– Почему, милорд? – спросил Роланд и сразу замолчал. Этот вопрос был напрасен, но тейрн все же ответил на него.
– Потому что я так хочу. Выполняй свой долг.
После недолгой паузы сэр Гилмор посмотрел в глаза тейрну:
– Милорд, позвольте мне попрощаться с Вашей дочерью!
– Нет. – Брайс поднял ладонь. – И не возражай мне. Я сам сообщу ей о своем решении. До гарнизона ты поедешь не один. Даже если с сопровождающими что-то произойдет, я все же напомню тебе: ради твоей чести и чести твоего отца без моего приказа ты не должен возвращаться в Хайевер ни при каких условиях. Ни при каких. Ты понял?
* * *
Элайн посмотрела на отца, и сердце ее сжалось – никогда раньше любимый отец не смотрел на нее так строго.
– Где Роланд? – тихо спросила Элайн.
– Он уехал.
– Как?.. Как он посмел? Куда он уехал?
Отец не на шутку рассердился – и она еще смеет об этом спрашивать!
– Пока я глава семьи, предоставь это решать мне! Я отвечаю за тебя, а не Роланд! Именно поэтому ты не узнаешь, куда и почему он уехал! Уехал – и все. Все! Ты это поняла?
– Нет, я не хочу этого понимать. Я хочу…
Тейрн бесцеремонно остановил ее.
– Ты забываешься! Тебе было разрешено все! Тебе прощались все шалости и капризы! Тебе разрешили неслыханные для будущей леди вещи, – и Брайс поднял глаза к потолку, – даже такие, как тренировки с двуручным мечом! Но ты…
– Я люблю его! – прервала его Элайн и всхлипнула. Но сегодня слезы дочери ничуть не тронули отца.
– Элайн, ты перешла все границы дозволенного!
Она вздрогнула. Отец обращался к ней по имени крайне редко. Это означало, что он очень взволнован. Но она упрямо продолжала гнуть свою линию.
– Ну как же вы все не поймете? Я же люблю его!
– Ах, любишь? Девочка моя, никогда не путай влюбленность с любовью! И вот что – послушай-ка меня очень внимательно! – Глаза Брайса сверкнули, а в голосе прорезалась сталь. – Если ты не успокоишься и не прекратишь истерику, я отправлю тебя в монастырь, годика так на два. Чтобы тебя там научили приличиям и манерам, достойным будущей тейрины. И еще для того, чтобы тебе было с чем сравнить свою жизнь.
И Брайс вышел из комнаты. Он не хлопал дверьми, но это не утешило Элайн. Она знала, что отец выполнит свои обещания.
Что поделать, если родители достаются нам в таком возрасте, когда их уже не переделаешь?
Элайн плакала тихо, в подушку, стараясь не привлекать внимания. Все ее мысли были с Роландом – где он, что с ним?
Она ничего не знала. Ничего.
* * *
Третий день Элайн не выходила из комнаты. Она забросила тренировки и прогулки и лишь безучастно сидела у окна, глядя на каменные дорожки. Ей ничего не хотелось. Даже слезы не приносили облегчения.
Она не услышала, как к ней зашла Ориана, жена Фергюса.
– Здравствуй, дорогая сестрица! Все сидишь? А я принесла тебе цветы.
– Цветы? Мне? – Элайн удивленно подняла на нее покрасневшие глаза.
– Я подумала, что тебе будет приятно, – и она протянула Элайн незатейливый букет.
– Ой! – Элайн отдернула руку, но потом все же осторожно взяла букет. – Колется! – опять вскрикнула она.
– Колется? – переспросила Ориана.
Букет в руках у Элайн был простой и милый. Ей приветливо улыбались солнышки ромашек. Качали голубыми чашечками колокольчики и синели васильки. Все было оплетено розовой кашкой. Букет источал сладкий, одуряющий аромат.
Элайн поднесла букет к лицу:
– Ай!
– Что случилось, дорогая? – спросила Ориана.
– Опять укололась…
И только теперь среди простых и милых цветов Элайн увидела полураскрытый бутон великолепной белой розы.
– Роза! – удивилась девушка. – А я ее не заметила.
– Разве? – Ориана смотрела и улыбалась.
– Ну да… – неуверенно ответила Элайн, не понимая, что хочет невестка.
– Нет, милочка, ты ее просто не разглядела.
– Я это и сказала.
Ориана покачала головой:
– Заметить и разглядеть – это не одно и то же.
Элайн начала раздражаться.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Именно то, что сказала. Разве ты не укололась, когда брала букет? Разве не почувствовала ее аромат?
Невестка осторожно вытащила розу из букета.