— Ты правда живой? Ты правда живой? Ты правда живой?! — заладила я и никак не могла остановиться.
Другие слова будто напрочь забыла. При этом не забывала крепко прижимать к себе и гладить по голове, шее, плечам и по обгорелому хрундюку моего любимого. Потом я принялась его целовать. Гоша этого явно не ожидал, попытался даже отстраниться, бормоча по-русски: «Спокойствие, только спокойствие», но куда там! Я впилась ему в губы так страстно, что забыла в тот миг вообще все: где и почему нахожусь, кто еще с нами рядом, даже кто я такая сама. Для меня существовал только он — милый, любимый, родной и, самое главное, живой Пикти… Да какой там Пикти! Просто мой Гоша.
И он стал отвечать на мой поцелуй. Сначала робко, потом все смелее, и наконец дело у нас зашло столь далеко, что я словно сквозь вату услышала:
— Кошмар! Тут ребенок! Пувилон, разними их!
Разнимать не пришлось. Я наконец-то опомнилась. Не совсем, но достаточно для того, чтобы осознать: с нами действительно ребенок. К тому же девочка! А Гоша голый. А тут еще я вытворяю такое… И правда кошмар. Но что теперь делать?
— Дай ему, — услышала я детский голосок.
Что?! Я чуть не упала, прихватив заодно и возлюбленного. Это бы смотрелось вообще феерично. Кунтура бы меня, наверное, потом придушила за развратное поведение в присутствие детей и особ королевских кровей. Причем особ теперь было аж две штуки, одна из которых, правда, в этом псевдоразврате тоже приняла бы участие.
— Дай ему это! — повторила принцесса более строго, и я наконец посмотрела на нее.
Галя протягивала мужские штаны. Ярко-красные, как мои щеки — я чувствовала, как те запылали. Я быстро схватила желанный предмет одежды и сунула Гоше:
— Скорее надень!
Но тот во все глаза уставился на принцессу и меня уже не видел и не слышал.
— Пиктигаула! Что ты здесь делаешь?!
— Пиктигоуша Энатакор, — строго промолвила та, — наденьте штаны, не позорьте королевскую кровь!
Гоша, все еще обалдевший, наконец-то сообразил, в каком он виде. Выхватил у меня штаны и, вильнув голой… э-э… горелым хрундюком, скрылся в кустах. Точнее, в том, что от них осталось. Странно, что они уже не горели. И даже не дымились. Я посмотрела на ежика. Тот устало вымолвил:
— Да.
Какой он все-таки молодец, мой Болтун. Не то что я, безмозглая дура! Впрочем, я бы себя простила, ведь причиной безумия было не что-нибудь, а удивительное явление целого и почти невредимого Гошеньки. Между прочим, явление было и правда весьма удивительным. Как мой любимый оказался на этой складке вообще и в таких густых кустах в частности? В совсем еще недавно густых…
Гоша, уже в красных штанах, похожих на только что полыхавший огонь, как раз из них вышел. Но спросить я у него ничего не успела — Кунтура вдруг рухнула перед Галей на колени:
— Велите казнить меня, ваше высочество!
— Зачем? — нахмурилась Галя, переводя взгляд с привратницы на Гошу и обратно, видно было, как интересно ей поразглядывать нерожденного брата. Но это была настоящая принцесса: сначала подданные, любопытство потом.
— Чтобы отделить мою голову от тела, — пояснила Кунтура.
— Тогда ты умрешь. Плохая идея.
— Еще хуже то, что я осмелилась командовать в вашем присутствии и назвала вас ребенком.
— Я и есть ребенок, — буркнула Галя. — И ты правильно взяла на себя инициативу в нужный момент. Когда вернемся, попрошу папу назначить тебя помощницей начальника охраны.
— А казнить не будете?
— Зачем нам безголовый командир? Таких и без того хватает.
Я обрадовалась, что вопрос решился мирно и увидела, что Гоша, пораженный разыгравшейся сценой, застыл от нас шагах в десяти, из чего сделала вывод, что в его складке сестренка не столь самостоятельная. И пока он нас не слышал, быстро спросила у нее:
— Откуда штаны? Папины? Дотянулась?
— Дотянулась, — ворчливо ответила Галя, — но не до папиных, ты что? Узнает, на месяц запретит пользоваться гурумлазом. Я просто подумала, что на кухне всегда много тряпок, вот и…
— Эти штаны с кухни? — заморгала я. — Что они там делали?
— Сама не понимаю.
А я вдруг поняла, вспомнив, кто и зачем наведывается к придворной кухарке. Бедный начальник охраны! Как же он теперь? Ну да ладно, Галя ведь говорит, что на кухне много тряпок.
Между тем к нам подошел Гоша. Он продолжал сверлить недоуменным взглядом принцессу, явно собираясь засыпать ее вопросами, но инициативу перехватила я.
— Как ты здесь очутился? — схватила я любимого за руку, но тут же отпустила, чтобы опять не создать при ребенке эксцессов.
— Я еще не понял, что такое это «здесь», — начал отвечать не с той стороны Гоша, и я его развернула:
— Это потом. Сначала — как? И где акутура? Ты ее убил?
— Как же ее убьешь, да еще голыми руками? Нет, я просто сумел вырваться в момент перехода, отпрыгнул в сторону и у меня оказался один миг, чтобы использовать магию. Всего один, но я его не упустил.
— Магию, чтобы убить акутуру? — не удержалась от вопроса Галя.
— Говорю же, нет. На это моей магии не хватило бы.
— Помню-помню! — воскликнула я. — У тебя ее оставалось на единственный переход.
— Вот именно. И я переместился. Сначала хотел вернуться на вашу складку, но подумал, что будет надежней представить тебя, чтобы переместиться именно к тебе, где бы ты ни была.
— Хороший мой, — не сдержавшись, всхлипнула я. — Но почему же ты промахнулся?
— Как это промахнулся? — поднял брови Гоша. — Вот же ты, тут.
— Да, но сутки назад я была очень даже не тут.
— Сутки назад мы были в твоем мире, сидели у тебя дома, ели котлеты и учили язык.
Вот зачем он вспомнил про котлеты? Живот опять заурчал, но мне сейчас было не до него.
— Погоди, — подняла я руки. — Это было не сутки назад, а позавчера. Сутки назад тебя утащила акутура а меня…
— Да нет же! — взволнованно перебил меня любимый. — Акутура утащила меня только что. Ну, может, минут десять прошло.
— Это что же получается? — посмотрела я почему-то на Галю. — Складки бывают сдвинуты не только в пространстве, но и во времени?
— Как это? — нахмурилась принцесса.
— Не бери в голову, — сказала я. — Похоже, вопрос риторический. Но тогда… — Я встревоженно посмотрела на обгоревшие кусты. — Тогда акутура может появиться здесь прямо сейчас!
— Все может быть, — обернулся туда и мой принц, — если догадалась, что на сей раз я перемещался не «куда», а «к кому». Хотя она же не знает, что ты сейчас здесь. Кстати, ты так и не сказала, что такое это «здесь»? И почему с тобой моя сестра?
— Это не твоя сестра, — начала я отвечать с конца. — «Здесь» — это такая складка твоего мира, где ты вообще не родился.
— Мир-обманка! — воскликнул Гоша.
— Сам ты обманка, — буркнула Галя. — Теперь я даже рада, что тебя здесь нет.
— Погодите, ребята, не ссорьтесь, — подняла я руки. — Я еще не все сказала. Акутура еще как знает, что я на этой складке, ведь она меня сюда и отправила. И это очень плохая новость. Но есть и хорошая. Если у этих миров и правда сдвиг по времени, то акутура сейчас далеко отсюда.
— Мама! — ахнул Пувилон.
— Успокойся, — сказала я. — Твоя мама ей не нужна.
— Конечно, нужна! — не стала успокаиваться Пувилон. — Акутуре ведь нужно узнать, куда я поплыл.
— Откуда акутура вообще про тебя знает?
— Ну смотри, — стал объяснять Пув, — акутуре нужен твой… Гоуша…
— Гоша, — поправила я, заинтересовавшись, куда выведет великана логика. — И?..
— Она может догадаться, что он отправился к тебе, и как ты говоришь, это она забросила тебя сюда, то есть знает, куда именно. Тогда она переместилась в наш лес, увидела нашу деревню и пошла узнавать, не там ли ты. Тебя там нет, но нет и лодки… — тут голос Пувилона дрогнул. — Значит, ты уплыла на ней. Но без лодочника не поплыла бы. Значит, надо узнать, куда уплыл лодочник. Кто об этом знает? Мама. Мне очень быстро надо к маме! Я за нее боюсь.
Я мысленно отметила, что логика в выводах Пува действительно присутствует, хоть и не без грубых натяжек. Но слушая его рассуждения, подумала, что логика Гошиной преследовательницы может и отличаться от нашей, человеческой, то есть она как раз нечеловеческой по определению и является. А это значит… Дальше я озвучила свою мысль вслух:
— Акутура могла и не прийти в этот мир. Как уже правильно сказал Гоша, откуда ей знать, куда он мог переместиться — сам сказал, что сначала хотел отправиться на мою складку. И она наверняка не знала, что магии у него оставалось только на одно перемещение. Зато точно знала, что рано или поздно он вернется домой, на родную складку. Посидит где-то, переждет и вернется. Так зачем за ним прыгать по мирам? Лучше тоже подождать.
— Все равно я не смогу быть спокоен, пока не увижу маму живой и невредимой, — мотнул головой Пув.
— Вы же и так к ней собирались, — сказала я. — Раньше, чем придем к магу, вам к твоей маме все равно не попасть.
— Что еще за маг? — вздернул брови Гоша. — Почему он должен отправить нас к чьей-то маме?
— Еще скажи «послать», — хмыкнула я. — И не нас, а их, — указала я на Пувилона с Кунтурой. — А мы отправимся искать теб… Ой! Я уже и не знаю, куда мы теперь отправимся. Можно пока вернуться на нашу складку, тем более что Болтуна туда точно нужно вернуть, он вообще тут случайно.
— Кто такой Болтун? — стал озираться Гоша. — Это и есть маг?
— Не совсем, — подмигнула я возмущенно завозившемуся ежику. — Это… — Я чуть было не сказала, что это частично ведьмак, но вспомнила, что я ведь тоже частично ведьма, и об этом мой любимый еще не знает. А что если он… И я пробормотала, так и не договорив про Болтуна: — Гоша, давай отойдем, я должна тебе что-то сказать.
Он внимательно посмотрел на меня и даже слегка побледнел, таким впечатляющим, видимо, стало выражение моего лица:
— Лава, ты чего?
Я неожиданно для себя разревелась. Мне стало по-настоящему страшно. Возможно, я видела своего любимого в последний раз. Нашла, чтобы проститься. И я ведь даже не смогу его ни в чем упрекнуть. Да и какие могут быть упреки, если мы не только не давали друг другу никаких обещаний, но даже не признавались в любви. Эх, будь что будет, слезами тут уж точно не поможешь — этот узел в наших отношениях нужно было решительно разрубать! Я, продолжая всхлипывать, схватила Гошу за руку и потащила все к тем же обугленным кустам. Остальные проводили нас встревоженными взглядами, и я махнула им: сейчас, подождите!
— Гоша, — сказала я, когда мы удалились достаточно, чтобы нас не услышали. — Я хочу признаться тебе кое в чем… Это случилось уже после того, как тебя утащила акутура, поэтому раньше я сказать не могла.
— Ты… кого-то встретила? — сглотнул мой славный, милый принц.
— Я встретила только их, — мотнула я головой в сторону наших спутников. — Еще одного выпендрежного врунишку, двух привратников, дракона и… старую ведьму.
— Дракона?! — ужаснулся Гоша.
— Да, но дракон ерунда, его ежик взорвал. А вот ведьма… — И собравшись, я решительно выпалила: — Теперь и я стала ведьмой. Почти. Но все равно.
Любимый молчал, будто ждал, что я скажу что-то еще. Оказалось, и правда ждал.
— Так в чем ты мне хотела признаться? — спросил он наконец.
— Я уже призналась. В том, что я ведьма.
— И… что? Теперь ты… мы… — начал вдруг запинаться Гоша, словно это он был в чем-то виноват передо мной. — Теперь ты не захочешь… быть со мной? Ну… рядом… вместе…
— Погоди… А ты этого хочешь?
— Конечно. Ведь я… — Он снова запнулся, но взял себя в руки, заглянул мне в глаза и проговорил, отчетливо и твердо: — Лава, я люблю тебя. Понял это еще там, на вашей складке, но теперь, когда мы снова встретились, убедился в этом твердо.
— Но я… но ведь я ведьма! Ты разве не понял?
— Да какая разница, кто ты! Я ведь тебя люблю, и мне все равно, королева ты, ведьма или привратница.
— Я не привратница, — пробормотала я, боясь поверить в услышанное — вдруг не так поняла? — И не королева…
— А хочешь ею стать? — стал совсем уже серьезным Гоша.
— Подожди, — выдохнула я. — Ты правда сказал, что меня любишь?
— Я не просто сказал, я на самом деле люблю! Прости, если это…
— Простить? — прервала я его и обняла, крепко прижавшись к обнаженной горячей груди. — За что же тебя прощать? За счастье это услышать? Ведь я тоже… Я тоже люблю тебя! И я так боялась… — Слезы снова покатились по щекам.
— Теперь уже не бойся ничего, я буду рядом. — Любимый нежно взял в ладони мое лицо, опустил к нему свое, и наши губы снова сомкнулись. Но если в первый раз это можно было списать на радость встречи, то теперь наш поцелуй был скреплен взаимным признанием в любви.
Но теперь и Пувилон был наготове, он не дал разгореться пламени нашей страсти.
— Лава! — крикнул Пув. — Идем скорей к магу! Мне нужно спасать маму!
Мой милый принц тряхнул головой и словно очухался:
— Так что все-таки за маг? Расскажи.
— Идем к остальным, — потянула я его за руку. — Сейчас мы все тебе расскажем.
Правда, сначала кое-что сказала принцесса. Внимательно, с ехидным прищуром, посмотрев на Гошу, она сказала:
— Ну что, братик, вижу у меня и сестричка появилась?
— Какая сестричка? — двинул бровями любимый. — Ты про ту Пиктигаулу, что на моей складке?
— Про эту Лаву Мирос, которую ты скоро в Энатакоры произведешь. Если папа разрешит, ведьма все-таки.
— При чем здесь папа?! — воскликнул принц.
— При чем здесь ведьма?! — синхронно с ним выдала я. Хотя да, король, в отличие от сына, наверняка будет против такого союза. Впрочем, какой союз? Мне пока никто предложение не делал.
— Зато моя мама при чем! — заломил руки бедняга Пув. — Идемте скорей, умоляю!
— Но мы еще не рассказали Гоше про мага, — напомнила я.
Тем не менее Пувилон настоял, чтобы мы все же пошли — мол, рассказывать можно и на ходу. Замечание было справедливым, хотя лично я, когда особо торопиться стало некуда, предпочла бы сначала перекусить, желудок выводил рулады. Но глаза великана были такими выразительно-умоляющими, что заикаться о еде не повернулся язык.
И мы двинулись было в дальнейший путь, но подойдя к остаткам недавнего пожарища, Галя остановилась и поморщилась:
— Если мы пойдем через эту гарь, станем такими чумазыми, что Лепектон испугается и удерет от нас.
— Не переживай, — сказала я, вспомнив, как избавила наши с Пувом ноги от глины, — я всех почищу. Меня смущает другое… — Эта мысль посетила мне голову только что: — Ты говорила, что маг иногда ходил от вас и к вам пешком. Как же он продирался сквозь кустарник?
Принцесса думала недолго.
— Он и не продирался, — сказала она. — Думаю, эти кусты он сам и намагичил. Что-то вроде забора, чтобы чужие не тревожили его по пустякам.
— Вот! А мы лезем.
— Мы же не по пустякам.
— Ну да, — закивала я, — у нас важное дело: нужно срочно отправить Пувилона к маме.
— А что, разве не важное? — начал возмущаться лодочник, но я остановила его жестом:
— Да шучу я, мог бы уже и привыкнуть. Тем более нас тоже без мага никто никуда не переместит. А сначала пусть вернет домой Галю.
— Я не хочу домой! — топнула принцесса. — Мы ведь договаривались!
— Мы договаривались спасать вместе Гошу, — возразила я. — Все, спасли, спасибо за помощь, пора тебе сменить на посту свою пруклу.
Гале нечего было на это сказать, и я зашагала дальше, пачкая свадебное платье Грохломы Укх сажей и пеплом. Следом двинулись и все остальные, а Пувилон, не выпуская руки своей новой невесты, вскоре даже вырвался вперед. Чистила я всех потом уже на ходу, чтобы не терять времени, иначе лодочник мог не удержаться и… пусть и не пристукнуть меня, но сочинить, например, стишок. Что-нибудь вроде того, что «снова остановка, а нос твой, как морковка». Или еще хуже.
Мы пересекли редкий лесок, дошли до скал, но так и не увидели никакого замка. Оставалось надеяться, что тот находится за скалами, но теперь, когда мы подошли вплотную, горный кряж не казался уже таким маленьким, как издали.
— И с какой стороны замок мага? — задала я вопрос, на который никто из нас не знал ответа. — Как нам лучше идти, чтобы было короче?
— Сейчас я заберусь наверх и посмотрю, — вызвался Пув.
Честно говоря, я сомневалась, что такой грузный товарищ сможет быстро забраться на весьма крутой склон, но сказать ничего не успела — лодочник уже карабкался на гору, и делал это так легко и ловко, что мои сомнения мигом развеялись.
Спустился он еще быстрей — почти кубарем. И дрожащим голосом сообщил:
— Там нет никакого замка! Только деревья, кусты и трава.
— Со всех сторон? — спросила я.
— Со всех. Кроме той, где река. Там, — махнул он рукой, — отсюда не увидишь. Как раз то место, где сошел на берег врун Лапутун.
— Зачем же он здесь сошел? — пробормотала я. — Точно нет никаких строений? Может, хотя бы избушка какая?
— Нет здесь избушек, — совсем упав духом, тихо сказал Пув. — Бедная мама.
— Выходит, ты что-то перепутала, — повернулась я к Гале.
— Ничего я не путала! — вспыхнула девочка. — Что маг говорил, то я и сказала.
— Значит, он тоже врун, — сделала я вывод. Хотела пояснить Гоше насчет первого вруна, но обнаружила, что его с нами нет. Я испугалась так, что задрожали колени. — А где мой принц?!
— Отошел вон за те кустики, — показала Галя. — Ты что, не видела? Он не сказал, зачем, но я думаю…
— Не надо, — остановила ее я. От сердца немного отлегло. — Понятно и так.
— Нет, — подал вдруг голос Болтун.
— Я потом тебе объясню, когда будем одни.
— Фыр-фыр-фыр! — завозмущался вдруг ежик. Правда, смотрел при этом не на меня.
Ага, это он увидел выходящего из-за кустов Гошу! Так это же славно, что тот снова нашелся, чего он так возмущается? Или, может, что-то почуял? Меня вновь охватило беспокойство. Как оказалось, не зря.
— Вон там, за кустами, пещера, — сказал, подойдя, мой любимый. — Я не стал подходить, но интуиция подсказывает: там кто-то есть.
— Да! Да! Да! — взволнованно забегал кругами Болтун.
— Ты тоже это чувствуешь? — нахмурилась я, рассматривая кусты.
— Да! — остановился наконец ежик.
— Тогда нам лучше не шуметь и поскорей отсюда убраться, — перешла я на шепот.
— Ты думаешь, там кто-то злой? — тоже тихо спросила принцесса. — Может, мне достать яд? Или хотя бы кинжал?
Я помотала головой:
— Думаю, там может быть какой-нибудь опасный зверь. Пещерный медведь, например, а то и вовсе дракон. Их кинжалом не испугать, и яд принимать они тоже откажутся.
— Драконы живут на луне, — возразил Пувилон.
— А может, это вход в замок? — сказала вдруг Кунтура.
— Где же тогда сам замок?
— Вот, — показала на скалу привратница. — Хорошая маскировка от врагов.
— Разве тут есть враги? — развела я руками.
— Враги повсюду, — очень серьезно ответила великанша.
— Минуточку, — сказала я и посмотрела на ежика: — Болтун, ты чувствуешь там опасных зверей?
— Нет, — сказал еж.
— А неопасных? — уточнила привратница.
— Нет.
— Тогда это замок, — заявила великанша. — Больше ему быть негде.
— Тогда идемте! Идемте! — замахал руками Пувилон, не усомнившийся, похоже, ни на грамм в словах возлюбленной.
— Я первая, — шагнула вперед Кунтура, но тут же спохватилась: — Ваше высочество, позвольте сделать расстановку!
— Позволяю! — дуэтом ответили Гоша и Галя. Недовольно посмотрели друг на друга, потом принц склонил голову: — Прости, здесь командуешь ты.
А привратница уже вовсю распоряжалась нашим построением:
— Я иду впереди, за мной — Лава, за ней — ее высочество, за ней — Гоша, замыкает Пувилон.
— Гоша тоже высочество, — заметила я. — А еще ты забыла про Болтуна.
— Мне никто не представлял Гошу, как высочество. Укрунтил может идти, где хочет.
Болтун даже не стал на нее фыркать — понял, видимо, что бесполезно. Я подставила ему ладони, и он, пусть и без особой охоты, на них залез. Остальные наши спутники тоже зашевелились.
— Все построились? — хозяйским взглядом обвела нас привратница. — Тогда — вперед, шагом марш!
Собственно, шагать нам пришлось недалеко и недолго — дыра в скале темнела метрах в двадцати от кустов. Когда Кунтура приблизилась к ней, скомандовала:
— На месте стой! Раз, два.
— А теперь я пойду первым! — быстро подошел к пещере Пув. — Кунтуша, охраняй остальных.
Но зайти лодочник никуда не успел — из темноты входа внезапно появилась фигура, поначалу показавшаяся мне продолжением пещерного мрака. И лишь когда человек сделал шаг к нам навстречу, я поняла, что он всего лишь закутан в темный плащ. В тот самый плащ, который я приняла когда-то за реквизит эксгибициониста.
— Маг Лепектон! — радостно воскликнула Галя.
— Лгун Лапутун! — ахнула я.
— Я же говорил, что вы мне еще попадетесь, — хищно осклабился тот.