Опрос охраны ничего не дал. Чую, не врут, не знают где Валера.
Ну что же. Зато я знаю, где эта тварь может быть, вернее догадываюсь.
- Едем в "Золотую Рыбку".
- Это что?
- Местный бордель под видом сауны.
По дороге я решился распросить у Эна, кто такой Люэс Триппер.
- О, это крупный магнат. Владелец уймы табачных фабрик.
Я чуть потолок у машины не пробил.
- Табачных?
- А что тебя удивляет?
Нет, нет, вам показалось. Пока я нем как рыба. Потом понимаю, что про сигарету у Петровича они не знают, потому как я ее забрал, а той что у Люэса была особого внимания не уделили. Ну мало ли, хотел закурить, ну сломал. Ладно, еще не время.
Надо сказать, что борделей в нашем городе как говна в сортире. Но самый выдающийся из них - сауна "Золотая Рыбка". А особен он тем, что там обслуживают лиц неправильной ориентации. Я сразу предупреждил спутников, чтобы улыбки не расточали, глазки не строили, а то возможны осложнения. Нет хуже бабы, чем голубой мужик. Надо было так и назвать - "Голубая рыбка".
Эн припарковал машину на противоположной от сауны стороне.
Чтобы попасть внутрь надо знать пароль и отзыв. Меняется он семь раз в неделю, но особым воображением голубые не страдают, и поэтому запас весьма скуден и каждую неделю повторяется. Сегодня например, среда, и пароль будет: "мойте руки перед едой", а отзыв: "а х.. перед е.лей".
Дверь открыл гермафродит Степаша. Он сразу узнал меня и тщетно попытался захлопнуть дверь, но моя рука оказалась проворней. Я сомкнул свои пальцы на его запястье и с силой вывернул его руку, одновременно пихнув коленом дверь, так что от дверного глазка на его лбу проявилась аккуратная вмятина. В дело рискнул вмешаться еще один, но я его успокоил своим коронным номером - подкат под ноги с последующим отбивание того места где у нормального мужика такие круглые штучки. У них видать тоже есть, иначе бы так не корчились. Ко мне присоединился Эн.
Хулейкин помог вырубить третьего, неожиданно налетевшего с лестницы черного хода. Пока кончено. Шума особого не было. Можно идти дальше.
Вошли в большой зал. В нем тринадцать дверей. Отдельные кабинки. Я кивнул Эну с Хулейкиным, чтобы они следили за выходом и никого не выпускали, - я сейчас всю эту шваль вытащу.
Заваливаюсь в первую кабину, а там один голубок прочищает другому прямую кишку. Оба от удовольствия жмурятся.
- На выход, - крикнул я и пушкой махнул.
Потом в следующую и так далее. Вой конечно стоит невообразимый, голубые возмущаются, кричат о нарушении каких-то там свобод, Эн уже сачка начал давить, только я срал на них, меня не проймешь. Может быть в Америке гомики могут делать, что хотят, а у нас, пока жив Козьма Прутиков и другие нормальные мужики, не бывать этому.
Наконец из десятой каморки выуживаю Валеру. Да не одного а сто старым извращенцем Арахисом. Теперь то я понимаю, почему его так прозвали, у него оказывается жопа рельефная как кожура у арахисового ореха.
У Арахиса жидкий стул от страха открылся, пришлось приказать заткнуть ему дырку чем-нибудь. Кругом голые все, ничего кроме естественных затычек нет, а мне жалко свой пистолет использовать. В общем оттащил Валеру в сторонку, чтобы не смотреть как голубые с Арахисом разбираются. Ей богу, стошнило бы.
- Ну что, субчик, допрыгался? - Я вцепился в его ухо и потянул вниз, чтобы сравняться в росте.
- Чего надо, Прутиков? - пытается храбриться Валера.
Я его для профилактики башкой в тазик с водой опустил. Минуты на две. Брыкается. Ничего. Потерпит. Уже не шевелится. Вот теперь пора.
- Кто тебе платит?
- Я его не знаю.
Продолжим сеанс.
- И все же?
- Честное слово не знаю.
После третьего окунания я ему начинаю верить.
- Но хоть что-то ты знаешь?
- Да, - нехотя соглашается Валера.
- Рассказывай.
- В тот вечер подошел ко мне один тип, я его до этого ни разу не видел. Он сказал, что заплатит мне круглую сумму, если я не позволю тебе встретиться с Петровичем.
- Когда это было?
- Примерно за пять минут до твоего появления на кухне. Я тут же подговорил новенького.
- Он что, твой любовник? - впрочем, можно было и не спрашивать.
- Ну а бабу ты помнишь? Выходила она после меня?
- Да была. Только никто кроме меня ее не видел. Тот, который предлагал деньги, просил, чтобы я ее незаметно вывел на улицу.
- Ее кто-нибудь ждал?
- Машина была темного цвета.
- Это мне ни о чем не говорит.
- Подожди. Когда мимо проехала другая машина и посветила фарами, то у нее на стекле полоса выступила, я хорошо помню.
- Царапаное стекло. - это я скорее себе сказал.
В этот момент прозвучал выстрел. В ту же секунду, еще не врубившись в ситуацию, я собирался задать Валере очередной вопрос, как он охнул и, обмякнув, навалилися на меня. Я обернулся. Позади меня колыхнулась ширма. Я бросился к ней и отдернув, увидел еще открытую дверь. Ход на чердак.
Я рванул по лестнице наверх, слыша позади возгласы Эна и Хулейкина.
Чердак нас встретил поднятой беглецом пылью и затхлым воздухом. Впереди сверкало отверстие люка. Крыша над нашими головами прогибалась и грохотала под чьми-то стремительными шагами. Наугад я сделал два выстрела. Стало тихо.
Забыв этот старый трюк, я высунулся из люка и чуть не получил пулю. Второго выстрела не последовало: беглец предпочел скрыться за трубой. Я выпрыгнул на крышу и откатился на несколько метров в сторону. Оказалось напрасная предосторожность: слышно было как гудит железная рама, опоясыващая крышу. Спускается по пожарной лестнице, гад.