Я вздрогнул от резкого дуновения ветра и покачал головой:
- Вряд ли. Вряд ли все это вообще может быть на самом деле.
Данкэн вздохнул:
- Не верите.
- Верю. И все-таки этого не может быть.
- Если желаете, давайте проверим, - предложил он с еле заметной дрожью в голосе.
- На ком? - поинтересовался я. - И зачем?
Н у п о с л е д н е е - т о п о н я т н о . Н о в о т н а к о м ?
- Хорошо, - кивнул Данкэн. Он встал рядом со мной у парапета и перегнулся наружу, словно его тошнило. Да наверное, примерно так он себя и чувствовал в тот момент. - Хорошо. А что предлагаете в ы ?
- Не знаю, - ответил я после долгого молчания. - Давайте подождем и посмотрим.
- На что?! - взорвался он. - На что посмотрим?!
- Не знаю, - кажется, я сегодня был крайне неоригинален. - Пойдемте-ка лучше внутрь, пока мы еще не превратились в две ледяные статуи. Вдруг у Мугида нет ледоколов?
Данкэн повернулся к двери, и когда наши взгляды на секунду пересеклись, в его глазах я заметил страх. И н т е р е с н о , а ч т о о т р а з и л о с ь в м о и х ?..
Внутри было тепло и пусто, только эхо далеких голосов бродило где-то высоко, у самой крыши. Со второго этажа ощутимо тянуло запахом чего-то съестного.
- Ну что, прогуляемся по гостинице и осмотрим местные достопримечательности? Все равно ведь делать нечего.
- Здесь я вам не компания, - покачал головой Данкэн. Правда, эти свои слова он произнес с некоторой долей настороженности, словно боялся, что я стану возражать. - Напомню вам, что еще не завтракал сегодня. Так что - если вы не против - пойду предаваться чревоугодничеству. - Он помолчал и тихо добавил, больше для себя: - Если кусок в горло полезет.
- Приятного аппетита. Если не возражаете, поговорим после ужина.
Журналист молча кивнул и заспешил наверх. Я проводил его взглядом и подумал, что отныне связан с этим человеком, хочу того или нет. Он, кажется, тоже чувствовал нечто подобное - пускай и неосознанно. П р о к л я т ь е ! О с л о ж н е н и я н а к а ж д о м ш а г у !
Нужно было, наверное, идти к себе в номер и заняться тем, ради чего я сюда и приехал, но после разговора с журналистом делать этого совсем не хотелось. А хотелось просто пройтись и поразмыслить над всем, что случилось со мной за последние два дня.
Я стал бродить по первому этажу, разглядывая висевшие там гобелены и прислушиваясь к голосам наверху. Кто-то восторженно восклицал: "Взгляните, вы только взгляните на это!", а другие вторили: "Какая красота!" Первый голос, похоже, принадлежал толстухе с крашеными волосами, остальных я не узнал. Карны, кажется, среди них не было. Жаль. Она - единственный человек, от чьего общества я не смог бы избавиться, если бы мы сейчас встретились. А мне необходимо было одиночество, чтобы разложить все происходящее по полочкам.
Сунув руки в карманы и порождая своими шагами гулкое эхо, я бродил по периметру первого этажа и размышлял о словах Мугида. Ч т о о н и м е л в в и д у ? П о д о б н ы е в е щ и н е г о в о р я т п р о с т о т а к , д а и с т а р и к н е п о х о ж н а т е х , к т о с к л о н е н к м и с т и ф и к а ц и я м и п о д п у с к а н и ю т у м а н а . Х о т я ... О б ы ч н о , м и с т и ф и к а т о р ы и н е в ы г л я д я т т а к о в ы м и . В э т о м - т о в с я с о л ь .
Но если поведение Мугида тревожило меня, то рассказ Данкэна вызывал недоумение. Ч т о ж е п р о и с х о д и т в э т о й п р о к л я т о й г о с т и н и ц е ? Х и н э г п р е д у п р е ж д а л м е н я , ч т о я н е п е р в ы й , к т о п о л у ч и л п о д о б н о е з а д а н и е . И в с е д о м е н я е г о п р о в а л и в а л и . П о ч е м у ? В е д ь с ю д а п о с ы л а л и н е л ю д е й с у л и ц ы . М о ж е т б ы т ь , н а э т о к а к и м - т о о б р а з о м в л и я ю т п о в е с т в о в а н и я ? И Д а н к э н - в с е г о л и ш ь ж е р т в а т а к о г о в л и я н и я . С к а ж е м , в е г о с о з н а н и и я к а к и м - т о н е м ы с л и м ы м о б р а з о м п р и о б р е л к а ч е с т в а П р е с в е т л о г о . А и м е н н о : с п о с о б н о с т ь г о л о с о м з а с т а в л я т ь л ю д е й п о в и н о в а т ь с я . Е с л и у ч е с т ь т о , ч т о с с а м о г о н а ч а л а ж у р н а л и с т б ы л с к л о н е н к в с т р е ч е с ч е м - н и б у д ь т а й н ы м и о п а с н ы м ... И в с е р а в н о , т а к а я г и п о т е з а п р и т я н у т а з а у ш и . Ч т о - т о д р у г о е ? Н о ч т о ?! Ответа не было.
Единственный вывод, к которому я пришел, пока размышлял: н у ж н о п о п ы т а т ь с я п р о н и к н у т ь в з а к у л и с н у ю ж и з н ь " Б а ш н и ". Т о г д а я с м о г у в ы я с н и т ь , ч т о ж е т а и т с я з а с л о в а м и М у г и д а ... а з а о д н о , е с л и п о л у ч и т с я , р е ш и т ь п р о б л е м у с Д а н к э н о м . Н о к о н е ч н о , н е с л е д у е т з а б ы в а т ь о с в о е й н е п о с р е д с т в е н н о й о б я з а н н о с т и ...
Сделав почти полный круг и изучив некоторое количество гобеленов, я обратил внимание на то, что один из них отличается от прочих: нижние края полотнища свободно покачивались в воздухе. Так, словно за ним дверь.
К а к р а з т о , ч т о м н е н у ж н о - з а к у л и с н а я ж и з н ь " Б а ш н и ". З а г о б е л е н н а я .
Я осторожно посмотрел по сторонам, чтобы убедиться: рядом никого нету. Потом приподнял гобелен за краешек и обнаружил за ним каменную плотно пригнанную дверь. На уровне глаз в камне был выбит знак: молния, скрестившаяся с клинком. Когда-то давно это означало предупреждение, хотя сейчас я не мог вспомнить, о чем же именно предупреждали подобным образом. Я колебался всего лишь мгновение, а потом налег плечом на дверь изо всех сил.
Шансов на то, что ее оставили незапертой - никаких. Но она б ы л а н е з а п е р т а ! Я счел это знамением свыше и проскользнул т у д а , осторожно опуская гобелен за спиной. Дверь отпиралась внутрь, и поэтому я не стал закрывать ее - снаружи видно не было, а туда, где оказался я, проникало хоть немного света. Вполне достаточно, чтобы сориентироваться.
Я находился в просторном помещении с высоким потолком. Отыскав наощупь карманный фонарик, отрегулировал луч света: сделал тоньше и длиннее. Н е х о т е л о с ь б ы , ч т о б ы з а м е т и л и с н а р у ж и .
Луч высветил зал, пол которого покрывали крупные плиты, а стены и потолок были высечены прямо из камня. Я находился в той части башни, которая примыкала к скале, так что в этом не было ничего удивительного. С потолка свисали клочья паутины, а в щелях между плитами копошились мокрицы и еще какие-то мелкие твари. Как только зажегся фонарик, они поспешили спрятаться в своих убежищах, и только осторожно поводили усиками - это порождало гигантские фантасмагорические тени. В дальнем углу всполошенно забегала мышь, потом юркнула в дыру и затаилась.
Я пригляделся. Дыра, в которой скрылась хвостатая, была пробита в нижней части еще одной двери: высокой, двустворчатой, находившейся справа от входа в зал. Осторожно ступая по влажным плитам и морщась от затхлого воздуха, я направился к этой двери. На ней был выбит точно такой же знак: скрещенные молния и меч. Только в отличие от предыдущей, эта дверь не открывалась. Я как следует налег на нее плечом, но так ничего и не добился.
Неожиданно в зале стало светлее, а прямо на меня упала, упершись головой в потолок, чья-то огромная тень. Я вздрогнул и резко обернулся, взмахивая фонариком, как саблей.
В дверном проеме, через который я проник сюда, стоял человек. Он ничего не делал, просто стоял, сложив на груди руки и загораживая почти весь проход.
К а к о г о д е м о н а !
- Кто вы? - спросил я, предпринимая отчаянные попытки придать голосу твердость и уверенность. - Что вы здесь делаете?
Фигура пошевелилась.
- Полноте, господин Нулкэр. Давайте не будем разыгрывать сцену из дешевого фильма ужасов.
Мне показалось, что с плеч свалился тяжеленный рюкзак, доверху набитый булыжниками. К о н е ч н о , а ч т о я с е б е п р е д с т а в л я л ? К а к о г о - н и б у д ь с т р а ш н о г о м о н с т р а , к о т о р ы й н а к и н е т с я н а м е н я и с т а н е т п о ж и р а т ь ж и в ь е м ? А э т о в с е г о л и ш ь с т а р ы й М у г и д з а г л я н у л н а о г о н е к .
Вот только... Вот только снаружи вряд ли можно было заметить, что дверь за гобеленом открыта. Всего-то! - но я почувствовал, что рюкзак с булыжниками вернулся на старое место. У б ь е т и о с т а в и т т е л о з д е с ь , и н и к т о т а к н и к о г д а и н е у з н а е т , ч т о ж е с о м н о й с л у ч и л о с ь .
- Будьте так добры, опустите свой фонарик, - попросил повествователь. Свет бьет мне прямо в глаза.
Я судорожно кивнул и сделал так, как он просил.
- Удивительно, - заметил Мугид, - все гости восхищаются коллекцией древнеашэдгунского фарфора, а вы, господин Нулкэр, здесь, в одиночестве, исследуете заброшенные комнаты башни. Вам настолько претит общество других людей?
- Нет, - ответил я, понемногу восстанавливая душевное равновесие. - Просто мне показалось, что здесь интереснее, чем там. В этом все дело.
Повествователь кивнул, словно что-то подобное он и ожидал услышать.
- И все же я вынужден просить вас выйти отсюда, - заявил он бесстрастным голосом. - Это одно из тех помещений, где запрещено находится гостям.
- Почему же? - я смастерил на лице простоватую улыбочку - кустарная работа.
- Прежде всего потому, что так велят правила. Ну и, кроме прочего, этот зал находится в аварийном состоянии. Вы ведь не желаете, чтобы потолок рухнул на вас в то время, как вы будете пытаться взломать наглухо запертую дверь?
- Не желаю, - согласился я. Ч у ш ь , к о н е ч н о . С ю д а н у ж н о в н е с т и п а р у я щ и к о в д и н а м и т н ы х ш а ш е к , ч т о б ы о б р у ш и т ь п о т о л о к . И м ы о б а э т о з н а е м . - А, кстати, что находится за наглухо запертой дверью, господин Мугид? Не просветите?
- Выход, - глухо ответил он. - Выход наружу. Тоннель, который ведет к долине Ханха.
- Ясно, - сказал я, сдвинувшись наконец с места. - Спасибо за информацию.