорошо, что мы здесь не задержимся. Иначе я точно наживу себе расстройство желудка.
В воде не было никаких примесей, а если и были — черт с ними! Не пройдет и часа, как ни одного постороннего компонента не останется в моем теле. Я выпила половину своей порции — и начала раздеваться. Вслух я ничего не говорила, чтобы нас не услышали раньше времени. По той же причине пришлось завязать рот рубашкой, чтобы не закричать ненароком.
— Сейчас ты будешь держать меня за руки, а Винер — за ноги. Предупреди его и Реллона, чтобы они не паниковали и не пытались позвать на помощь, хорошо?
— Запросто. А Лютик?
— А что — Лютик?
Я повернулась к другу и сделала два жеста из нашего "бесшумного словаря юных шкодников". Первый — "спокойствие" — я повторила его трижды, чтобы друг понял, что волноваться не стоит, а второй — "Сматываемся". И посмотрела на Тёрна.
— Он понял?
— Да. Ты хочешь сделать что-то для побега и просишь не шуметь. Я могу попросить Винера приглядеть за ним.
— Пусть так.