Едва я очутилась в воде, как все плохие мысли исчезли, словно их смыло волной.
На какое – то мгновение мои ноги отяжелели, словно были из бетона, онемели и потянули меня вниз. Но я не испугалась, поскольку давно к этому привыкла. Для меня подобная тяжесть в ногах была одним из самых приятных ощущений на свете, потому что я знала, что произойдет дальше.
Мои ноги плотно прижались одна к другой, как будто их сверху донизу туго обмотали клейкой лентой.
А потом появился хвост.
Потягиваясь, точно кошка, я следила за тем, как нижняя часть тела постепенно покрывается сверкающей серебристой чешуей, как оживает и приходит в движение хвост. Мне никогда не надоедало это чувство — как будто ты долго сидела в закрытой коробке, и вдруг с нее сняли крышку, опустили боковые стенки и разрешили тебе двигаться как угодно и в каком угодно направлении. И перед тобой распахнулся целый мир.
Я еще немного выждала, шевеля переливчатым, фиолетовым с зеленым, хвостом, чтобы убедиться, что он окончательно сформировался. Затем сделала взмах, отгоняя парочку крошечных серебряных рыбок, и вокруг тут же забурлили и устремились вверх мелкие пузырьки.
Я счастливо вздохнула. Пока я русалка — всё хорошо.
Мой путь в школу пролегал над зарослями кораллов и прочей водной растительности. Ярко – зеленые кусты приветственно помахивали мне своими ветками; красные губки кивали и покачивались из стороны в сторону. Два золотистых морских конька, сцепившись хвостами, пробирались между длинными водорослями, которые мерно покачивались вместе с течением. Вокруг меня крутились стайки плоских и тонких, как бумага, рыбешек с ярко – желтыми хвостами и пузатенькие синие рыбки с черными глазами, Я попыталась вспомнить, как они называются, — вдруг такой вопрос попадется в контрольной, — но рыбы были незнакомые. Впрочем, здесь я каждый день видела или узнавала что-то новое, Уж я – то никогда не заскучаю на Перекрестном острове, даже если маме он уже надоел.
Добравшись до скал, громоздящихся у входа в туннель, я остановилась и стала ждать. На другом конце туннеля, в Изумрудной пещере, располагалась школа. Мы с Шоной всегда встречались возле входа, чтобы дальше плыть вместе.
Мимо, улыбнувшись мне, проплыло несколько моих одноклассников. У нас в классе учились в основном русалочки. Было еще несколько тритонов, а также два мальчика и две девочки. Я пока мало кого знала; мы с Шоной больше всего общались с двумя русалочками — Мариной и Алтеей. Только я одна была получеловеком – полурусалкой. Единственная земноводная. Да, для таких, как я, существовало название, хотя нас можно было по пальцам пересчитать!
Пожалуй, я свыклась с тем, что я такая одна, хотя, конечно же, хотела бы встретить еще кого – то вроде себя. Вот было бы круто поболтать с человеком, который понимает, что ты чувствуешь, меняя ноги на хвост!
Впрочем, один такой человек был. Единственный земноводный, которого я знала. Но он не в счет. Во – первых, потому что взрослый; а во – вторых, потому что это был самый хитрый и ненадежный господин, какого только можно себе представить. Мистер Бистон. Прикидывался маминым другом, а сам следил за нами всю мою жизнь и потом докладывал обо всем Нептуну!
Но всё это осталось в прошлом, и теперь мистер Бистон больше не пытался обманывать нас или кормить всякими зельями.
— Эмили!
Звонкий голосок отвлек меня от мыслей о мистере Бистоне. Шона!
Она плыла ко мне, прижимая к бедру школьную сумку — серебряную с золотом, покрытую мелкими розовыми ракушками. Я заметила, что у Шоны всегда самые красивые вещи. Она именно такая, какой, по нашим представлениям, должна быть настоящая русалка, — женственная, изящная, с длинными белокурыми волосами. Не то что некоторые вроде меня. Я старательно отращиваю волосы; и они уже ниже плеч, но всё равно ничем не напоминают Шонины роскошные блестящие — одним словом, русалочьи — кудри.
— Подготовилась? — взволнованно спросила Шона. Мы пропустили вперед совсем маленьких русалочек,
которых провожали в школу мамы. Малышки, взявшись за руки, мчались в класс, а мамы, болтая между собой, плавно скользили вслед за ними.
— Папа меня утром проверял, — ответила я. — По – моему, неплохо; вот только насчет названий рыб я не уверена.
— Ну, у нас еще есть время до вечера, — сказала Шона. — А кстати, ты помнишь, какой у нас первый урок?
Я невольно заулыбалась.
— Красота и Манеры. Что же еще?
КиМ — любимый Шонин предмет. Ее медузами не корми, только научи делать новую прическу, или особенно красиво сверкать чешуей в лунном свете, или изящно поводить хвостом. Меня, вообще – то, больше интересовали история кораблекрушений и легенды о русалках, но, поскольку сама по себе учеба в русалочьей школе казалась мне чудом, я была готова изучать всё что угодно, лишь бы не деление с остатком!
Мы плыли по туннелю. Первые несколько минут, пока глаза привыкали к сумраку, приходилось придерживаться за стенки, и мне всегда становилось страшновато — холодные скользкие камни невольно напоминали о том, как я, забравшись в такой же темный и липкий туннель, разбудила кракена.
Мы завернули за угол, и в туннеле посветлело, вновь стали различимы цвета. Я улыбнулась, отмахиваясь от воспоминаний. Мы с Шоной ни разу не делились впечатлениями о том, что чувствовали в том туннеле, хотя я с большим интересом послушала бы ее рассказ. Ведь Шона была со мной, когда я разбудила кракена. Но мы с ней ни когда это не обсуждали. Наверняка ей, так же, как и мне, хотелось забыть это происшествие как кошмарный сон.
На развилке, перед тем как свернуть к нашему классу, мы повстречали Марину с Алтеей. Марина торопливо подплыла, поводя длинным золотым хвостом.
— Я случайно слышала, как мисс Финвейв по дороге сюда разговаривала с чьей – то мамой, — радостно доложила она. — И знаете что?
Глаза у Шоны тут же широко распахнулись и заблестели.
— Что? — проговорила она тем же взволнованным тоном, что и Марина.
— Сегодня на КиМе будет практическое занятие!
— Хлестко!
Алтея повернулась ко мне — наверное, у меня был очень озадаченный вид.
— Это значит, что мы не останемся в классе, а поплывем исследовать рифы и скалы, — пояснила она.
— Так же, как тогда, когда мы осматривали все расщелины вокруг острова?
Алтея отрицательно покачала головой:
— Тогда была географическая экскурсия с научным уклоном. Сегодня мы, скорее всего, будем искать разные материалы, из которых можно изготовить гребни и щетки для волос, или присматривать подходящие скалы, на которых удобно сидеть, заманивая моряков. — Тут Алтея притворно зевнула.
Марина со смехом хлопнула подругу по руке.
— Да ладно, тебе же это самой нравится.
— Ага, — заулыбалась Алтея. — В любом случае, это гораздо интереснее, чем контрольная по океанологии.
Мы, не переставая болтать, плыли к своему классу. При входе в него у меня до сих пор перехватывало дыхание. Представьте себе пещеру со спокойным зеленовато – голубым озером посередине; с высокого свода свешиваются сверкающие сталактиты, похожие то на складчатые крылья птеродактиля, то на связки длинных острых стрел, застывших на лету. На поверхности воды играют, переливаются, перемигиваются голубые, зеленые, фиолетовые искры. У самого входа в класс с потолка свешивается длинный свиток, на котором каждый день появляется новая надпись, сделанная изящным стремительным почерком. Сегодня мы прочитали:
Изумрудный класс. Пожалуйста, не забудьте, что во второй половине дня вас ожидает контрольная работа. На первом уроке вам понадобятся свитки и тросниковые палочки, так что сумки можно не открывать. Оставьте их в классе и ждите меня.
Внизу стояла подпись:
Мисс Р. Финвейв
— Что я говорила! — обрадовалась Марина. — Будет практическое занятие!
Через мгновение появилась мисс Финвейв, и класс тут же стих. Блестящие, белокурые, всегда аккуратно причесанные волосы учительницы лежали застывшими волнами. Русалочий хвост был длинный, изящный и бледно – розовый с крошечными золотыми звездочками. Когда мисс Финвейв плыла, хвост почти не двигался, и потому казалось, что она не плывет, а скользит сквозь воду, Наша учительница была одной из самых хорошеньких взрослых русалок острова и одной из самых юных. Мы всегда замечали, когда она проплывала мимо, и старались ее слушаться, а также делали всё, чтобы оставаться у нее на хорошем счету. Мисс Финвейв умела вовремя похвалить и вовремя отчитать. Хвалила она очень мило, а отчитывала весьма строго, — и потому каждый ученик точно знал, какое именно впечатление он хочет произвести на учительницу.
Я торопливо пригладила волосы и уселась, выпрямив спину. Все мы сидели на камнях, торчаших почти у самой поверхности воды. Шона при этом выглядела в точности как русалка из учебника. Я пыталась подражать ей, но то съезжала с края камня, то у меня от неудобной позы затекал хвост.
— Отлично, Шона, — отметила мисс Финвейв, оглядывая класс — Как всегда, прекрасная осанка. — Потом посмотрела на меня. — Неплохая попытка, Эмили. Ты делаешь успехи.
Против воли мои губы дрогнули в улыбке. Я понимаю, что «неплохая попытка» — еще не золотая медаль, но все – таки это лучше, чем просьба не горбиться, которой удостоился один из мальчишек позади меня.
— Давай выпрямим спину, Адам, — сказала мисс Финвейв, продолжая оглядывать класс Через минуту она кивнула ему, заметив: — Так уже лучше.
Убедившись, что все выглядят прилично и не отвлекаются на посторонние предметы, мисс Финвейв сложила руки на груди и поплыла по классу.
— Итак, дети, — проговорила она. — Сегодня у нас очень важный день. Кто-нибудь может сказать, чем этот день так важен?
Одна из русалочек в моем ряду вскинула руку.
— Из-за контрольной по океанологии? — спросила она.
Мисс Финвейв мягко улыбнулась:
— Умница, Мораг. Я рада, что ты об этом помнишь. Но я имела в виду нечто иное. Есть еще варианты?
Шона подняла руку.
— Из-за практического занятия по Красоте и Манерам? — застенчиво спросила она.
Мисс Финвейв поджала губы.
— Кто тебе сказал, что у нас будет практическое занятие?
Шона вспыхнула, но не успела ответить, поскольку учительница продолжила:
— В каком – то смысле практическое занятие действительно имеет к этому отношение. Я сейчас объясню.Собственно говоря, у меня для вас весьма важное сообщение.
Тут она слегка понизила голос, чтобы казаться еще серьезнее, чем обычно:
— Нам оказана величайшая честь. На этой неделе Перекрестный остров посетит сам Морской царь. — Она на мгновение смолкла, давая ученикам возможность поахать и пошептаться. — Достаточно, благодарю вас, — твердо произнесла учительница. И в классе снова наступила, тишина. — Я не уполномочена посвящать вас во все подробности события. Обычно к приезду царя начинают готовиться за несколько недель. Но этот визит особенный. Он хранился в тайне по приказу самого Нептуна. Единственное, что я могу сказать: к некоторым лицам, проживающим на острове, обратились с просьбой провести чрезвычайно ответственную работу. — Тут она гордо улыбнулась. — Я одно из таких лиц. И я решила привлечь вас к работе. Вот почему царь посетит наш класс. Мне стало известно об этом только сегодня утром. Представляете, как нам повезло, дети?
Мисс Финвейв сияла от счастья. Большинство учеников смотрело на нее широко распахнутыми глазами, дрожа от волнения, Но я с ужасом думала: только не Нептун. Только не здесь. Пожалуйста, не надо! Я встречалась с Нептуном всего дважды, и оба раза у меня из-за этого была масса неприятностей. Очень серьезных неприятностей.
— Мне подумалось, что стоит объединить эту важную работу с уроком Красоты и Манер, — продолжала тем временем мисс Финвейв. — Надеюсь, вы так же горды и счастливы, как и я, что сможете принять участие в подготовке к визиту.
Я судорожно сглотнула,
— Я также не сомневаюсь, что смогу гордиться вашими достижениями, — заявила мисс Финвейв. — Знаю, что перед столь высоким гостем вы сумеете вести себя в высшей степени вежливо и прилично. — Тут ее взгляд упал на меня. — Уверена, что вы меня не подведете, — сурово проговорила учительница.
Я не поняла, обращалась она ко всему классу или лично ко мне. Я – то уж точно не собираюсь никого подводить. Потому что от одного воспоминания о наших встречах у меня мурашки по телу — в первую нашу встречу с Нептуном я чуть было не загремела в тюрьму, а во вторую меня едва не расплющило морское чудовище! Уж на этот раз буду сидеть тихо – тихо, как мышь под веником. Нептун даже не заметит, что я тоже здесь.
Мисс Финвейв кивнула.
— Слушайте внимательно, что вы должны делать. На данный момент вам нужно знать одно: мы ищем драгоценности.
— Можно было сразу догадаться, — шепнула мне Алтея. — Нептун всегда приплывает только за золотом и драгоценностями. Всё остальное его не интересует.
— Спасибо, девочки. — Мисс Финвейв бросила строгий взгляд в нашу сторону.
— Извините, мисс Финвейв, — машинально проговорили мы с Алтеей под взглядами всех учеников.
— Вы разделитесь на маленькие группы, и каждая группа обследует определенный участок острова, в особенности заливы и пляжи, — объяснила учительница. — Ищите в первую очередь кристаллы, золото и всё в этом роде. Но, кроме того, присматривайте разные украшения для себя — это и будет частью практического занятия по КиМу. И не забывайте, дети, вы должны выглядеть красивыми, подготовьтесь к встрече с царем!
Я оглянулась на Шону. Подружка сияла так, словно выиграла в лотерею, если, конечно, у русалок есть лотерея, в чем я сильно сомневаюсь.
— Постарайтесь вспомнить всё, что мы проходили в этой четверти, а также проявите инициативу и знание окружающей вас природы. В конце занятия вы вернетесь в класс и покажете свои находки остальным – Двое из вас — тот, кто найдет самую красивую драгоценность, и тот, кто лучше всех нарядится, — получат по золотой морской звезде. Не стесняйтесь использовать любую мелочь, если она вас украсит; старайтесь для нашею гостя, для меня, друг для друга и, главное, — для самих себя. Вопросы есть?
Мы с Шоной решили плыть вдвоем. Выбрали Северную бухту, там как раз стоит «Фортуна», на которой живу я с мамой и папой. Северная бухта — особенно яркая и красивая. Я почему – то была уверена, что там обязательно найдется что-нибудь блестящее. Кроме того, в нашей бухте кораблей гораздо больше, чем в других заливах. Шона рассудила, что там хорошо искать, поскольку под судами много всяких ниш, воронок и ямок, в которые могут завалиться драгоценности. Обитаемыми были только самые старинные корабли, остальные же были заброшены.
Милли тоже поселилась в Северной бухте, на нашей прежней, старой яхте — «Морском короле». Милли — мамина лучшая подруга; она переехала на Перекрестный остров имеете с нами. Когда мы еще жили в Брайтпорте, у нее был павильончик под названием «Предсказание судьбы по ладони». Здесь она совсем недавно начала гадать на картах Таро и проводить сеансы гипноза для некоторых русалочьих семей—на обитателей острова произвело огромное впечатление то, как Милли загипнотизировала кракена. Вообще, она забавная, наша Милли. Б большинстве случаев все ее гадания—сплошная чушь и вранье, но время от времени она вдруг очень верно что-нибудь угадывает, и тогда все свои слова про чушь приходится брать обратно.
Я подумала, что неплохо бы поискать вокруг «Короля», поскольку у Милли полно всяких хрустальных шаров и разной бижутерии. Может, она уронила какие – нибудь побрякушки за борт и забыла о них, а нам пригодится.
Шона мчалась впереди. Она страстно хотела получить золотую морскую звезду за лучший русалочий наряд. Я плелась следом, слишком растерянная, чтобы сосредоточиться на задании. Нептун. У нас в классе. Сегодня!
— Представляешь, Нептун придет к нам в класс! — проговорила Шона, словно угадав мои мысли; у нас с ней так часто бывает.
— Ага, — вяло протянула я. Мне всё вспоминались наши прошлые встречи и то, как я каждый раз ухитрялась «наступить ему на больную мозоль». Я, правда, никогда не слышала о том, чтобы у него имелись здоровые мозоли.
У нас был час на поиски. Тихо скользя сквозь воды бухты, я внимательно всматривалась в дно, надеясь приметить что – либо подходящее для наряда русалки. Обычно меня такие вещи не волнуют, но сейчас мне хотелось как – то поучаствовать в общем веселье и порадовать мисс Финвейв да и Нептуна. И Шона так сияла, что не хотелось омрачать ее радость!
Дно было покрыто мелким и чистым белым песочком. Время от времени попадался какой – нибудь случайный валун или обломок скалы, и тогда мы с Шоной спускались и исследовали участок вокруг него, собирая длинные золотые водоросли, которые можно обмотать вокруг хвоста, и ракушки с дырочками посерединке, из которых получится прекрасное ожерелье, если найти подходящую цепочку.
— Давай осмотрим вот это. — Шона направилась к старой полуразрушенной рыбачьей яхте, лежащей на дне.
Мы осмотрели ее сверху. Нос яхты разбился в щепки о твердый коралловый риф; обломки поросли лишайниками и водорослями. Стайки рыбок поминутно то заплывали внутрь давно обжитой ими лодки, то выскальзывали наружу. Два черно – белых «арлекина» завтракали, пощипывая сгнившее дерево, покрытое водной растительностью и всякой мельчайшей живностью. Одинокая рыба – попугай заплыла в остов яхты, Мы последовали за ней.
— Ничего интересного, — заметила я.
Мы заглянули под истлевшие скамьи, обследовали все уголки.
— – Ой, смотри! — проговорила Шона, заплывая в рубку.
Губчатые кораллы проникли внутрь крошечного помещения, превратив его в подобие теплицы. Шона потянула за нежные фиолетовые кораллы, напоминающие по форме веера.
— Их можно вплести в прическу, — сказала она, прикладывая один такой веер к голове; получилось похоже на шляпу с перьями.
— Здорово, — ответила я, дергая высокую, голубую с розовым губку в форме бокала, — Слушай, эту штуку можно будет использовать в классе как вазу. Пусть мисс Финвейв ставит в нее цветы.
— Хлестко! — заулыбалась Шона.
У самого дна яхты болталась розовая медуза.
— Жалко, что у медуз щупальца ядовитые, — вздохнула Шона перед тем, как покинуть лодку. — Из них получились бы замечательные подушечки.
Нам едва удавалось удерживать в руках всё, что мы уже насобирали. Я рассмеялась.
— Куда теперь?
— Давай сплаваем на ваш корабль!
— На «Фортуну»?
Шона довольно кивнула.
— Она такая древняя… За сотни лет под ней наверняка скопилось множество всякого добра.
— Ладно. Но потом все – таки на «Короля», — напомнила я. — Вдруг мы найдем под ним побрякушки, которые Милли выбросила или потеряла.
— Поплыли, — согласилась Шона.
Мы оплыли вокруг «Фортуны». Понизу шли иллюминаторы; в некоторых еще сохранялись стекла. Но в самых больших окнах, расположенных спереди, стекол давным – давно уже не было — мы с папой заплывали через них внутрь корабля. Вся нижняя палуба, а теперь наш нижний этаж, была наполовину затоплена. Благодаря этому здесь могли жить и мама, и папа.
Нос корабля зарос зелеными мхами — как палисадник перед домом; только его никогда не требовалось поливать!
— Давай этих тоже наберем! — обрадовалась Шона, хватаясь за мхи и прикладывая к хвосту. — Сделаем из них юбочки.
Под мхами я заметила тонкие нити серебристых водорослей, похожие на новогодний серебряный «дождик». Вот на что можно будет нанизать наши ракушки! Я принялась осторожно рвать серебряные нити.
Мы плавали вокруг корабля, заглядывали под все камни, ощупывали пальцами корпус судна, распугивая толстых красных рыб, и поднимали тучи песка, выхватывая со дна всякие яркие предметы.
— Ну, хватит, — объявила наконец Шона. — – Для КиМа у нас уже всего достаточно. Хорошо бы теперь найти настоящие драгоценности! Вот Нептун будет доволен!
Я лишь неопределенно хмыкнула в ответ. Мне очень трудно было представить себе Нептуна, довольного кем бы то ни было, а мной в особенности.
— Попытаем счастья на «Короле», — сказала Шона и, махнув длинным хвостом, устремилась вперед.
Я хотела плыть следом, но что-то меня удерживало и словно магнитом тянуло в совершенно ином направлении. Что это могло быть?
— Шона, давай попробуем поискать вон там, — предложила я вдруг неожиданно для себя самой.
Я показывала на небольшое скопление камней, угнездившееся среди густых зарослей водной растительности. Из – под камней тянулись вверх колючие черные анемоны, как будто охраняли что – то. Остальная растительность выглядела серой и унылой.
— Там ничего нет.
— Пожалуйста, — попросила я, чувствуя, как от желания заглянуть под камни аж в груди заныло. — Только попробуем
— Ну ладно, — вздохнула Шона.
Она покорно принялась заглядывать под камни, раздвигая руками анемоны и раскапывая песок, хотя еще меньше меня понимала, зачем мы тут роемся. Мы так старательно выковыривали из дна мелкие камушки и сломанные ракушки, что вокруг уже поднялась небольшая песчаная буря, — но так и не нашли ничего стоящего.
— А как насчет этой? — спросила Шона, поднимая над головой раковину с острым зубчатым краем. — Если обточить острые выступы, из нее может выйти неплохой гребень. — Она покрутила раковину в руках, приложила к волосам.
— Ага, — рассеянно кивнула я в ответ.
Я чувствовала, что тут должно быть что-то еще, Оно тянуло меня к себе; от него словно шел невидимый свет. Это напоминало мне игру в «холодно – горячо», когда нужно найти спрятанную вещь по подсказке другого игрока. Приближаешься к тайнику — тепло, еще теплее.
Отдаляешься от него — холодно. Теплее, теплее. Я чувствовала, что двигаюсь правильно. Но что я ищу?
— Пойдем пошарим еще где-нибудь, — сказала Шона. — А то скоро уже пора будет возвращаться в класс — Она повернулась, чтобы плыть.
— Постой, — окликнула я.
— Что такое? — обернулась Шона.
Как передать словами то, что я чувствовала? Как объяснить про жжение в груди; про внутреннюю уверенность в том, что я должна остаться здесь и отыскать то, что скрыто. А что получилось в прошлый раз, когда я уговорила Шону поддержать меня, а сама послушалась своего внутреннего голоса? Мы разбудили кракена и поставили под угрозу жизнь всего нашего острова. Нет, не стоит мне снова впутывать подругу. Но и уплыть просто так я тоже не могла.
— Ты иди, — сказала я. — А я еще немножко поищу.
— Но тут нечего искать. Это просто несколько камней, Эм.
— Я знаю. Просто… просто мне хочется бросить еще один последний взгляд.
Шона откинула волосы за спину.
— Ну, если ты точно этого хочешь… Встретимся возле «Короля». Не задерживайся.
— Ага. Там и увидимся.
Я слабо улыбнулась в ответ, но, стоило ей отвернуться, снова принялась лихорадочно рыться в песке. Что же там такое? Почему оно тянет меня? Так или иначе, но я это выясню.
Я рыла, как роет землю собака, рвущаяся в кроличью норку. Хвост саднило от царапин, волосы растрепались и спутались, ногти поломались о камни, а под уцелевшие забился песок. Но я не могла остановиться, мне необходимо было найти это, чем бы оно ни оказалось. Я почти слышала, как оно зовет меня; можно было подумать, что оно хочет, чтобы я его нашла.
— Что ты делаешь?
Я дернулась от неожиданности. Шона!
— Я…
— Я ждала и ждала. Кажется, мы собирались встретиться возле «Короля»?
— Собирались, — залепетала я. — Просто… мне хотелось…
— Посмотри на свои ногти! — взвизгнула Шона. Я поспешно сжала руки в кулаки, но было слишком поздно. Подплыв вплотную, подружка заставила меня разжать ладони. — Мисс Финвейв взовьется под гребень волны цунами!
— Да уж, — пробормотала я. Но мне совсем не хотелось обсуждать свои ногти; я рвалась продолжить поиски.
— Пойдем, — сказала Шона. — А то опоздаем.
Ее шею обвивали нежные нити розовых водорослей. Должно быть, она нашла их возле «Короля».
— Пойдем, — ответила я, не двигаясь с места. Шона поджала губы и откинула волосы за спину.
— Эмили, что происходит? Ты какая – то странная.
— Что ты, со мной всё в порядке, — слабо улыбнулась я. — Правда. Извини. Ну, пойдем, пойдем.
Я заставила себя оторваться от уже выкопанной ямки, делая вид, что плыву в класс вместе с Шоной, хотя и не собиралась бросать раскопки.
— Погоди, — проговорила я, когда мы поравнялись с «Фортуной». — Мне надо заскочить домой, чтобы почистить ногти.
— Что? — Шона нетерпеливо дернула хвостом.
— Боюсь мисс Финвейв, — сбивчиво забормотала я. — Не жди меня. Только заскочу на минутку. Я тебя догоню.
— Ну хорошо, я подожду, — вздохнула Шона.
— Да не надо. Ты плыви вперед, а я за тобой следом. А то еще опоздаешь из-за меня.
Шона пожала плечами.
— Ладно, — сказала она и уплыла.
Едва она пропала из виду, как я опрометью бросилась обратно к камням. Скрытое там тянуло меня, как рыбку, заглотившую наживку.
Ямка становилась всё глубже. У меня так колотилось сердце, что приходилось прижимать к груди ладонь.
А потом я увидела это.
Перевернула последний камень, и там было оно — сверкало и переливалось, разбрасывая во все стороны разноцветные лучи. Я громко ахнула.
Кольцо. Широкий золотой ободок с самым огромным бриллиантом, какой я только могла себе представить. Кольцо явно пережило кораблекрушение, ободок помялся и потерял свою идеально круглую форму. Я надела его на средний палец, чтобы хорошенько рассмотреть. Раньше кольцо наверняка было шире, но теперь, слегка приплюснутое, оно сидело как влитое. Глядя на украшение, я вдруг испытала странное чувство: внутри у меня всё сжалось, и мне хотелось не то кричать, не то плакать, не то смеяться, — сама не знаю. Может быть, всё одновременно.
Я могла бы любоваться им целый день. Но пора было возвращаться.
Я плыла в класс, поминутно поглядывая на руку, чтобы убедиться, что кольцо по – прежнему на пальце, и мысленно улыбалась.