Небо вдруг потемнело и начало медленно пикировать ей на голову, а солнце превратилось в грязный, потемневший круг, окутанный серым туманом. Она вдруг услышала удары своего сердца – и каждый удар колоколом отдавался в ее ушах.
– Нет! Я тебе не позволю!! – и она затрясла его за плечи со всей силы. – Не смей умирать!!! Я тебе не разрешаю... Не-ееет!!! – ее сердце забилось еще сильнее, а гул в голове начал усиливаться. Тьма окружала ее все плотнее и плотнее. В ярком пятне оставалось только его лицо. Единственного родного человека...
– Алистер... – она почувствовала, что еще немного и она сама умрет рядом с ним.
«Если не умру – брошусь на кинжал...»
– Алистер!!
Он приоткрыл глаза.
– Элайн...
– Алистер, ты жив?! – от огромного облегчения у нее даже закружилась голова.
– Кажется... – он едва ворочал языком. – Как болит голова... Я ударился... – он попытался потрогать голову, но его рука сама по себе опустилась.
– Зачем ты подставился под стрелы? Зачем? Какой же ты глупый! – стоя перед ним на коленях, Элайн стала осторожно целовать его лицо.
– Во-первых, нам нужна королева... – даже в этот момент он пытался улыбаться.
– Дурашка! При чем тут мой титул! – ее губы касались его глаз, щек, подбородка, а руки торопливо гладили его по голове и перебирали короткие светлые волосы. Король собрался с силами и прошептал:
– Во-вторых... ты моя единственная жена... Я люблю тебя всем сердцем... До конца своих дней.
– Алистер! – она не знала, то ли засмеяться, то ли снова заплакать от нахлынувшего на нее счастья. – Я тоже, Алистер! Я тоже люблю тебя!
Она обхватила его шею руками и прижалась к нему, насколько это позволяли доспехи, заскрипевшие от соприкосновения.
– Как же я счастлива, что ты все-таки жив! Жив!!
Алистер почувствовал себя получше и попытался сесть. Наконец ему это удалось, несмотря на то, что Элайн продолжала держать его лицо в своих ладонях.
– Ох, как же я ударился... Бр-ррр! – Он потер голову. – Будет огромная шишка.
– Снимай доспехи. Я хочу посмотреть, что там у тебя на спине. – Элайн начала деловито расстегивать его кирасу. – Ну-ка, повернись...
Несмотря на то, что в спинной пластине хорошо просматривалось отверстие, сама спина Алистера была лишь слегка поцарапана. Видимо, вся сила выстрела ушла на пробивание сильверита, и стрела дальше не проникла.
– Ты везунчик, Алистер! – теперь радостная улыбка не сходила с ее лица. – Да и я, оказывается, тоже!
– Хо-хо! Я знаю, что потом про нас напишут в легендах. Великий Король Алистер Тейрин при падении ударился головой и поэтому не пострадал! Вот!
К королю опять вернулась его знаменитая улыбка до ушей.
– Но голова как болит... Кстати, с чего это нам решили устроить засаду?
– Вероятно, кто-то из лесных эльфов до сих пор не может мне простить того, что я вступилась за людей-оборотней... – задумчиво ответила королева, направляясь к дереву с всаженным мечом — Помнишь? Когда-то бресилианские эльфы не простили людей и превратили их в оборотней с помощью Белого Клыка. Оборотни не простили эльфов, и Дух Леса вернул им долг... – она совсем тихо сказала. – С моей помощью. Видимо, кто-то из бресилианских эльфов все-таки выжил и не простил меня. Что поделать, вечная мельница судьбы.
– Так что же, теперь надо постоянно ожидать таких засад? – с досадой сказал Алистер.
– В Амарантайне таких эльфийских засад было четыре. Как видишь, победить меня им не удалось. В конце концов, у них просто бойцы закончились. Эти, – она подошла к трупу прибитого мечом эльфа, – наверное, последние. Их было-то всего двое.
Она выдернула Юсарис из дерева, после чего тело лучника свалилось к ее ногам.
– А в тех засадах эльфов было намного больше. Как видишь, месть умирает вместе с мстителями, – после паузы она добавила. – Я тебе еще не говорила?
– О чем?
– Помнишь Натаниэля Хоу? Так вот, его поймали прямо в Башне Бдения.
– Да ну?? И что? – ошеломленно уставился на нее Алистер.
– И все. Я приказала его повесить.
* * *
Они заночевали на широкой поляне, около густых зарослей папоротника. Еще немного и все было бы так, как несколько лет назад. Тот же костер, такие же разложенные подстилки около него. Треск поленьев и обступивший их лес создавали мистическое ощущение, что еще немного и вон там, вдалеке материализуется палатка Морриган, а она сама вновь протянет руки к своему маленькому очагу. Вот-вот подойдет к костру молчаливый Стэн, а напротив него начнет сладко улыбаться Зевран.
Увы, кроме Алистера и Элайн, рядом с костром никого больше не было.
Супруги лежали рядом и молча смотрели в темно-фиолетовое небо. Легкая дымка закрывала звезды, которые едва-едва были видны, но полной и яркой луне ничто не мешало заливать поляну тусклым белым светом.
Красноватые отблески жаркого пламени делали лицо Элайн румяным как яблочко, а Алистер выглядел так, как будто он был чем-то очень смущен.
Элайн начала разговор первой.
– Алистер... Прости меня. Я... Я зря сорвалась на тебя в Редклиффе. Ты же меня понимаешь, правда? Я не могла сдержаться. Извини меня, Алистер.
Он повернулся и внимательно посмотрел на нее. На ее лице уже не было непроницаемого выражения – она грустно улыбалась, а виноватый взгляд пронзительно зеленых глаз был направлен прямо на него.
– Алистер, я действительно не хочу тебя терять. Это единственное, чего я боюсь по настоящему. Больше всего на свете меня пугает мое одиночество, – и она схватила его руку. – Пожалуйста, пойми: у меня, кроме тебя, больше никого нет. Ни отца, ни матери... ни детей...
Впервые она смогла сказать про детей, не изменив выражения лица и тона голоса.
– У меня тоже... Ты мой единственный родной человек, – тихо ответил Алистер.
И тут он решился.
– Элайн. Скажи, когда ты забирала прах Андрасте из урны, ты... Как именно ты его забирала?
Выражение теплой грусти на ее лице сменилось неприкрытым удивлением.
– Для чего ты спрашиваешь? Какой странный вопрос... К чему ты вдруг решил это узнать?
– А ты вспомни, любовь моя. И я сразу скажу тебе, почему я об этом спрашиваю.