- Красивая... А я видела ее портрет на стене в гостиной!
- Какой портрет, малышка? - ласково спросил Антон.
- Ну, портрет! Она там думает о чем-то очень большом, - Тамара взмахнула руками, - как майское небо! Там много красивых белых и голубых пещер. Там много людей с огромными цветами. Только люди не двигаются. Они стоят и чего-то ждут. Она тоже ждет. Она очень хорошая, но... чужая.
- Я не понимаю, о чем говорит девочка, - Антон повернулся к Глебу. - Что с тобой?
Шальной взгляд парня метался от кристалла к разбросанным рисункам.
- А я начинаю понимать... Тома, посмотри сюда, пожалуйста. Тут тоже нарисован портрет?
И он поднес к глазам Тамары таинственный модуль управления. Девочка долго разглядывала линии и точки.
- Портрет. Но его не дорисовали... - она быстро переворошила бумагу на полу. - Вот этот!
И победно подняла клетчатый листок с хаотичным цветным узором.
- Этот рисунок я взял с рабочего стола Алексея Андреевича вместе с незавершенной работой, - подтвердил Антон. - Какие выводы ты делаешь?
Глеба смотрел в узор. От разноцветных линий будто веяло "теплом". Портрет, цветок... Узор изображал "тепло"! На короткий миг он разглядел человека в глубине ожившего орнамента.
- Ольга каким-то непостижимым образом рисовала человеческую сущность, проговорил он. - Жулавский переносил изображение на осколок минерала, а земля создавала организм, взяв за основу портрет. Так появилось альтернативное начало жизни!
- Твои суждения не логичны. Ты фантазируешь.
Глеб встрепенулся.
- Между фантазией и реальностью очень тонкая грань, Антон!
Тамара уснула здесь же, прямо на полу, отказавшись от подушки и одеяла, предложенные Анной. Журналистка провела время до рассвета в своей детской комнате, мужественно стерпев отсутствие электроэнергии и тепла. А Глеб и Антон общались всю ночь. В основном говорил Антон. Глебу казалось, что наставник старается отдать ему свою память. Попытки развернуть разговор на настоящее или будущее успеха не возымели. Единственной темой, породившей проблеск надежды, был вопрос индивида о дереве. Глеб клял себя за то, что так и не научился доводить до ума все "странности", выплескиваемые Тамарой. Конкретного ответа он не нашел. Но пообещал вернуться в дом Жулавского, как только будет уверен в безопасности Анны.
В машине, когда журналистка принялась выспрашивать у товарища, о чем они разговаривали с индивидом в ее отсутствие, Глеб, не зная почему, замкнулся. Ответив что-то дежурное, он устроился на заднем сидении, прикрыл глаза и задремал: сказалась бессонная ночь. Тамара без остановки болтала о портретах, похвасталась, что Антон назвал ее похожей на Ольгу, но про узор на камне не вспомнила. Зато с чувством пропела Анне очередную песенку:
- Сказка не кончается,
Сказка повстречается,
Коль дорогою чудес
Нас ведет могучий лес,
И широкая река,
И густые облака.
Журналистка вела автомобиль по раскисшей дороге и искоса поглядывала на умолкшую Тамару. Стишок незаметно пробрался в душу и разбередил воспоминания безвозвратно потерянного детства. Когда-то похожие песенки напевала ей мама. В девочке и впрямь крылось нечто, неуловимо схожее с Ольгой. Анна дрогнувшей рукой достала подаренную Антоном фотографию и положила перед собой на панель. Чем дольше она смотрела в невинное лицо матери, тем больше находила в нем черт, присущих Тамаре. Некстати пришла на ум одна из первых статей о переселении душ. Анна пригляделась к девочке: по словам Глеба, ей было что-то около семнадцати, и если бы не маленький рост, тощие косички и детские речи, она заняла бы достойное место среди своих ровесниц. "Тамара младше меня на восемь или девять лет, то есть она родилась в тот же год, когда пропала мама...", - сердце у Анны екнуло и отчаянно затрепетало. Воображение разыгралось настолько, что стало казаться, будто мать смотрит на дочь из больших синих глаз слабоумной девчушки.
Вдруг наперерез автомобилю откуда ни возьмись вылетела черная машина с тонированными стеклами.
- Глеб!! - Анна ударила по тормозам.
Он навис над водительницей и перехватил руль, но исправить положение не успел. Несмотря на небольшую скорость, машину занесло, и бампер уперся в сугроб.
- Задний ход! - крикнул парень, оглянулся и увидал второй автомобиль, преградивший путь к отступлению.
В следующую секунду из машин выскочили четверо, одетые в псевдовоенные комбинезоны. Дверцу со стороны шофера распахнули мощным рывком.
- Анна! - Глеб метнулся к выходу, но здоровенный детина уже хватался за ручку снаружи. - Тома, беги, прячься!
Глеб вышиб противоположную дверь, вывалился в мокрый снег и, сиганув через крышу автомобиля, что было сил саданул детине ногами в лицо. Анну скрутили двое других. Парень заметил в руке одного направленный на женщину аэрозольный баллончик.
- Анна, задержи дыхание!
Какое там! Журналистка вскрикнула и осела в лапах похитителей.
На Глеба кинулись сзади. Воняющий здоровяк сжал его плечи так, что захрустели кости. Парень извивался в железный хватке и почти выскользнул из капкана, когда перед ним вырос еще один верзила и безжалостно ударил по голове. В глазах на мгновение помутилось.
Не терять контроль! - приказал себе Глеб.
Хватку ослабили. Парень моментально вывернулся, нырнул между ног свинорылого здоровяка, вскочил и без зазрения совести нанес мощный удар локтем в основание позвоночника. Амбал рухнул. Оставшиеся навалились на Глеба, опрокинули в снег и начали избивать. Он успел сгруппироваться, но сознание неотвратимо меркло. Острая боль в колене вонзилась в мозг, и это стало последней каплей. Глеб отключился.
Ему показалось, что прошло несколько часов прежде, чем чувства вернулись. Но, приподняв голову, он увидал над собой все тех же амбалов, выстроенных в шеренгу. Пятеро. Шестым стоял высокий молодой человек с аккуратной короткой стрижкой на непокрытой голове, в элегантном костюме с темно-коричневым галстуком. Холодные глаза внимательно изучали избитое в кровь лицо телохранителя, а рука недвусмысленно пряталась в глубоком кармане распахнутого пальто.
Пистолет, - Глеб заставил себя сосредоточиться. - Решили меня убрать... Древние йоги умудрялись лежать на гвоздях, не получая порезов. Интересно, что бы они сделали перед летящей в лоб пулей?
Парень прекрасно понимал, что подобных рекомендаций ему никто не даст. Кроме, пожалуй, наиболее банальной: бежать со всех ног. Но бежать он не мог. Боль в колене однозначно говорила о серьезном переломе.
- Свободны, - произнес тем временем молодой человек с галстуком.
Верзилы как куклы-истуканы зашагали к машине.
- Глеб! Глебушка!!
У него ухнуло сердце. Тамара.
Девчонка вылетела откуда-то сбоку - видимо, пряталась за машинами - и опрометью кинулась к Глебу. Упала на колени рядом, подняв фонтан мокрого снежного крошева, и отчаянно заслонила брата своим худеньким телом.
- Не трогай его! Не трогай!! - кричала она обладателю бесстрастного лица и коричневого галстука.
- Тома, уходи! Прочь отсюда! - Глеб тщетно старался оттолкнуть девочку.
- Не смей его трогать! - продолжала выкрикивать Тамара. - Ты злой! Твой цветок никогда не родится! Тебя неправильно нарисовали!
Индивид? - несмотря на весь драматизм ситуации и стонущее от побоев тело, Глеб не перестал соображать.
Красавец с галстуком шагнул к девочке и легко поднял ее за шиворот.