- Вдоль склона у самого выхода из долины.
- Вы не возражаете против небольшой прогулки?
Гольберг ничего не ответил, и они шагнули в лунную ночь.
- По этой дороге тот "некто" не бежал, - тихо донесся голос доктора.
- Я тоже так думаю. - Родин огляделся. - Преступник предпочитает тень. Это звучит драматично, не правда ли?
- Идти здесь вполне можно, можно даже бежать. Местность очень ровная.
Родин внезапно остановился у края плоской вершины. Он словно окаменел. Замер и его спутник.
В холодно мерцающем свете на них двигалось какое-то чудовище. Это был черный квадрат на четырех паучьих ногах и с четырьмя щупальцами наверху. Два были подняты к небу, два протянуты вперед, точно руки слепца.
У майора было такое чувство, будто одно из щупалец погладило его по спине.
- Уф, - выдохнул доктор, - с ума можно сойти! Это же манипуляторы. Они вечно здесь бродят. Помогают, если нужно, что-нибудь исправить, убрать или ведут поиски. Ими управляют с базы по заранее заданной программе.
- Хорошенькая встреча, - проворчал Родин. - Тот, у кого слабое сердце... А что они сейчас здесь делают? Управляет ими кто-нибудь?
Механические руки остановились, одно из передних щупалец коснулось почвы, подняло какой-то темный предмет, видимо, камень, и положило его в ящик на передней стороне квадрата.
- Вот видите! - закричал доктор, словно сделал важнейшее открытие. Они собирают камни, вероятнее всего для Юрамото.
Манипуляторы медленно двинулись дальше, а Родин и Гольберг направились к радиотелескопу.
- Это произошло здесь. - Доктор остановился у колышка с оранжевым флажком и включил фонарик в гермошлеме.
В свете фонаря заблестели три гильзы.
Следователь подобрал их и тщательно осмотрел все вокруг.
- Мне очень жаль, доктор, но вам придется пробежаться. Я сейчас сойду вниз, к входу в базу, а когда мигну вам фонариком, принимайте старт.
Майор вернулся в долину, вытащил секундомер, неуклюжими пальцами в толстых перчатках нажал на спуск и мигнул фонариком.
"А что, если за нами следят? Правда, Гольберг побежит в тени, но, возможно, этот "некто" пользуется инфракрасными очками".
В наушниках он ясно услышал сопение доктора. Интересно - здесь, на Луне, он весит так мало, всего каких-нибудь килограммов двадцать пять вместе со скафандром, а так тяжело дышит. Видимо, бежит изо всех сил. Наконец доктор вынырнул из тени.
- Ну, что? - с трудом выговорил он.
- Шесть минут двенадцать секунд.
- Шесть минут! А я так мчался! Уверяю вас, майор, никто не смог бы пробежать это расстояние за три минуты. Ис-клю-че-но!
- Но Шмидта не могли застрелить издали. Три гильзы валялись у радиотелескопа. И именно трех патронов недоставало в пистолете убитого радиста! Нет! Издали его не могли убить!
- Это верно, но ведь кто-то стрелял! Кстати, в указанное Глацем время здесь собрались не все. Отсутствовала Ирма Дари. Она утверждает, что в этот момент у нее была радиосвязь с Землей.
- Да, Ирма Дари... Взгляните-ка, доктор, а здесь, оказывается, людно!
С холма спускалась фигура в скафандре. За ней тянулась тень, прыгающая по скалам.
- Переключитесь-ка на общую волну, - сказал Гольберг.
Майор нажал на кнопку.
- Алло, вы двое, вы меня слышите? Говорит Юрамото!
- Слушаем вас. Говорит Гольберг. Со мной майор Родин.
- Кто же еще здесь сейчас может быть? Птицу узнают по оперению, человека - по делам. Любопытный новичок не успокоится даже ночью.
- Еще бы, - в голосе майора чувствовалась усмешка, - я буду жалеть о каждой минуте, которую потерял на сон. Когда-то мне удастся еще раз побывать на Луне? А что вы делаете здесь, профессор? Мне казалось, что вы видите второй сон.
- Дорогой мой майор, сон с возрастом уходит. Петухи и старики поднимаются затемно.
- Говорят, профессор, что сложные с виду задачи иногда решаются очень просто. И в математике, и в человеческой жизни, - заметил Родин.
- От души желаю, чтобы это подтвердилось и в вашей работе здесь.
- Вы имеете в виду дело Шмидта... Честно говоря, пока мы бродим в потемках. Я все пытаюсь представить себе, что могло вывести его из равновесия? Не отразилась ли на нем здешняя обстановка?
- Глаза видят сказку, разум постигает истину. - Океде Юрамото улыбнулся. - Может быть, да, а может быть, и нет.
- Я действительно здесь впервые. И, верно, вам мои вопросы покажутся наивными, но скажите, отличается ли это место от других районов Луны? Есть ли здесь что-нибудь особенное...
- Что вы имеете в виду, майор? Нечто необычное по отношению к будничному? Здесь - все особенное с земной точки зрения. Но если подходить с "лунным стандартом", ничего необычного вы здесь не найдете. Короче, вы должны научиться на все смотреть глазами обитателя Луны. Даже когда бегаете.
- Что вы хотите этим сказать, профессор? - Родин тщетно старался рассмотреть выражение лица селенолога. В отблеске света лицо Юрамото за защитным стеклом казалось неясным и невыразительным.
- Я говорю то, что думаю. Слово - посланец мысли. Добавлю только, что, если человек поймет это, он может сэкономить время, не тратя его на бег по серпантинам.
Наступила тишина. Абсолютная тишина, какую по-настоящему ощущаешь лишь во Вселенной. Но до слуха следователя дошло чье-то учащенное дыхание, Чье - Юрамото или Гольберга?
- Почему именно по серпантинным дорогам, можете вы спросить? Да потому, что вы на Луне. Спокойной ночи, друзья.
Лишь после того, как за селенологом закрылись стальные двери шлюзовой камеры, две фигуры в скафандрах повернулись друг к другу и нажали на кнопки на панелях.
Первым заговорил доктор.
- Он следил за нами. С какой целью? Он смотрел, как я бегаю. И что, черт побери, должны означать его слова? Как же бежать, как не по серпантину! Да и то, что мы находимся на Луне, - это мы тоже без него знаем!
- А что если спрыгнуть вниз? Какова высота этого склона?