Даже шахматная позиция, расставленная на доске, была для меня много реальней, чем жизнь на далеких материках. Правда, мой партнер живет на Земтере - ходы передавались по радио во время коротких сеансов связи, - но в этом случае расстояние не помеха. Дальнобойные фигуры соперника целились на мой королевский фланг, и эта угроза была для меня почти физически ощутима, занимала мои мысли и чувства.
И вот теперь спустя двадцать лет нам предстояло вновь соприкоснуться с чужими для нас жизнями, с их пугающе непонятными заботами, переживаниями и волнениями.
Редко какая другая профессия так безжалостно завладевает человеком. Став навигатором, я понял это очень скоро, Люди, близко не знакомые с нашей службой, склонны заблуждаться, принимать наше постоянство за увлеченность своим делом, приписывать межпланетным скитальцам мысли и чувства, которых те не испытывают. Вернее, эти чувства и мысли владеют навигаторами лишь на первых порах, в самом начале карьеры. Кто не пережил этого сам, тому не понять. Человек либо сразу после первых полетов бросает службу в навигации, либо втягивается. А спустя два-три года ему уже некуда бежать, обычный мир, где живут остальные люди, становится чуждым ему, едва ли не враждебным.
В прошлые века жизнь на Земтере не была так стремительна, уклад и обычаи держались веками. Теперь достаточно трех-четырехмесячной отлучки, чтобы все переменилось неузнаваемо. Всякий раз, возвратившись из космоса, я не находил себе места. До боли было жаль собственных воспоминаний, которыми я тешил себя еще недавно. Видимо, эти воспоминания особенно дороги нам. Люди, постоянно живущие на Земтере, всегда пребывают в своем настоящем - мы каждый раз совершали скачок из прошлого в будущее. О будущем хорошо лишь мечтать. В мечтах мы обычно придумываем изобилие всевозможных приятных новинок, всяческих жизненных благ и удобств. Кажется, что в будущем у нас будет все, чего недостает сейчас. На самом же деле это не так: никакие новые блага, никакой комфорт ничуть не радуют. Прежде всего замечаешь утраты. Одиноко бродишь в чужом, незнакомом мире, где все переменилось, где ты никого не понимаешь и тебя никто не понимает. И ждешь одного - поскорее отправиться в очередной рейс.
Те прошлые полеты длились всего лишь по полугоду.
Теперь мы пробыли в космосе двадцать лет! Что-то нас ждет на Земтере?
Конечно, нам устроят торжественную встречу, о нас будут писать, говорить, миллиарды людей стайут глазеть на нас. Кто-то будет завидовать нам. Со стороны великолепные и пышные встречи будут выглядеть трогательно до умиления. Только жить одними торжествами нельзя. Рано или поздно они наскучат. И тогда мы очнемся посреди совершенно незнакомых людей. Многие из них будут считать нас героями, будут искренне любить нас, готовы будут пожертвовать для нас чем угодно. Но просто друзей, просто близких среди них не найдется.
Увы, сила инерции, сообщенная кораблю и астероиду реактивными двигателями, неумолимо приближала нас к чужой, незнакомой планете, населенной людьми из непонятного, неведомого будущего.
Просигналил пульт внутреннего видеофона. На экране возникло курносое мальчишеское лицо с наивными, широко открытыми глазами, напряженными от затаенного любопытства.
- Мне нужно поговорить с тобой, - решительно выпалил он.
- Говори. - Я сделал попытку улыбнуться.
Странно, почему меня не известили, что на корабле появился ребенок. Вероятно, сын нейроквантика или попечителя.
- Ты всегда такой сердитый?
- Наверное, за двадцать лет я разучился улыбаться и быть любезным привычка командовать и распоряжаться - сделала свое. Если уж мой тон показался ему сердитым, я не знал, как быть. К более нежным и мягким интонациям мой голос не приспособлен. Все же я пытаюсь быть любезным.
- Сначала познакомимся, - предлагаю ему и улыбаюсь во весь рот, даже скулы заломило - мышцы моего лица отвыкли от подобных упражнений.- Я командир корабля. Мое имя Ламелл. А кто ты?
- Зиная - попечительница мальков, - произносит странное существо.
Теперь я и сам вижу: на дкране вовсе не мальчишка, а молодая особа. Будь она актрисой, ей, с ее ростом и лицом, вею жизнь пришлось бы играть подростков.
- Ты хочешь видеть Пирата'? - спрашивает она.
Хоть я и настроен -благодушно, но допускать глупые шутки на борту "Гроссмейстера" не имею права,
- Сколько тебе лет? - спрашиваю.
- Семнадцать. - Похоже, мой вопрос обидел ее. - Уже семнадцать, повторила она. - Так тебе показать Пирата?
- Я очень рад, что познакомился с тобой, Зиная, но в следующий раз прошу обходиться без шуток. Связываться со мной можно только по делу. - С этими словами я отключил связь.
И тотчас услышал назойливый сигнал: кто-то уже стoял на очереди, добивался разговора со мной. Только я ошибся: это опять была Зиная.
-- Ты не ответил, командир. Я спрашиваю про Пирата.
- Какого пирата?
- Обыкновенного, - мое раздражение непонятно ей. - Ты же просил щенка.
- Так это щенка зовут Пиратом?
- Ну, конечно. Какой ты недогадливый. Ой, прости, пожалуйста, искренне огорчилась oна. - Меня предупреждали: к тебе нужно обращаться на "вы" и соблюдать почтительность. Только я не умею.
- Можешь обращаться ко мне на "ты",-разрешил я.
В уставе по этому пункту не было никаких оговорок, так что нарушения дисциплины не будет. - Я вовсе не сердит. Ты плохо меня знаешь. Я подумал: ты шутишь, когда сказала про Пирата. А на корабле шутки запрещены.
- Забавно! - воскликнула она. - Так я .принесу Пирата.
- Ты справишься? Можно ведь поручить курьеру.
- Шутишь, командир. - Вот тебе и на, теперь она заподозрила, не шучу ли я. - Он же щенок. Взгляни.
Зиная исчезла из кадра и появилась снова, держа на руках неуклюжее длиннопалое существо, обросшее шерстью. Щенок испуганно запищал, Зиная прижала его к щеке. Он лизнул ее. Меня невольно передернуло.
- Видишь, какой он милый, - сказала она. - Я мигом принесу его.
Я знаю, что мигом у нее не получится. На Ларте их, конечно, готовили к полету. Но одно дело испытать минутную невесомость на стажировке в нулевой камере, другое - на корабле в открытом космосе.
Искусственная гравитация на "Гроссмейстере" создана только по периметру оболочки-как раз там, где размещены служебные помещения, тренировочный зал, фермы, кухня и жилые каюты. Длиннющий, почтя километровый коридор вдоль центральной оси корабля лишен гравитации. Свободно по нему передвигались одни автоматы-спецкурьеры, а люди пользовались поручнями, либо надевали особые ботинки на присосках.
Я включил экран, показывающий перспективу коридора. В нем, кроме Зинаи, никого. Я увидел ее повисшей в воздухе. Одной рукой она уцепилась за поручень, другой удерживала щенка. Похоже, она потеряла ориентировку, не знала, в какую сторону ей нужно. Однако ни испуга, ни растерянности не испытывала - одно любопытство.
На ней был светящийся оранжевый комбинезон с искусственным обогревом такие носят на Ларте. Брюки и куртка плотно облегали ее фигуру. Хотя она и небольшого роста, но то, что это девушка и ей в самом деле семнадцать лет, -видно.
Я хотел- включить звук и объяснить ей, в какую сторону двигаться, но она разобралась без подсказки. Для новичка довольно ловко начала перебираться вдоль поручней. Да еще и щенка ухитрялась не выпустить. Щенок бестолково сучил лапами в воздухе и, должно быть, визжал от страха.
Немного спустя Зиная появилась в моей каюте. Для непривычного человека входная дверь, расположенная на потолке, выглядела бы довольно странно. Именно там на потолке и появилась Зиная, одной рукой держась за ручку входного люка, другой прижимая под мышкой щенка. Первые шаги она торопливо сделала по скосу потолка, постепенно с появлением гравитации обретая устойчивость. Щенок пугливо скулил: акробатический номер пришелся ему не по вкусу. Наконец оба они заняли место на полу, гдe искусственная сила тяготения была нормальной. Зиная опустила щенка. Он пробовал встать, но не удержался на нетвердых лапах, распластался на животе. Зиная склонилась над ним.
- Вот мы и дома, глупышка. Нечего бояться, нужно привыкать. Раньше ты держал щенка? - спросила она, взглянув на меня исподлобья.
- Нет.
- А у кого-нибудь на корабле есть собака?
- Нет.
- Как же так? - поразилась она. - Моей Фебе не с кем будет играть, а Пират еще маленький. Феба еще не привыкла к невесомости - сидит в каюте, скучает. За нее я не боюсь - она освоится. А прежде, на Земтере, у тебя была собака?
- На Земтере запрещено держать собак.
- Шутишь, командир.
- На корабле шутить запрещено.