Впрочем, паническое настроение скоро прошло. Люди постоянно теряют работу. Если они умеют работать, то быстро находят другую.
Я упрям. Будь я проклят, если это дьявольское стечение обстоятельств навсегда отрежет меня от рынка ценных бумаг. Человек сам управляет своей судьбой. Конечно, не всегда получается так, как хотелось бы, но при настойчивости и терпении всегда можно добиться своего. Главное — не сдаваться; когда что-то не получается, нужно только проявить больше настойчивости.
Итак, я взял несколько листов бумаги и набросал план моей кампании по поискам нового места работы. Через полчаса были готовы несколько этапов плана, которые — в этом я не сомневался — дадут какие-то результаты. Теперь за дело.
Я позвонил двум знакомым агентам по трудоустройству и договорился о встрече. Два часа у меня ушло на совершенствование анкеты и автобиографии. Пока все шло хорошо. «Охотники за талантами» будут рады новому клиенту. Мне казалось, что моя анкета выглядит неплохо.
Проблемы начались на следующее утро. Я решил, что лучше всего начать с сейлсменов, с которыми мне приходилось иметь дело каждый день. Вероятно, они знают, кому требуются специалисты, к тому же они имеют представление о моих способностях. После недолгих размышлений я начал с Дейвида Барратта. Он работал на рынке ценных бумаг очень давно и знал сотни людей. Он должен что-нибудь предложить.
Я набрал номер «Харрисон бразерс». Мне ответил не сам Дейвид, а один из его сотрудников. Он сказал, что Дейвид занят и перезвонит, как только освободится. Я оставил свой номер телефона и стал ждать. Прошло два часа — ничего. Я снова позвонил в «Харрисон бразерс».
На этот раз ответил сам Дейвид.
— Привет, Дейвид, это Пол, — начал я.
Дейвид ответил не сразу:
— О, здравствуйте. Пол. Откуда вы звоните?
— Из дома. Значит, вы уже слышали?
— Да, слышал. — Опять пауза. — Вы еще ничего не нашли?
— Пока нет. Дело в том, что я только начинаю. Поэтому и звоню вам. Вы случайно не знаете, нет ли где-нибудь интересных вакансий?
— К сожалению, нет. Сейчас на рынке рабочих мест затишье, — сказал Дейвид. — Прошу прощения, меня ждет клиент на другой линии.
— Одну минуту, — успел вставить я.
— Да?
— Вы не могли бы уделить мне полчаса? Мы бы поболтали о моем будущем. Вы знаете рынок намного лучше меня.
— К сожалению, сейчас я очень занят…
— В любое время, когда вам будет удобно, — сказал я, чувствуя, как в моем голосе начинают проскальзывать нотки отчаяния. — За завтраком, после работы, я могу подъехать куда угодно.
— Пол, боюсь, я ничем не смогу вам помочь. — Голос в телефонной трубке звучал вежливо, но твердо. Очень твердо.
— Ладно. Можете звонить своим клиентам, — хмуро сказал я и положил трубку.
Я ничего не понимал. Дейвид всегда охотно откликался на любую просьбу. Его отказ говорил о многом. Возможно, подумал я, у меня сложилось совершенно неверное представление о Дейвиде. Может быть, он был одним человеком с нынешними клиентами и совсем другим — с бывшими? Впрочем, вынужденно признался я, на Дейвида это непохоже.
Не без тревоги я позвонил другому знакомому сейлсмену. Тот же результат. Вежливый отказ. С третьим было даже хуже. Я слышал, как тот говорил:
— Скажи ему, что меня нет. А если он позвонит еще раз, скажи, что я здесь больше не работаю.
Я сидел, тупо уставившись на телефонный аппарат. Дела складывались не блестяще. Кому еще можно было бы позвонить? О Кэше не могло быть и речи. С болью я вспомнил о Кэти, но получить такой же вежливый отказ и от нее — это было бы выше моих сил.
Клер! Уж она-то наверняка найдет для меня несколько минут.
Я набрал номер. Услышав мой голос. Клер сразу перешла на шепот.
— Пол! Тут такое о тебе болтают! Это правда?
— Не знаю. Что болтают?
— Что тебя поймали за руку на использовании конфиденциальной информации.
Наконец-то нашелся человек, который прямо сказал, что они все думают.
— Нет, это неправда. По крайней мере никакой конфиденциальной информацией я не пользовался. Но в Ассоциации рынка ценных бумаг действительно так думают. Поэтому я и ушел.
— Ушел? Но все говорят, что тебя выгнали!
— Точнее, вынужден был уйти. — Я готов был положить трубку. Оправдываться и дальше значило бы зря сотрясать воздух. Очевидно, все поверили в мою виновность. В конце концов я тихо сказал: — Я ничего плохого не делал.
— Я знаю, — отозвалась Клер.
Меня захлестнула волна благодарности, я почувствовал облегчение.
— Ты знаешь? Откуда ты можешь знать?
Клер засмеялась.
— Ты — последний человек, который ради собственного обогащения мог бы воспользоваться конфиденциальной информацией. Из всех моих знакомых ты — самый непосредственный. Слишком серьезный. Слишком скучный.
— Я и не пытаюсь это отрицать, — сказал я. Настроение у меня немного поднялось.
Клер перешла на заговорщический шепот:
— Расскажи, что же на самом деле случилось?
Я рассказал, как и почему я купил акции «Джипсам». Когда я упомянул о роли Кэша во всей этой истории. Клер меня прервала:
— Ну и скотина! Как я сразу не догадалась, что без него и здесь не обошлось. Боже мой! Это просто невероятно, что его еще пускают на рынок!
Клер почти угадала. Насколько я понял, за Кэша тоже взялась какая-то комиссия. Возможно, его дни в «Блумфилд Вайс» тоже сочтены. Это меня немного утешало. Впрочем, подумал я, если кто-то и сумеет выбраться сухим из воды, то только Кэш.
Я рассказал Клер о своих разговорах с Дейвидом Барраттом и другими агентами.
— Что ж, это меня не удивляет, — сказала Клер. — Знаешь, сейчас все только о тебе и говорят, даже те, кто тебя не знает. Уверяю, никто не станет торопиться принимать тебя на работу.
Удар был слишком тяжел, и Клер это поняла.
— Прошу прощения, Пол, я не то имела в виду, — тут же поправилась она. — Через месяц-другой скандал забудется. Ты что-нибудь подыщешь. — Я молчал. — Пол! Пол?