Десятки лиц обернулись в нашу сторону.
— Он хочет остановить нас, — шепотом произнес Марвин.
— Я и без перевода понял, — включил я вторую передачу на коляске, и она рванулась по разбитым улочкам, сбивая прохожих и пробираясь сквозь толпу.
Марвин громко пыхтел сзади, но еще громче кричали наши преследователи. Судя по голосам, их было больше пяти, и они наступали нам на пятки. В прямом смысле.
— Ай, — крикнул Марвин, когда один из китайских верзил наступил на него, и нога выскользнула из ботинка, — он меня без обуви оставил!
— Очки, главное, не потеряй, — хмыкнул я, смотря, как он бежит, прихрамывая на ногу в носке.
Протискиваясь между покупателями и продавцами, мы старались оторваться. Проезжая мимо клеток с какой-то живностью, я толкнул их, и высокая пирамида рухнула на наших преследователей. В воздух взметнулись десятки крыльев, унося с собой маленьких черных существ.
— Летучие мыши, — по-детски взвизгнул Марвин, размахивая руками над головой, — зачем ты выпустил этих тварей? Они же вампиры, к тому же могут переносить кучу болезней.
— Если их продают людям, значит, все нормально. Что может случиться от парочки улетевших мышек?
Мы вылетели на площадь, где толпились покупатели в ожидании автобусов и такси. К рикшам, впряженным в маленькие тележки, стояла длинная очередь.
— Пропустите даму! — рявкнул я, подъезжая к первой стоявшей тележке.
Здоровенный тип в шортах, с соломенной шляпой на голове и с рожком мороженого в руке преградил мне путь.
— Без очереди! — проорал он, смотря на меня, взглядом быка перед красной тряпкой. — Сейчас моя дочь будет кататься!
— Дядя, — смерил я его взглядом, примеряясь, в какое место ударить, чтобы вырубить с первого раза. Второго шанса может не быть, — тебя не учили уступать инвалидам?
— Здесь написано, — остановился рядом, уперев руки в колени и пытаясь отдышаться, Марвин, — дети, инвалиды и беременные без очереди.
— Вот! — ткнул пальцем в объявление здоровяк. — Моя дочь ребенок!
Рядом топталась длинноногая девица в мини юбке и облизывала эскимо. Я опустил кулаки.
— Он прав, — тяжело вдыхая между словами, подтвердил Марвин.
— Ты не помогаешь, — оскалился я.
За спиной раздался грохот клеток и громкая ругань наших преследователей.
— Решим так, — протянул я руку девчонке, приглашая сесть, — поедут дети и инвалиды. Ну и этот, — показал я на боязливо оглядывающегося Марвина.
— Он ребенок?
Я отрицательного покачал головой.
— Инвалид?
Не дав сделать третьей предположение, я ответил первым.
— Поводырь.
— Собака? — усмехнулась девчонка.
— Новейшая разработка, специально обученные люди, помогающие безногим.
Качок нехотя отошел в сторону, давая нам сесть.
— Но здесь только два места, — Марвин остался стоять.
— Тогда иди крутить педали, — огрызнулся я, показывая на бегущих к нам людей.
Марвин подбежал к рикше, но тот отрицательно покачал головой. Пара купюр решило дело, и мы тронулись с места. Китайские преследователи подбежали к нам.
— Дорогая, это твои кавалеры? — специально громко крикнул я. — Смотри, какие настойчивые, сейчас догонят и украдут тебя.
Девицы высунулась, но ее отец отреагировал быстрее. Одним ударом трое отлетели в сторону, еще двое оказались в цепких руках качка. Преследование прекратилось. Я откинулся на спинку сиденья и выдохнул. У Марвина зазвонил телефон, крутя педали, он достал из кармана и одной рукой пытался снять трубку. Я только удивлялся, как у этого рохли все не выпадает из рук. Он бросил пару фраз, убрал трубку в карман и остановился около подъездной дорожки в парк.
— Нужно срочно ехать домой. Нас, кажется, ограбили.
— А кто довезет меня до дома? — девица оторвалась от облизывания мороженого и, сморщив личико, смотрела, как Марвин сажает меня в кресло.
— Дорогая моя, — я взял ее руку в свою и прислонился к ней губами, — если бы была моя воля, я бы целыми днями катал тебя на этом несуразном транспорте.
— Фу, — дернулась она от меня, — извращенка!
Марвин сдержал смешок и покатил мою коляску прочь.
Поднявшись в скрипучем лифте на нужный этаж, Марвин зазвенел ключами, доставая их из кармана, но они и не потребовались. Дверь была приоткрыта, и через щелку видно, что в квартире царит полный кавардак. Толкнув дверь, он отодвинул ногой валяющиеся бумаги и осколки от лампы. Я въехал следом.
Сразу было видно, что это не ограбление. Вещи разбросаны по дому, но совсем не так, как разбрасывают грабители, случайно задев предмет в тесной комнате. Память у меня фотографическая, я прекрасно помню, что где стояло. Например, эта лампа, которая сейчас хрустит под колесами моей коляски, стояла на комоде в противоположном конце комнаты. Бумаги могут разлететься, упав со стола, но совсем не так, чтобы быть разбросанными по всему полу, даже за диваном. Здесь явно что-то искали. И это наводило на не самые радужные мысли.
— Господи, да кому я мог понадобиться! — заломил руки Марвин, собирая с пола разбросанные столовые приборы.
— Вот и я о том же, — ответил за меня голос в голове.
— Что-то я за сегодня подустала, — широко зевнул я. — В уборке помочь ничем не могу, сам понимаешь. Так что пойду, пожалуй, отдохну.
Марвин не обратил на меня внимания, продолжая собирать кухонные приборы. Закрыв дверь в ванную комнату, я включил кран, плюхнулся в ванну и с удовлетворением отметил, насколько я люблю воду.
— Миа, ты здесь?
— Аскер Миарамила, — прозвенел стальной женский голосок в моей голове. — Капрал Лингрен, на данный момент вы ведете дело так, что не только отдаляетесь от объекта поиска, но и находитесь на грани разоблачения.
— Этот старый хрыч рядом с тобой, что ли? Что за тон ты выбираешь?
— Капрал! — рявкнул фельдмаршал так, что пришлось потрясти головой.
— У вас есть регулятор громкости? Я чуть не оглох.
— Это было бы лучшее, что могло случиться с вами! — продолжал брызгать слюной фельдмаршал. — Вы — ходячая катастрофа!
— Если бы была ходячая, было бы гораздо проще, — огрызнулся я, — но вы поставили меня в такие условия, что куда меня повезут, туда и еду.
— По отчетам аскера я вижу, что вы далеко отошли от места поиска. Немедленно вернитесь в ресторан!
— Если вы не будете отвлекать аскера, она сможет мне помочь гораздо быстрее.
Недовольное пыхтение продолжалось около минуты. Я достойно молчал, понимая, что это злит фельдмаршала намного больше, чем мои пререкания.
— Вернетесь, поговорим, капрал.
— Энгрин? — раздался тихий голосок.
— Ушел?
— Да. Взбучку получили все, особенно после того, как стало ясно, что в ресторане находятся три квагга.
— С кваггами давай потом. Что можешь сказать по поводу этого разгрома?
Застрекотали клавиши и еще минуты две я слышал милое сопение.
— Это не квагги. Наша вычислительная машина легко засекла их тройную трансформацию в ресторане, но здесь их следов нет. Судя по единственной камере в доме, никто посторонний после вашего ухода не входил и не выходил, только жильцы.
— То есть наш повар насолил кому-то из соседей?
— Вряд ли. Вам не кажется, что это связано с вашим появлением?
— Во-первых, давай на ты. По крайней мере, когда этого старого индюка нет рядом. Во-вторых, очень даже кажется. Но интересоваться мной могли только недо-повара, либо китаец, но вряд ли он смог быть здесь раньше нас. Больше я никому дорогу не переходил.
— Вы, то есть ты, уже насолил порядочному количеству людей. Взять хотя бы старушку, у которой вы украли кресло.
— Это девчонка, — открестился я. — Пусть на ее злится. Да и смогла бы старушенция, которая из квартиры-то не выходит, взломать дверь и навести здесь такой шухер? Заметила, что все сделано профессионально?
— Заметила.
Пальцы опять забегали по клавиатуре.
— На нее ничего нет, обычная старушка на пенсии, но дальше пенсии системы не могут ничего найти, это странно. Да и вообще она мне не нравится.
— Не глупи, сама видела, она еле по квартире передвигается.
— Кто там? — раздался голос Марвина и звук открываемой двери.
Я выпрыгнул из ванны, обернулся в халат и приоткрыл дверь.
— Что ты здесь делаешь?
— Пап, перестань на меня кричать! — голос Аннет дрожал. — Я пришла сюда не для того, чтобы ты ругался. Я сбежала из дома, и ты должен меня спасти!
— Сбежала?! Это что за выходки?
— Это не выходки! — раздались всхлипы. — Я не вернусь к ним! Никогда! Где Линн? Она меня поймет, она скажет, что я должна остаться!
— Зачем тебе Линн? Пока что я твой отец!
— Ну, что, иди успокаивай дитя, мамочка, — хихикнула Миа.
— Миарамила, — серьзно произнес я, — никогда так не шути.
Открыл дверь и выкатился в комнату. Аннет и Марвин стояли посередине и смотрели друг на друга как непримиримые варкаиды. Те тоже не сводили друг с друга глаз, до тех пор, пока не вцеплялись друг другу в глотки. Только я хотел сказать что-то женское, примиряющее о мире во всем мире, как раздался стук в дверь.
— Наверняка твоя мать пришла орать на меня, что я краду детей.
Марвин резко распахнул дверь, а Аннет забежала мне за спину.
— Не отдавай меня, они увезут меня в другой город.
Я сбросил ее руку со своего плеча, в этот мире прикосновения расцениваются как-то не так, нечего мне быть недопонятым бешеной бывшей Марвина. Но в комнату вошла не мать Аннет. Опираясь на изогнутую клюку, в комнату заковыляла мадам Дюпон.
— Вы? — искренне удивился Марвин, а Аннет присела позади моего кресла. — Я думал, что вы не выходите больше.
— Да, дорогой. Не интересуют меня больше эти прогулки, да и птички не радуют, а солнце только раздражает мои старческие глаза. Но ходить я еще могу.
— Проходите, присаживайтесь. Я знаю, по какому поводу вы зашли, Аннет поступила плохо, я верну вам кресло сейчас же.
— Нет-нет, что ты, — старушка подошла ко мне, улыбаясь, как своей внучке, — девочке оно важнее. Я же вижу молодость в глазах, азарт.
Она доковыляла до меня, отстукивая своей клюкой каждый шаг и крепко сжала мою руку. Такое рукопожатие я чувствовал только при знакомстве со спортсменами-аморфами, и то мы в тот раз не сильно поладили. Второй рукой она похлопала меня по коленям, оставив свою руку и прощупывая полы халата. Нехорошая женщина.
— Вы спустились ради этого? — Марвин поднял с пола валяющийся стул и подставил старушке, спасая мое положение. — Не стоило, вижу, вам каждый шаг дается с трудом.
— Я слышала днем какой-то шум, решила посмотреть, все ли у вас в порядке. А вот теперь сижу и думаю, у вас что-то случилось, или это обычные бытовые будни? Вы же знаете, молодежь сейчас не сильно напрягает себя уборкой, дело молодое.
— Даже не знаю, случилось или нет, — развел руками Марвин. — Вроде ничего не пропало, но все перевернули.
— У тебя и брать-то нечего, — высунулась из-за моей спины девчонка, но под взглядом старушки спряталась обратно.
— Энгрин, — раздался взволнованный голос в моей голове, — мы засекли три подозрительные машины около входа. Люди с оружием в спецкостюмах поднимаются и по лестнице, и в лифте. Лифт идет к вам на этаж.
— Ой, как я вам сочувствую, — залепетала старушка, — расскажите, что у вас случилось, не нужно ли вызвать полицию. Вы меня извините, но в моем возрасте живешь только событиями молодых.
— Полицию, говоришь? — я подкатил кресло к ее стулу и прижал к стене. — Ты мне зубы тут не заговаривай!
— Линн! — Марвин бросился ко мне, но одной рукой я отбросил его в сторону, а второй прижал старушку, зажав между мной и спинкой стула.
— Вот и вылезла твоя натура, верно? — зашипела мадам Дюпон мне в лицо. Милая улыбка пропала, сменившись довольным оскалом гадюки. — Значит, я правильно рассчитала и вызвала своих мальчиков.
— Кто ты такая?
— Подполковник Дюпон де Фантоне, космическая полиция.
— Это как люди в черном? — раскрыла рот Аннет.
— Много лет назад засекли инопланетное присутствие вблизи Парижа, а две недели назад — в этом районе, но не могли определить точное местоположение. И тут появляешься ты, а радары начинает лихорадить от инопланетной энергии.
— Ты их вызвала, — отпустил я хватку и стул ударился об пол.
— Кого вызвала? Сюда кто-то идет? — Марвин стоял как вкопанный смотря на меня обезумевшими глазами. — Во что ты нас втянула?
— Энгрин, у вас 30 секунд, они вышли из лифта.
— Никогда не бил ни женщин, ни пожилых, но впервые сделаю это с удовольствием.
Я замахнулся, но Дюпон успела сказать до этого, как удар вырубил ее:
— Я найду тебя, где бы ты и была.
— Сегодня я уже это слышал.
Аннет взвизгнула, когда тело старушки осело на пол.
— Она придет в себя через пару минут, — я взял Аннет за руку и потащил к пожарной лестнице, по которой мы с Марвином поднимались в первый раз. — Быстрее.
— Я не пойду, — уперся Марвин, выдернув у меня руку девчонки.
— Хочешь, чтобы тебя пристрелили прямо здесь, пожалуйста, — я выехал на балкон, уцепился за перила руками и хвостом, и стал спускаться. Через два этажа услышал звук выбитой двери и крик Аннет. Возвращаться не стал, это их выбор. Я раскрыт, мне все равно не будет доступа в ресторан. А повар и девчонка, какое мне дело до двуногих?
— Ты так их и оставишь? — раздался тихий голос в голове.
Я завис над перилами, держась только на руках.
— Твою ж, — выругался я, поднимаясь наверх, — женщин и детей не бросаем.
Подниматься далеко не пришлось. Уже на следующем этаже я встретил бравого солдата в зеленом костюме, закрывавшим все тело, лицо и даже руки. Жарко, наверное, бедняге.
— Русалка? — опешил он, что было его ошибкой.
Ударом хвоста я перекинул его через перила. Баб с хвостами не видел, что ли? Второй оказался более подкованным в общении с женщинами и автомат не опустил. Но с такой бандурой на узкой лестнице не развернешься, стрелять можно либо четко прямо, либо никуда. В метровом пространстве маневра никакого. Выпрыгнув за перила, я схватился за автомат и рванул на себя. Армейские правила во всех мирах одинаковые — никогда не терять оружие во время боя. Вот и этот молодец не выпустил его, даже оторвавшись от пола и улетая за своим товарищем.
Остальные посчитали, что двоих для погони за рыбохвостой девушкой достаточно, поэтому занимались удержанием дохляка и девчонки. Вчетвером. Еще двое приводили в чувства мадам полковника.
— Линн, — рванулась ко мне девчонка, выкрутившись из руки военного. Тот направил на нее автомат, но Марвин, заорав не хуже белуги (я таких видел в передаче про животных), кинулся на него и вышиб автомат. Вот может когда хочет!
— Беги, — оттолкнул я девчонку к двери, схватил копошащегося на теле сваленного им автоматчика, и выскочил следом.
Остальные опомнились, дав по нам очередь. Тонкие стены задрожали, раскрошившись под жесткими ударами пуль. Захлопнув дверь, я выдернул ручку. Если это их задержит, то на пару секунд, не больше. Перехватываю руками перила и догоняю Марвина и Аннет. За мной уже стучат сапоги преследователей. У подножья лестницы валяются двое моих «первых», поднимаю автомат и нажимаю на курок.
— За углом стоит их машина, — кричит Миа, — там никого нет, ключи в зажигании.
— Машина за углом, — кричу я не оборачиваясь.
Марвин срывается с места, но останавливается и, пригнувшись, возвращается ко мне, перекидывает через плечо и тащит за угол. Аннет держит дверь открытой, я отстреливаюсь на ходу.
— Гони! — Марвин прыгает за руль и срывается в места.
— Кто-нибудь ранен?
Кладу автомат рядом и смотрю на перепуганное личико девчонки. Она судорожно кивает и поворачивается к отцу.
— Пап, что они хотели? Почему милая старушка хотела нас убить? Она знала, что Линн здесь? Но как, никто не видел, что она русалка.
— Вот и мне интересно, — раздался голос в голове, — откуда у них две недели инопланетная энергия, если ты здесь два дня? И кто они вообще такие, первый раз слышу про космическую полицию.
— У старика спроси, — сквозь зубы процедил я, отворачиваясь в окно. Но Аннет услышала.
— Старика? Папа, ты что, ходил к этому ненормальному китайцу?
— Даже ты знакома с господином Тяньжму?
— Тингжу. Да, мы сегодня к нему ездили.
— Зачем ты брал с собой Линн? — Аннет поставила руки в боки. — Я тебе говорила, что ничем хорошим это не кончится. У него же сеть притонов с проститутками.
— Аннет! — прикрикнул Марвин. — Тебе то откуда знать?
— Клаус частенько ходит к господину Тингжу, я визитку видела.
— У меня тоже есть его визитка, там написано «Продавец диковинной рыбы».
— Видно, у него много таких визиток, и рыбки у него, действительно, диковинные, — съязвила Аннет.
— И куда нам теперь ехать? — Марвин перевел тему.
— Куда и собирались. Озеро Калипсо, гора Тхакади, 2318 метров над уровнем моря, — повторил я уже выученный адрес.
— Ты хочешь искать рыбу?! — голос Марвина сорвался на писк. — После всего этого?! Надо срочно ехать в полицию! Они же убить нас хотели!
— И что ты им скажешь? Что нас пыталась убить старушка-инвалид, которая работает в космической полиции, потому что гналась за русалкой?
Марвин надул щеки и еще сильнее вцепился в руль.
— Тебе нужно вернуться в ресторан и занять место шеф-повара, верно? А без рыбы ты этого не сделаешь.
— А все — эти?
— С ними я разберусь. Они охотятся за мной. В крайнем случае оставите меня, вас они не тронут.
— Сильно сомневаюсь, — повернулась ко мне Аннет, — ты смотрел хоть один фильм про инопланетян? Там везде всех либо убивали, либо стирали им память. А мне память стирать нельзя, мне экзамены еще сдавать.
— Едем, — Марвин ударил руками по рулю. — Но потом ты оставишь нас в покое. У меня ребенок, ей, видишь, еще экзамены сдавать. А все неприятности из-за тебя.
Я усмехнулся и откинулся, положив хвост поудобнее. Что-то больно кольнуло в бок, провел рукой — книга. Я же ее засунул за спину, удивительно, как в кутерьме погони она удержалась на мне. Открыл смятые страницы и нашел место, на котором закончил читать. Зря у нас не принято читать детям сказки. Иногда интересно знать о том, чего никогда не было, а не зубрить учебники истории и военной техники.
«А когда нам приходит конец, от нас остаётся лишь пена морская, и нет у нас могил наших близких, мы не одарены бессмертной душой, и наша русалочья жизнь кончается со смертью тела. Мы — как этот тростник: срезанный стебель его уже не зазеленеет вновь!»1
Интересно, а что останется от меня. Ведь мое тело — это не я, это лишь созданная машиной оболочка тела. Меня вернут, а что будет с телом? Оно также растворится и превратится в морскую пену? Во время боев межпланетный флот сжигал тела в торпедных жерлах и развевал в космосе. Наверное, это похоже на то, что здесь написано. Песчинки растворятся в огне торпедного отсека, разлетятся по космосу. А душа? Зачем капралу межпланетного флота душа? Она нужна девчонкам, а в ведении боя она без надобности.
Г.Х.Андерсен «Русалочка»