— Да, примерно то же мне говорят из Бостона и Чикаго, — проскрипел голос Джона.
— Вы сами собираетесь покупать? — спросил Фред.
— Во всяком случае я имею это в виду.
Потом я внимательно следил за переговорами Фреда с клиентами. В большинстве случаев клиенты приказывали покупать облигации на аукционе. Меня поражало хладнокровие Фреда, ведь речь шла об огромных суммах. Но его негромкий размеренный голос внушал собеседникам спокойствие и уверенность.
В 12:55, за пять минут до начала торгов, к Фреду подошел Джон и что-то шепнул ему на ухо. Фред улыбнулся, повернулся ко мне и сказал:
— Никому ни слова о том, что вы увидите сейчас. Поняли?
Я кивнул.
— А что сейчас будет? — спросил я.
— Мы сделаем исключающее предложение, — объяснил Фред. — Мы предложим почти на весь выпуск такую низкую процентную ставку, что другие дилеры вообще не станут покупать облигации. Большинство дилеров договорились о продаже десятилетних облигаций на короткий срок в надежде выкупить их в ходе аукциона. Но у них из этого ничего не получится, потому что все облигации будут в наших руках. Дилеры засуетятся, пытаясь выполнить свои обязательства по срочным сделкам, другие клиенты поймут, что их приказы не могут быть выполнены, и в результате все будут пытаться всеми правдами и неправдами купить облигации. Их курс поднимется, и «Блумфилд Вайс» получит большую прибыль. А теперь мне нужно позвонить в два места. Нам необходимо подключить к операции наших друзей.
Первый звонок был в одну из крупнейших американских корпораций.
— Привет, Стив, это Фред, — сказал он. — Вы передали нам приказ на сто миллионов десятилетних. Думаю, вам стоит подумать, не увеличить ли эту сумму.
— Почему? — спросил Стив.
— Ты же знаешь, я не могу этого сказать, — ответил Фред.
Последовало молчание, потом Стив отозвался:
— Хорошо, я вступаю в игру. Запиши меня на пятьсот миллионов.
— Спасибо, — ответил Фред и положил трубку.
Очевидно, подобные операции они проделывали не впервой.
Потом Фред позвонил в другую крупную корпорацию, которая согласилась увеличить свою сумму до трехсот миллионов долларов.
Я обратил внимание на то, что над столом Джона Сондерза коршуном закружил Кэш. Должно быть, он что-то пронюхал, потому что внезапно рванулся к ближайшему незанятому столу и схватил телефонную трубку. Нетрудно было догадаться, куда звонил Кэш.
За две минуты до начала аукциона Фреду позвонили из фирмы, которая называлась «Банкер хилл мьючуал».
— Привет, Фред, как дела?
— У меня отлично, Питер. Но мне кажется, этот аукцион вообще не состоится. Никто из моих клиентов не проявляет ни малейшего интереса.
— Как ты думаешь, что предпримет «Блумфилд Вайс»? — спросил тот, кого Фред назвал Питером.
— Не знаю, разумеется, но полагаю, что мы откажемся от участия.
Питер проворчал что-то вроде «благодарю» и положил трубку.
— Почему вы ему так ответили? — спросил я.
Фред усмехнулся.
— Видите ли, перед любым аукционом он всегда обзванивает все инвестиционные банки. Он невероятно болтлив. Если бы я рассказал ему о наших намерениях, то через минуту об этом знал бы весь Уолл-стрит.
Ровно в час в огромном операционном зале воцарилась тишина. Могло пройти минут десять, прежде чем станут известны первые результаты торгов.
Минута проходила за минутой, потом ожил динамик селектора:
— Итак, похоже, «Блумфилд Вайс» скупил эти облигации на все девять миллиардов. Садитесь на телефоны и сообщите своим клиентам. Давайте попугаем этих любителей нагреть руки на срочных сделках.
Я осмотрелся. Сейлсмены названивали клиентам, и с их лиц не сходили улыбки. Не прошло и минуты, как на экранах Фреда замигали зеленые цифры — цена облигаций поползла вверх.
В тот день «Блумфилд Вайс» и его самые крупные клиенты хорошо заработали.
К ленчу в одной из столовых «Блумфилд Вайс» я опоздал на несколько минут. Столовая произвела на меня неизгладимое впечатление. Она располагалась на сорок шестом этаже, и из ее окон открывался вид на город до самого порта. Мне никогда не приходилось видеть нью-йоркский порт в таком изумительном ракурсе. Солнце освещало светло-серый океан, паромы суетливо сновали между островом Стейтен и морским вокзалом. Статуя свободы демонстративно протягивала в нашу сторону факел, не обращая внимания на пару вертолетов, надоедливо жужжавших возле ее ушей. На самом горизонте изящно искривилась дуга моста Верразано — последняя точка земли для примерно десятка кораблей, уходивших в океан.
Ко мне подошел Ллойд.
— В любом другом ресторане только за такой вид пришлось бы выложить лишних двести долларов, — гордо сказал он.
С моей стороны это было непростительной глупостью, но признаюсь, что в тот момент я не догадался выразить цену изумительного вида в долларах.
За спиной Ллойда стоял Кэш, а рядом с ним — лысеющий коротышка лет тридцати пяти в очках с толстыми стеклами.
При виде Кэша мне стало нехорошо. Я был ужасно зол на себя за то, что поддался на его показное добродушие и лживую доброжелательность. Впрочем, я понимал, что мне придется говорить с ним, попытавшись забыть о том, какой ущерб он причинил нашей компании, и о том, что он, возможно, виновен в смерти Дебби.
— Привет, Пол, как дела? — оглушительно загудел Кэш, протягивая руку.
Я заколебался, но все же ответил на рукопожатие, потом собрался с силами и сказал:
— Все отлично. Твои коллеги были очень любезны и показали Мне много интересного.
— Хорошо, хорошо, — отозвался Кэш. — Итак, с Ллойдом ты уже знаком, но, кажется, еще не встречался с моим старым другом Диком Вайгелем.
Лысеющий коротышка энергично потряс мне руку и одарил меня неестественной улыбкой, от которой за милю попахивало неискренностью.
— Рад с вами познакомиться, — сказал он. — Все клиенты Кэша — мои друзья.
— А почему мы стоим? — вмешался Ллойд. — Давайте сядем за столик. Пол, что бы вы хотели выпить? Чай со льдом?
Я забыл, что днем уолл-стритовские инвестиционные банки становятся сообществом трезвенников. Мне было трудно привыкнуть к американскому обычаю пить за ленчем чай со льдом, но, думаю, американцам казалось не менее неуместным наше теплое пиво. Я решил, что в чужом монастыре нужно подчиняться его уставу.
— Спасибо, с удовольствием, — ответил я.
Несколько минут разговор крутился вокруг общих тем: какая изумительная погода стоит в Англии, как подозрительно спокоен рынок и как трудно сейчас делать деньги.