ШЕСТЬ ДНЕЙ спустя Грей получил по почте записку, отпечатанную на машинке и вложенную в обычный авиаконверт:
«Я узнал, что вы интересуетесь следующим номером моего бюллетеня. У вас для этого есть все основания. Я буду счастлив показать вам новый номер. Я бы попросил вас, однако, явиться ко мне лично».
В левом верхнем углу листка стоял адрес — какой-то маленький городок, расположенный в десяти километрах севернее Лондона. Внизу была подпись: Джордж Хэндлинг.
Чрезвычайно довольный, Грей попросил секретаршу забронировать ему билет в Англию. Он решил никого не предупреждать о своем прибытии.
На глухой окраине городка, с трудом отыскав улицу, Грей поставил машину, но медлил выходить. Запущенный дом с заросшим сорняками садом нисколько не соответствовал сложившемуся у него представлению о блестящем создателе бюллетеня. Может быть, его просто разыграли? Нет, письмо было напечатано на той же машинке, что и бюллетень. Он пожал плечами и направился к дому.
Ночь уже спустилась, и в слабом свете уличных фонарей дверь едва виднелась. Грей шел медленно, чтоб не споткнуться о ступеньки. Но их не было: дверь находилась на уровне земли. Он сам не знал, почему это так поразило его.
Он долго шарил по стене, пока не нашел звонок. Почти тотчас же над входом зажглась лампа и дверь открылась.
— А, это вы, мистер Мервин Грей. Входите же. Погода сегодня довольно скверная.
На мгновенье Грей оцепенел. Этот… это существо было так непохоже на все, что он рисовал в своем воображении…
Начать с того, что хозяин дома сидел в кресле-каталке, приводившемся в движение аккумуляторами. Его левая рука была скрючена. Ноги накрыты серым одеялом, носившим следы соуса и яичного желтка. Половина лица заросла лохматой темной бородой, другая была изуродована шрамом, идущим от скулы к подбородку. Но глаза были очень живые, и от их напряженного взгляда ему стало не по себе.
— Вы Джордж Хэндлинг? — произнес он наконец.
— Совершенно верно.
— Это вы издаете бюллетень?
— Да. Но послушайте, не стойте же на пороге. Все тепло выдует, если держать дверь так долго открытой, а в нынешнем году топливо дорого.
«Но благодаря бюллетеню вы должны бы зарабатывать более чем…»
Он проглотил эти слова. Ошеломленный догадкой, что его предположения абсолютно ошибочны — возможно, это просто сумасшедший, — он вошел. Такого странного дома он никогда не видел. Причина отсутствия ступенек перед входом была очевидна, и та же логика обнаруживалась во всем. Перегородки между комнатами были сняты, чтобы обеспечить свободное передвижение кресла-каталки. Поодаль — литографский пресс, кипы бумаги и картонки с конвертами.
Механическим шагом заводной куклы Грей проследовал за Хэндлингом к письменному столу, рядом с которым стояла печка, топившаяся мазутом и представлявшая собой хромированный рефлектор, излучавший тепло и свет на раскаленную металлическую решетку. Несмотря на это, в доме было очень холодно. Возможно, впрочем, это было лишь субъективное ощущение, вызванное потрясением, которое он испытал.
— Садитесь, — сказал Хэндлинг. — Не хотите ли чаю?
— Нет, благодарю вас, — выговорил Грей, стараясь держаться естественно. Итак, вы узнали из моих объявлений, что я чрезвычайно заинтересовался вашим изданием?
— Каких объявлений? — спросил Хэндлинг.
— Но позвольте! Почему же вы написали мне? Мы поместили объявления в «Файненшл таймс», «Экономист» и… — не закончив фразы, он поискал глазами розовую обложку «Файненшл таймс», но ничего не нашел.
— Признаться, я не в курсе, — сказал Хэндлинг.
— Но откуда же вы узнали в таком случае, что я интересуюсь вашей работой?
— Это профессиональный секрет, мистер Грей, — сказал Хэндлинг, засмеявшись каким-то особенно неприятным жеманным смешком. — Вы читали, по крайней мере, один из моих бюллетеней, не так ли? Вам, стало быть, известно, что у меня немало профессиональных секретов.
— Да, на меня это произвело огромное впечатление. — Он сцепил пальцы и только теперь заметил, что забыл снять перчатки, но решил оставить их из-за холода. — Располагая подобной информацией, можно разбогатеть, если только умело взяться за дело…
— Вы, разумеется, удивлены, увидев, что я живу в таком убогом доме, в самом унылом квартале этого жалкого провинциального городка? Но здесь легче сохранить анонимность. К тому же, что бы я делал с богатством? У меня были жена и сын. Оба погибли в результате несчастного случая, превратившего и меня в калеку.
— Я… мне очень жаль, — сказал Грей.
— Благодарю вас.
Грей попытался переменить тему:
— Вы… а многим ли вы посылаете ваш бюллетень?
— Я начал с пяти сотен. В этом месяце мой бюллетень получат уже свыше тысячи человек.
— Кстати… я бы тоже хотел получать.
— О, вы не относитесь к числу лиц, для которых я издаю бюллетень! Все это очень строго продумано. Я отбирал администраторов, ведающих основными фондами промышленных ассигнований, экспортеров, действующих в самых широких масштабах, скупщиков, покупателей, отвечающих за выбор марок, которые будут продаваться по всей стране, — короче, людей, чье решение, купить или нет товары какой-либо фирмы, означает для последней жизнь или смерть. Понимаете?
— А почему вы выбрали именно этих людей? — осторожно спросил Грей.
— В связи с характером информации, которую я получаю.
— Гм… Но почему именно такая информация? И как вы ее получаете?
— Я психометрик. Психометрия — это особая отрасль ясновидения. Порой у меня бывают совершенно неожиданные откровения — занавес приподнимается, как говорится. Иногда я предвижу будущее, иногда чувствую мысли другого человека, но главная моя специальность — улавливать возможную связь какого-либо предмета с болезнью или смертью. Я предполагаю, что у меня всегда был этот дар. Например, я был против покупки этой стиральной машины, из-за которой мой малыш остался без руки, но она была дешевле других, а мы люди небогатые. У этой машины не было автоматического отключателя. Знаете, такого устройства, которое не давало бы винту вращаться, когда крышка поднята. А без воды она крутится с ужасной скоростью. Бедняжка Бобби сумел запустить машину, приподнял крышку и… Да, а Мег долго не могла работать после того, как донышко утюга упало ей на ногу — рана от ожога нагноилась. И когда я повез ее в больницу, все это и произошло. Шины, понимаете. Они не вызвали у меня доверия, но денег у нас в самом деле было в обрез с тех пор, как Мег не работала, и вот я купил самые дешевые. Мег плакала, у нее болела рука, на заднем сиденье плакал малыш, потому что…
— И что же произошло?
— Согласно показаниям полицейского, при повороте на большой скорости шины сошли с обода и машина перестала подчиняться управлению. Мы врезались в фонарный столб… Только я остался жив… В больнице я впервые догадался о своей новой способности. Однажды они собирались сделать мне укол, и я вдруг сказал: «Последний человек, которому вспрыснули этот состав, умер, не так ли?»… Позднее я обнаружил, что могу также чувствовать будущее. Вот тогда-то все и началось…
Захваченный почти гипнотической силой Хэндлинга, Грей не мог отвести глаз от его изможденного лица.
— Что… как, собственно, вы это делаете? — спросил он, подумав с парадоксальным безразличием, что впервые в жизни ощущает себя во власти другого человека.
— У меня такое впечатление, что факты и цифры рождаются в моем подсознании, — объяснил Хэндлинг. — Я записываю результат и публикую в своем бюллетене. Сначала я подумывал о других способах распространения, но отказался от них. Ведь газеты находятся под контролем лиц, которые платят за объявления, не так ли?
— Гнусный вздор, — взорвался Грей. — Брать какой-то предмет и утверждать, что в следующем году он убьет столько-то человек? Нужно быть ненормальным, чтобы верить в это!
— По-видимому, вы мне не верите. — сказал Хэндлинг, нисколько не сердясь, — однако большинство моих абонентов поверят, когда завтра ознакомятся с утренней почтой. Шестой бюллетень уже отправлен. Неужели вам не любопытно узнать, что в нем?
Грей взял протянутый ему листок и уже собирался было скомкать его, да так и оцепенел, краешком глаза прочтя три слова: «Предприятия Мервина Грея…»
Стиральные машины «Турбийон-Миракл» убили током столько-то человек из-за неисправности проводки; утюги «Вит-Нет» вызвали столько-то пожаров и обожгли столько-то человек, распавшись во время утюжки; шины «Олтрэк» явились причиной такого-то числа автомобильных катастроф со смертельным исходом…
Голова у него пошла кругом, когда он подумал о всех тех, кто получит этот список обвинений. Он едва слышал, как Хэндлинг говорил:
— Да, именно из-за стиральной машины «Турбийон-Миракл» мой мальчик лишился руки, и один из ваших утюгов изувечил Мег, а ваши шины «Олтрэк» были причиной автомобильной катастрофы, случившейся, когда мы ехали в больницу. На ваших руках кровь, мистер Грей! Каждый день вашей жизни вы раните по меньшей мере одного человека.
— Грязный негодяй, — прошипел Грей сквозь зубы. Он яростно запихнул листок в карман своего пальто, — Вы не имеете права! Это подлая, мерзкая, отвратительная клевета!