Земля, Франция, Париж, лесная дорога.
— Папа, там же Линн, — Аннет плакала, стуча кулаками по заднему стеклу фургона. — Мы не можем ее оставить!
— Деточка, Линн совсем не беззащитная девушка, — успокаивала ее Валери, пытаясь оторвать от стекла и усадить на сиденье. — Ты же знаешь, это специально подготовленный военный, ты видела, как он дерется. Он спас нас, дал возможность уехать.
— Она умерла, спасая нас, — плакала Аннет, закрыв лицо руками.
— Зная хитрость и силу Линн, вряд ли, — спокойно высказался Марвин, удерживая руль, пытающийся вырваться на каждой кочке. — Не думаю, что он победит этого верзилу, но не это было его целью. Опасное оружие они отправили с Земли, наши повара уже сбежали на свою планету, Линн ждет то же самое. Мы попрощались, значит, он уйдет к себе.
— Я не хочу прощаться с Линн, она прикольная. Или он, мне все равно, — заливалась слезами Аннет, — я привыкла к ним.
— Многое меняется, еще недавно ты вообще не знала, кто она такая, потом невзлюбила ее и только тогда, когда узнала, что она русалка, подружилась. Теперь приключения закончились и придется возвращаться к обычной жизни — школа, задания, уборка комнаты.
Аннет забилась к окну, обхватила колени руками и смотрела на мелькающие деревья. Они выбрались на трассу, по которой покатили в сторону города. Ночью машин попадалось мало, когда выехали на междугороднюю трассу, Марвин перестал гнать фургон, влившись в основной поток. Взгляд его то и дело скользил по зеркалу заднего вида, ища огромный внедорожник бойца Джона. Но позади ехали только заплутавшие легковушки, да фуры с уставшими дальнобойщиками.
Город встретил их привычными огнями, шумом ночных гуляний, песен уличных музыкантов, звоном бокалов и смехом молодых парочек. Витрины светились, привлекая покупателей, над отелями и клубами мигали вывески, привлекая посетителей, город жил своей жизнью.
Раньше Марвин смотрел на Париж, не замечая его. Город и город, такой же, как все остальные, мигают светофоры, гуляют люди, кто-то ест, кто-то спит, одни идут на работу, другие возвращаются. По-настоящему его волновала только работа, дослужиться до шефа, изобрести новый рецепт, победить на конкурсе — это все были его первоначальные цели, а добиваясь одной, он ставил перед собой другую. Глупо было ставить цель — заслужить уважением дочери, она же есть, рядом, в получасе езды. Сейчас, изредка оглядываясь, он видел раскрасневшееся и опухшее от слез лицо дочери и понимал, что основная его цель — сделать так, чтобы Аннет никогда не плакала.
Валери заметила, что он часто оглядывается на дочь, и положила свою руку на его. Марвин всегда принимал как должное ее уважение, помощь, но сейчас благодарно сжал ее, повернулся и подарил улыбку. Настоящую, благодарную, не те, которые он дарил раньше, вынужденно улыбаясь, когда она в очередной раз выручала его, напоминала о днях рождениях, покупала подарки.
— Приехали.
Фургон заскрипел тормозами, останавливаясь около подъездной дорожки двухэтажного дома. Аннет, которая задремала на заднем сиденье, протерла глаза ото сна и выглянула в окно.
— Это мой дом? Папа, ты что, привез меня домой?
— Конечно, дорогая, — Марвин выключил мотор и повернулся к ней. — Ты должна жить дома с мамой.
— Я хочу с тобой! Ты же знаешь, мама хочет увезти меня и сделать папой этого жуткого качка.
— По закону ты должна жить с мамой. Я не могу обеспечить тебе нужный уход и воспитание. Тем более у меня нет работы, даже места работы уже не существует. Так что лучше, если ты сейчас вернешься домой.
— Валери! Ну ты-то хоть скажи!
— Дорогая, папа прав. Твоя мама волнуется, тебя не было несколько дней, ты прогуляла школу и пропала непонятно куда, мы же так и не предупредили ее. А она будет сильно недовольна.
— Я даже представляю ее лицо, когда ты появишься на пороге. А уж что она скажет, — закали глаза Марвин, пытаясь разрядить обстановку.
— Можешь обернуться и посмотреть, — Аннет насупилась и стала вылезать из фургона.
Марвин обернулся и увидел, что из дома выскочила Софи с битой в руках. Сзади семенил Клаус, пытаясь убедить жену остановиться, но это мало помогало. Софи неслась как пиратское судно для захвата королевского фрегата.
— Я знаю, что она у вас! — кричала она, замахиваясь битой. — Отдайте мою дочь! Вы не получите ничего, ни копейки! Я вам все разнесу, если не отдадите!
— Мама! — Аннет выскочила из фургона и побежала к матери навстречу, загораживая собой машину. — Со мной все в порядке.
Софи бросила биту и прижала дочь к себе.
— Несносная девчонка! — через секунду она отстранила ее. — Где ты была столько дней? Небось со своим папашей?
Она посмотрела в сторону фургона. Марвин сидел в фургоне, но Валери подтолкнула его, заставляя выйти.
— Софи…
— Так и знала, что это ты! Я же просила тебя, говорила по-хорошему, но ты не понимаешь! Ты второй раз украл у меня дочь!
— Папа никого не крал! — встала между ними Аннет. — Мы были с папой на рыбалке в лесу.
— В лесу, говоришь? — Софи взялась за биту и стала подходить к Марвину. — Значит так, дорогой бывший, я забираю Аннет, и больше ты ее не увидишь. Никогда!
Марвин подошел ближе, выхватил у бывшей жены биту и направил в ее сторону.
— Аннет такая же моя дочь, как и твоя. Ты не имеешь права запрещать видеться с ней. Да, мы не предупредили тебя, в этом есть моя вина. Но забирать дочь ты не имеешь права.
— Я-то не имею? А ты в курсе, что о пропаже детей возбуждается уголовное дело? Как только дочь не вернулась домой, я написала заявление в полицию о том, что ты выкрал ее. Тебя уже ищут, так что скоро мы будем разговаривать с тобой через решетку. Точнее разговаривать мы не будем вообще. Я подала в суд на лишение тебя отцовства. Суд будет через четыре дня. А так как ты лишился работы, да, я была у тебя на работе, да еще уголовное дело за похищение ребенка, я выиграют суд! — выплюнула она последнюю фразу, выхватила биту из рук Марвина, схватила Аннет за руку и направилась к дому.
Клаус, который все это время топтался за их спинами, пожал плечами и поплелся следом. Марвин выдохнул и обрадовался наступившей тишине, но ее разрезал рев автомобиля и скрежет торможения шин. Он обернулся, на них несся черный раскруженный внедорожник, крыша была примята в середине, одной двери не было, вторая болталась на одной петле, на повороте хлопая и с гулом отлетая обратно.
— Папа, — Аннет попыталась вырваться из цепких рук матери, — он нашел нас!
Валери выскочила из машины вовремя, внедорожник на полном ходу врезался в фургон.
— Это что еще такое? — повернулась к ним Софи. — Во что ты влез, дебил?! Мою дочь хочешь втравить в неприятности? Я все запишу! Все!
Она достала из кармана телефон и стала включать камеру. Аннет ей пришлось отпустить, и та бегом побежала к отцу.
— Иди в дом!
— Но папа!
— Я сказал — иди в дом! Дорогая, — более мягко проговорил он, поцеловав дочь в лоб, — я вас защищу, обещаю.
— Но ты не справишься, он же такой огромный и сильный.
— Я знаю, иди в дом, — он подтолкнул дочь в тот момент, когда из внедорожника вылез боец Джон.
— Клаус, — заверещала Софи, — убери этого придурка с нашего газона.
Клаус, который хлопал глазами и смотрел за всем происходящим ошалелым взглядом, отмер и направился в сторону Марвина.
— Да не этого, — продолжала вопить Софи, — того, большого. С этим я и сама справлюсь.
Сжав кулаки и разминая плечи, Клаус направился к бойцу, который, не снижая скорости, шел к Марвину.
— А ну, — начал Клаус, но договорить не успел. Боец Джон одним ударом свалил его на землю.
— Oblivisci omnia vivunt, iam, memini olim, — выкрикнул Марвин, расставив руки в стороны и закрывая собой Софи и Аннет, которая стояла в дверях дома.
Боец Джон остановился и уставился на него. Склонил голову набок как собака, которая задумалась, кидаться на жертву или обойти.
— Imperii est iunctus, — ответил боец Джон, развернулся и зашагал прочь.
— Клаус, — Софи бросилась к мужу, хлестала его по щекам, пыталась поднять на ноги. — Это все ты, — прошипела она, оборачиваясь к Марвину. — Я все засняла, из-за тебя моего мужа чуть не убили. Так что встретимся в суде!
Поддерживая Клауса под руку, она повела его к дому.
— Что ты ему сказал? — подошла к Марвину Валери.
— Я не знаю, Линн говорила, что эту фразу говорят друг другу их военные. Наверное, он признал меня за своего.
— Очень на это надеюсь. Трубку возьми, тебе звони кто-то.
— Это из банка, — Марвин достал телефон и посмотрел на экран, — еще их не хватало, наверняка опять будут требовать долги.
— Это шутка? — Марвин не отрываясь смотрел на телефон.
— Что там? — Валери перегнулась через руку, чтобы посмотреть. — Это что, ты столько должен?
— Нет, — озадаченно смотрел он на телефон, — это входящая сумма.
Наступила пауза. Валери приложила палец и начала отсчитывать нули.
— Ты выиграл в лотерею? Тебе пришло богатое наследство? Откуда столько денег? От кого пришел перевод?
Марвин очнулся, стал включать приложение, переходил из вкладки во вкладку, наконец, произнес.
— Это нашего китайского друга. С наилучшим пожеланиями и благодарностью за лучшие дни сотрудничества. Ничего не понимаю.
— Ты не думаешь, что он мог с Линн, ну, того? — робко покосилась на него Валери.
— Нет, — отмел неудобную мысль Марвин, — Линн не робкая девушка, да и не девушка вовсе. Его уже давно нет на этой планете. Но что-то мне подсказывает, что это его рук дело.
Далеко завыли полицейские сирены, приближаясь с каждой секундой. Их окружили три патрульные машины, в каждой открылась дверь и в проем высунулось по черному пистолету.
— Руки вверх!
Они подняли руки, Марвин так и продолжал держать в руке телефон.
— Мы ничего не сделали, — тихо проговорила Валери, но полицейские ее не слушали.
— Оставайтесь на месте!
За открытыми дверьми началось какое-то движение, несколько полицейских отложили пистолеты и стали говорить что-то в рации. Разговор длился недолго.
— Марвин Райт, — вы обвиняетесь в похищении несовершеннолетнего ребенка, разбойном нападении на сотрудников отеля и в мошеннических схемах с сейфовыми ячейками мотеля. Опуститесь на землю.
Марвин посмотрел на Валери, пожал плечами и лег, держа руки за головой. Двое полицейских, направив на него оружие, подбежали и заломили руки, надев наручники. Они подняли его и затолкали в ближайшую патрульную машину. Захлопали двери патрульных машин, и в один миг дорога опустела. Валери опустила руки и осмотрелась по сторонам, квартал спал, даже за окнами не было любопытных старушек.
Марвина доставили в участок, записали его данные, проверили паспорт, сверили с фотороботом, а затем отправили в камеру. Ночью особых желающих заниматься бумажной волокитой не было, поэтому допрос и предъявление обвинений оставили до утра.
Камера была тесной, рассчитанной на две койки, одна из которых уже была занята. Марвин скромно присел на свободную, стащил с себя ботинки и лег, свернувшись клубочком. Его разбудил громкий голос соседа:
— Что за малая птичка села на нашу ветку?
Сильный удар свалил его с кровати. Скатившись на пол, Марвин поднялся на колени, но кто-то схватил его за горло и прижал к решетке.
— Умник, да? Чистенький такой, в белом халатике, тьфу. Знаешь, что я с такими делаю?
— Ешь на завтрак? — прохрипел Марвин, пытаясь выбраться из железного захвата.
— Не говори мне про завтрак! Я уже три месяца не ел нормально, каша рисовая, каша перловая, каша овсяная. Ты наверняка уминал в своем особнячке Омлет «The Zillion Dollar Lobster Frittata».
Марвин вывернул здоровяку руку и упал на пол.
— Ты что, ел когда-то этот омлет? Это же эксклюзивное блюдо нью-йорского ресторана.
— Откуда знаешь? — рявкнул здоровяк. — Я работал барменом в «Norma’s».
— Я был поваром в «Форте Маре».
Здоровяк отошел в сторону, сел на койку и дико заржал.
— Слышал, что какой-то повар-неудачник спалил его, не ты ли?
Марвин только отмахнулся, вставая на ноги и потирая саднившее горло.
— Джозеф, — протянул руку его сокамерник.
— Марвин, — тот пожал огромную, как рибай2, руку.
— Угораздило же нас в одной камере встретиться. Тебя за что?
— Не знаю, но догадываюсь, что целый букет. Бывшая заявление накатала.
— Бывшие могут, — тяжело вздохнул Джозеф.
Марвин сел на соседнюю кровать и посмотрел на своего нового знакомого. Здоровяк, будто из мультика про медведей, руки все в татуировках, бритый затылок, который не избежал той же участи, разрисован черепами, орлами и звездами. С такой красотой вряд ли он смог проработать в самом дорогом ресторане Нью-Йорка.
— А меня за воровство, — грустно вздохнул Джозеф, — хотя и воровством-то это назвать сложно. Отпивал из хозяйских бутылок джин и ром и разбавлял водой. Клиенты такие наклюканные, что и не заметил никто, а хозяину вот не понравилось.
Легкая улыбка прошлась по лицу Марвина, вот почему в «Norma’s» Джозеф уже не работает. Да и в других ресторанах алкогольные запасы хозяйского бара постигла также участь.
— Мне дают полгода, — смахнул он невидимую слезу. — Целых полгода не смогу попробовать элитного рома. А тебе сколько?
— Говорю же, мне ничего пока не предъявили, даже никто не допрашивал и не разговаривал со мной.
— Так это, сегодня точно никто тобой не займется. У шефа банкет, каких-то инвесторов ждут. Представляешь, в тюрьме — инвесторы! Кто будет вкладывать деньги в таких, как мы?
— Отправят потом варежки вязать, вот и отработаем, — усмехнулся Марвин. — Мне надо через три дня быть в суде. Нужно, чтобы меня допросили, предъявили и отпустили под залог.
— Забудь, — махнул Джозеф рукой, — завтра банкет, послезавтра они будут от него отходить, и только потом кто-нибудь может и будет в состоянии тебя допрашивать.
Мимо их камеры пробежал конвоир, следом другой, навстречу им бежали еще двое. Нецензурно ругаясь, они спорили о том, что их шеф совсем сошел с ума, и не для белых передников они устраивались на эту работу.
— Маффин, — Джозеф подошел к решетке и стукнул по ней рукой, привлекая внимание бежавшего мимо конвоира, — что у вас происходит?
— Не до тебя, Большой Джо, шеф в ярости, у него отказалась вся обслуга банкета приезжать в тюрьму. Банкет завтра, вот он рвет всех, кто под руку попадется. Грозится нас в передники одеть и отправить в зал разносить шампанское.
Парень убежал, а Джозеф сел обратно и опять с грустью вздохнул.
— Вот бы мне хоть разок побывать на банкете. Целых полгода, ты представляешь?
Они замолчали, каждый думал о своем. Джозеф вспоминал вкус элитного рома, уголки губ изредка подрагивали, а рука сжимала невидимый стакан. Марвин мог только отсчитывать минуты, которые остались до назначенного суда. День банкета, день отходняка, и на суд он не успеет. Без его присутствия Софи приложит все доказательства того, что он никудышный отец, и его лишат отцовства.
— Эй, — он резко вскочил с койки и подбежал к решетке, схватил за рукав пробегающего мимо конвоира. Тот среагировал сразу, ударил по руке дубинкой и заломил руку.
— Отпусти, — пропищал Марвин, смахивая выступившие слезы. — Скажи шефу, что я смогу решить его проблему с банкетом.
Парнишка отпустил его руку, мимо пробежало еще двое конвоиров, подталкивая товарища, и тот убежал.
— Что это тебе в голову пришло? — пробасил Джозеф, поднимаясь с койки. — Захотел выслужиться перед шефом?!
— Ты же хочешь в последний раз побывать на банкете? Решил устроить тебе прощальный вечер с элитным ромом.
Глаза у того загорелись при слове «ром», злость прошла, он поднял за шиворот Марвина и сжал в железных тисках объятий. Марвин захрипел и еле выбрался.
— Дружище, не думал, что ты… что ради меня…
— Рано радуешься, шеф еще не принял решение, — отсел от благодарного товарища подальше.
Но вопреки его словам тот же парнишка-конвоир прибежал и отпер дверь.
— Райт, к шефу, — выкрикнул он, застегивая на мне наручники и выводя из камеры.
— Про меня не забудь, — прокричал вслед Джозеф.
Шефом оказался высокий худой мужчина, одетый в полицейский мундир. Фуражка висела на вешалке рядом со столом, там же висел парадный китель. Лицо его было озабочено, морщины залегли на еще молодом лице. Когда меня ввели, он отвернулся от окна, в которое смотрел и подошел ко мне вплотную.
— Марвин Райт, повар ресторана «Форте Маре», — отчеканил он, Марвин только кивнул в ответ. — Какое твое предложение по организации банкета?
— Я слышал, что кейтеринговые службы не хотят работать в тюремных стенах, я могу вам помочь и организовать банкет с полным обслуживанием за самые короткие сроки. Мне нужна будет кухня, продукты, помощник, который найдет официантов и будет следить за подачей блюд, а также бармен. У меня в телефоне вы найдете контакт Валери, она организует доставку продуктов и официантов, а бармен сидит со мной в камере.
— Большой Джо? — шеф сдвинул брови. — Не очень я ему доверяю.
— У вас есть выбор: либо довериться, либо остаться без бармена.
Шеф наклонил голову, шумно вдохнул, отошел к столу, взял с него пакет с моими вещами и протянул телефон.
— Звони своему помощнику, пусть все организует. Вас с Джо выпущу из камеры, когда привезут продукты.
Марвин взял телефон и опустил руку.
— Взамен мне нужно, чтобы меня выпустили под залог после окончания банкета. А Джозефу дали с собой в камеру бутылку лучшего «Капитана Моргана»[1].
— Хорошо. Но ты отвечаешь за то, чтобы он не вылакал весь алкоголь до начала банкета. Документы о залоге подпишу прямо сейчас, после банкета их оформят.
— Спасибо.
Марвин набрал Валери, ее уставший голос говорил о том, что она не спала всю ночь.
— Господи, Марвин, с тобой все в порядке? Ты где? Тебя не пытают?
— Со мной все в порядке, завтра вечером меня должны отпустить под залог. Но нужно, чтобы ты собрала команду и организовала банкет. На сколько человек? — он убрал трубку от уха, обратился к шефу. — Сто — сто пятьдесят. Банкет завтра, поэтому работать нужно уже сейчас. Привези все к окружной тюрьме и приезжай сама.
Он положил трубку и передал ее шефу. Тот с уважением посмотрел на своего заключенного.
— Не понимаю, как такой повар мог собрать статьи за киднеппинг, разбой и грабеж.
— Разведитесь с моей женой, и не на то будете способны, — усмехнулся Марвин.
— Ясно, — одними уголками губ улыбнулся шеф. — Проведешь хорошо банкет, завтра будешь на свободе.
Марвина увели обратно в камеру. Джозеф в нетерпении ходил взад-вперед, меряя шагами небольшое помещение.
— Ну что?
— Если все будет хорошо, сегодня вечером мы начинаем готовить, а завтра проводим банкет.
Джозеф запрыгал по камере, выплясывая заковыристые па. Затем бросился к койке, достал из-под подушки мятую книгу с засаленными страницами, огрызок карандаша и, послюнявив его, принялся что-то писать на первой странице. Марвин подошел и, стараясь не побеспокоить своего соседа, перегнулся через плечо. На пожелтевшей странице кривым почерком было написано: Коктейль «Строгий конвоир», ниже перечислялись ингредиенты и граммовки. Марвин улыбнулся, искусство настоящего бармена не выбьет даже хронический алкоголизм. Он присел на свою койку и погрузился в думы, своей книжки с огрызком карандаша у него не было, поэтому пришлось придумывать блюда и запоминать рецепты. Хотя Валери наверняка привезет стандартный набор для банкетов, захватит кейтеринговых официантов, с которыми они работали не первый год, но нужно было удивить шефа. Удивить настолько, чтобы сразу после банкета он получил право выйти под залог.
— Оба, к стене, — вывел из раздумий голос конвоира.
Джозеф вырвал лист, захлопнул книгу и быстро встал лицом к стене, сжимая в руке заветный листок. Нас заковали в наручники и провели по нескольким лестницами в другое здание. Ремонт там был сделан на совесть, да и интерьер говорил, что заключенные здесь никогда не появляются. На стенах в коридоре висели картины в массивных рамах, представляя разные эпохи в истории правоохранительных органов и судебной системы, в нише стояла статуя Фемиды, охраняющей резную позолоченную дверь. Заключенным сняли наручники и провели внутрь.
Это была зала, наподобие царских, в которых раньше проводились балы, а сейчас деловые банкеты. Везде были столы, застеленные белоснежными скатертями, стулья с парчовой обивкой, а на сцене в центре зала рабочие устанавливали музыкальное оборудование. От них отделился шеф, одетый не в офицерский мундир, в котором он встретил меня в кабинете, а в обычную толстовку, отчего казалось, что это не шеф изолятора, а простой обычный парень.
— Вот фронт ваших работ, — обвел он зал рукой. — За той дверью кухня, ваша помощница уже там. Но она там одна, вы уверены, что справитесь с объемами работы?
Уголки рта Марвина дрогнули. Если Валери приехала одна, значит, что-то пошло не так.
— Да, мы справимся. Нас же всего трое, для готовки хватит. А официанты сейчас не нужны.
— Тогда начинайте работу. Чтобы к трем часам дня все было готово. Вас здесь закроют и будут охранять все входы, даже не думайте сбежать.
Марвин развел руками в знак того, что они и не собирались, и прошел на кухню. Там уже шумела Валери, рассовывая по огромному холодильнику привезенные продукты. Обернувшись на скрип двери, она увидела Марвина и бросилась к нему на шею.
— Как же я за тебя волновалась.
Он прижал ее сильнее, ощущая тепло и трепет, с которым встретило ее тело.
— Бывшая? — раздался голос шефа сзади.
— Будущая, — смутился Марвин, а Валери покраснела.
Шеф кивнул и скрылся за дверью.
— Так, — в кухню ввалился Джозеф, — где мой фронт работ? Стойка есть, а полки пустые, это не дело.
— Ты бы поаккуратнее с фронтом, шеф отдал тебя под мою ответственность. Не используй ром не по назначению, ладно?
Джозеф фыркнул, схватил коробку с надписью «Тессерон» и вышел.
Всю ночь Марвин и Валери занимались продумыванием меню и готовкой. Два человека для меню на сотню гостей — дело сложное, поэтому пришлось запекать мясо кусками и разрезать порционно, делать картошку в мундире и запекать с разными маслами, иначе им было не управиться. Джозеф особо не помогал, иногда приходя на кухню, таскал куски мяса и овощи и снова уходил в свою вотчину.
— Что он там делает столько времени? — спросила Валери, когда Джозеф в очередной раз утащил у нее кусок окорока. — Делать коктейли еще рано, расставлять бутылки и промывать бокалы он мог еще часа три назад.
— Чтобы не делал, только бы ром не открывал, — Марвин вытер выступившие слезы и скинул в таз очередную порцию лука. — Все, мы сделали все, что нужно, остается поспать пару часов и расставлять блюда на столы.
— Может, чайку? — предложила Валери, ставя чайник.
За разговорами и сладким чаем они не заметили, как заснули прямо за кухонным столом среди кастрюль, нарезанных овощей и фруктов.
— Марвин, — разбудил его встревоженный голос Валери, — да просыпайся же.
Он открыл глаза, плохо понимая, где находится. Тело затекло и не хотело слушаться, нога покалывала от неудобной позы, в которой он заснул.
— Твоего бармена нет.
Сон как рукой сняло, Марвин вскочил, подвернул затекшую ногу и чуть не упал на пол.
— Как нет?!
— Я обошла всю кухню, весь зал, его нигде нет.
— Ром есть?
— Не проверяла.
Они вышли в зал, солнце уже во всю светило в окна, одно из которых было открыто. Марвин бросился к окну и выглянул. Третий этаж, внизу забор с колючей проволокой, вряд ли Джозеф мог спрыгнуть вниз. Он прошелся по залу, внимательно всматриваясь в ряды между столами. Закончив обход, он остановился, потирая затылок. Джозефа нигде не было.
— Это очень плохо? — Валери дотронулась до его плеча.
Марвин ничего не ответил, понимая, что не только досрочный выход ему не грозит, но и еще одно преступление маячит на горизонте. Тут по залу разлетелся дикий храп и тут же затих.
— Проверяй под столами, — быстро сообразил Марвин, кинувшись в сторону, откуда доносился звук.
Подняв каждую скатерть в зале, они нашли Джозефа. Он мирно спал под одним из столов, свернувшись клубочком, обнимая бутылку рома.
— Вставай, — начала толкать его Марвин, но бармен только отмахнулся, сильнее прижимая бутылку к себе.
— Нужно привести его в чувство, остался час до начала банкета.
Двери залы открылись, и вошел шеф в белом костюме, белых туфлях и с кремовым галстуком.
— Как у вас дела?
— Все хорошо, — Марвин и Валери переглянулись, — вы привели официантов?
— Не очень много вы нашли, но все десять здесь и ждут ваших распоряжений.
— Я поговорю с ними и разъясню, что нужно делать, — Валери подхватила шефа под руку и потащила к выходу из зала, — а вы подтвердите, что обслуживание должно происходить именно так.
Как только они скрылись из виду, Марвин бросился на кухню. Закинул в блендер маринованные огурцы, мед, лимон, нарезал перец чили и залил молоком. Взбил и перелил в огромный стакан. Опрометью метнулся обратно в зал, отодвинул стол, чтобы Джозефа было видно, с силой вырвал у него бутылку из рук, сел на пол, зажал его голову между коленей, запрокинул и влил без остановки весь стакан.
Поначалу Джозеф не подавал признаки жизни, Марвин даже подумал, что не переборщил ли он с количеством перца. Но Джозеф резко открыл глаза, посмотрел на потолок, потом на Марвина, вскочил и заметался по залу, сбивая столы и сшибая стулья. Ворвался на кухню и засунул голову под кран, жадно глотая воду.
— Сработало, — улыбнулся Марвин, ставя столы на место.
[1] Элитный сорт рома
Подреберочный стейк, больших размеров