- Мы пришли по важному делу. Нам необходимо видеть Армахога или самого Пресветлого. У нас для них очень важные сведения.
Кто-то из проходивших при этих словах хихикнул, представляя, какие важные дела могут быть у бродяг к старэгху или наследному принцу.
Стражник побагровел, выкатил глаза и прорычал:
- Пшли пр-рочь, мр-разь! Живо!
- Ты слишком много себе позволяешь, - заявил оборванец, чем поверг толпу в еще больший восторг. Некоторые даже начали останавливаться лишь затем, чтобы полюбоваться на редкостную картину: нищий отчитывает стражника.
- Ты рискуешь своим....
- Молчать!!! - оборвал его стражник. - Это ты рискуешь - не дожить до завтрашнего...
В это время трое нищих, как по команде, сорвались с места, и пихнувши самым бесцеремонным образом хранителя порядка, ввинтились в толпу. Алебарда снова рухнула в опасной близости от ног стражника, и тот взревел черным буйволом, который во время брачного периода заметил самку.
Сотоварищи оскорбленного кинулись было ловить дерзких оборванцев, но не успели. Все-таки на них висели доспехи, а демонстрировать рекорды по бегу с такой ношей тяжеловато. Да и толкаться по улочкам Гардгэна, покинув пост на произвол судьбы... Тут дело могло закончиться чем-то большим, нежели просто порка плетьми.
Бродяги же пробежали несколько кварталов, не останавливаясь ни на мгновение, и только окончательно убедившись, что погони нету, позволили себе перевести дыхание. Впалогрудый по-прежнему прижимал к сердцу зловонную котомку бережно и одновременно брезгливо.
Отдышавшись, бродяги направились в сторону дворца. Видимо, они не лгали стражникам, когда говорили о том, ч т о им понадобилось в столице.
У внешних стен, окружавших дворец, сад и комплекс придворных построек, оборванцев остановили. Здешние стражники тоже не отличались хорошим настроением, поскольку, как и постовые у городских ворот, были вынуждены носить на себе полный доспех. Но эти, по крайней мере, не были настолько тупы, чтобы не понять: если трое бродяг ломятся во дворец, то у них есть для этого какая-то причина. Младшего из караула, как водится, послали к сотнику, чтобы тот решил, что делать с "гостями". Но буквально у ворот гонец столкнулся нос к носу с Армахогом, а тот, услышав в чем дело, решил разобраться с бродягами лично.
Старэгх подошел к воротам, и оборванец с впалой грудью неожиданно вскрикнул. Стражники угрожающе надвинулись, но Армахог остановил их резким взмахом руки.
- Шэдда ль? Э т о ... ты? - изумленно прошептал военачальник.
- Да, - дрожащим голосом ответил впалогрудый бродяга.
И стражники, присмотревшись, узнали в нем того, кого менее всего могли ожидать встретить в таком виде. Это был Шэддаль - сотник элитной гвардии Руалнира. Вернее, бывший сотник бывшей элитной гвардии.
- Я... - начал было впалогрудый.
- Молчи, - оборвал его старэгх. - Пойдем, вас накормят и отмоют, оденут в нормальную одежду, а уж потом - расскажешь. Письмо дошло.
- Благодарение Богам! - вскричал сотник и неожиданно рухнул на колени, складывая руки в молитвенном жесте. - Благодарение Богам! Они услышали наши мольбы! Значит, вы готовитесь?..
Армахог хмуро кивнул:
- Готовимся. И ты будешь здесь очень кстати. Вставай и пошли.
Он повел "гостей" через дворик к казармам. Потом резко остановился, досадливо скривил губы и пошел во дворец, знаком приказывая всем троим не отставать.
- Да, - кинул старэгх как можно небрежнее. - О том, что вы знаете - ни слова.
- А если будут спрашивать? - уточнил Шэддаль.
- Демоны, ты же сотник! Вот и рявкнешь на всех, чтобы заткнулись. Или, за время пути сюда разучился?
- Нет, не разучился.
- Вот и отлично. Я поселю тебя у себя, мои слуги не болтают лишнего.
... Армахог оставил сотника и двух его спутников приходить в чувства, а сам поспешил в зал для совещаний. Там уже в течение двух дней, с перерывами на обед и сон, продолжалось заседание военного совета.
В просторном помещении без окон стояли волнистые ароматные свечи; на стене висела карта мира, каким его знали лет этак пятьдесят назад. Впрочем, за эти полсотни лет никаких особенных изменений в познании мироустройства не произошло, разве только пара-тройка мелких самостоятельных княжеств признала власть империи, да на белом пятне, что красовалось в верхнем правом углу (то есть, на северо-востоке) обнаружилась небольшая долина, а за ней - снова горы. А что за горами, ведают только Боги.
Вокруг п-образного стола сидели люди, от которых сейчас могло что-нибудь зависеть: Пресветлый Талигхилл (скорее всего, уже не наследный принц, а правитель), военачальники, Харлин и несколько его помощников, градоправитель и Тиелиг. Все они безвылазно находились здесь с момента получения принцем
/то есть, правителем/
письма о том, что посольство в Хуминдар было уничтожено и что теперь к южной границе Ашэдгуна движется огромное войско хуминов.
На повестке дня стоял, практически, всего один вопрос. "Война". Талигхилл интересовался, какое войско можно собрать за тот срок, который у них имеется. Харлин мямлил что-то о скудной казне. Армахог заявил, что такие сведения предоставит только через пару дней, но по его предварительным подсчетам рекрутированных вкупе с регулярщиками не хватит - если, конечно, верны те цифры, которые фигурируют в письме. Тиелиг молчал.
Старэгх вообще не понимал, что здесь делает верховный жрец Бога Войны, как бы парадоксально в данной ситуации это не звучало. Парадоксальность немножко уменьшалась, если вспомнить о прежнем отношении Талигхилла к Богам и их служителям. Правда, последнее время Тиелиг часто играл вместе с Пресветлым в махтас... И н т е р е с н о , п о ч е м у в ы б о р п р и н ц а ( п р а в и т е л я !) п а л и м е н н о н а в е р х о в н о г о ж р е ц а У в - Д а й г р э й с а ? И н а с к о л ь к о с т р е м и л с я к э т о м у с а м ж р е ц ?
Армахог рассказал о неожиданном появлении Шэддаля, и сидевшие за столом заметно оживились. Пресветлый объявил небольшой перерыв, и все задвигали креслами, выбираясь из их мягкого плена. Сам Талигхилл с удовольствием поднялся и прошелся по залу, разминая затекшие ноги. Он приблизился к старэгху и вопросительно посмотрел на него.
- Не знаю, - развел руками тот. - Не знаю, Пресветлый, сам мучаюсь в догадках.
- Когда их приведут?
- Как только помоются и переоденутся. И как только будут в состоянии говорить. Насколько я понимаю, весь путь сюда они проделали пешком.
- Из самого Хуминдара? - поразился Талигхилл.
- Не знаю, они не говорили об этом. Просто... по ним не скажешь, что последние несколько дней они ели и спали в достаточном количестве.
Пресветлый кивнул и снова заходил по залу, как дикий зверь, пойманный и посаженый в клетку. Сколь бы не была просторна эта клетка, он все равно будет ходить из угла в угол, словно отыскивая выход, словно не веря собственным глазам, свидетельствующим: выхода нет.
Во йска, которое имелось сейчас у них в наличии, недостаточно. А когда - и если - удастся собрать остальное, может быть уже слишком поздно. Наиболее выгодное во всех отношениях место для битвы - ущелье Крина. В нем враг окажется зажат, завязнет и задержится; пообтреплется. Но это сражение не будет решающим для всего хода войны. Для остальных же боев может попросту не хватить солдат. И что делать - Талигхилл не знал.
Раскрылись двери, в зал вошел один из людей Армахога и сообщил старэгху, что Шэддаль со спутниками готовы ответить на все вопросы.
- Пускай войдут, - велел Пресветлый, усаживаясь на свое место. Остальные тоже забирались в кресла и с нетерпением поглядывали на дверь.
Бывший сотник элитной гвардии Руалнира и два гвардейца - все, что от нее осталось, - вошли и замерли на пороге.
- Вы можете совершенно свободно говорить все, что сочтете нужным, - сказал Талигхилл. - На этом заседании нету лишних ушей.
- Пресветлый, мне сказали, что вы уже знаете о том, что произошло в Хуминдаре, - хриплым голосом вымолвил Шэддаль.
- Только в общих чертах. Расскажите подробнее.
- Сперва я должен показать вам то, что мы принесли с собой.