— Чего же он такой бледный, как покойник.
— Бледноватый, факт, но не покойник… Покойники пока ещё у нас лежат тихо, мирно в гробах.
Яна прошла, как обычно знакомой с детства и только местным дорожкой, выводившей из парка прямиком в посёлок. Лесная тропинка, виляя между деревьями, бежала вниз, а вздорный щебет птиц совершенно отвлёк от происшедшего, оставив его в стенах замка. К тому же утро было прохладное и дышать было легко. Граф шёл ровным, быстрым шагом. Яна крепко держала его за руку. Иногда он поглядывал на неё с ледяной улыбкой, но всю дорогу до посёлка молчал. Попутно завернув в местные магазины, где набрав продуктов для пополнения своих скудных запасов, повела графа к себе в дом. Нужно было, наконец-то, поесть, отдохнуть и спокойно подумать, как действовать дальше. Это хорошо, что он не ест. Не надо готовить сама-то она обходится мизером. Вот уж в точку говорят: "питается святым духом". Но от этого же и плохо, значит не живой. А Яна так желала бы думать, что это не так. Хотела бы она знать, где витают его мысли. О чём-то он всегда думает, вроде идёт рядом, а в мыслях далеко. За какими горами он летает, в каких странах? И, кажется, не всё он ей сказал о камнях. Ведь на браслете их три, разной величины. Средний самый большой ключ. Справа побольше и повыше, точно такой же, как его в медальоне. А левый маленький вроде как не у дел. Сдаётся мне, что должен быть ещё один, такой же величины, как на браслете. А что, если я спрошу об этом?
— Ральф, должен быть ещё один камень, да?
Он помолчал, возвращаясь из своего далека и улыбнувшись, кивнул.
— Как догадалась?
— Рассуждая и сопоставляя. Ральф, где он и что это такое?
— Перстень. Я его подарил вместе с браслетом Луизе. Возможно, он остался на ней. По крайней мере, я надеюсь на это.
— Вспоминаю… Вы очень хотите найти её?
— Безумно. И если на ней перстень, мы можем встретиться.
Она замерла и развернулась к нему:
— Неужели такое возможно?
— Ещё как. Будьте добры, покажите мне место, где вы нашли клад.
Оставив пакет на крыльце дома, Яна повела его в огород.
— Где-то здесь, — указала она на грядку с морковью. — Точнее не помню, давно было. Потом я перепрятала сокровища, вон в тот дальний угол. Но зачем тебе это?
— Пытаюсь припомнить, что здесь было. Кажется сыск… Возможно, она заплатила этим уряднику.
— За что?
— Разве не понятно, сударыня. Чтоб разыскал меня.
Яна поджала губы. В каждом его слове о ней скользила любовь. Это невероятно, но он до сих пор любил её, мёртвый любил. А как же её Янины мечты? Ей точно не пробиться через такую стену.
— Ну отдала, допустим уряднику и что тогда? Почему они остались тут.
— Мог быть пожар, дом сгорел. Но это только предположение. У неё их могли украсть или она их спрятала сама, а потом не имела возможности забрать.
— Как это?
— Например, её поторопили с отъездом.
— Согласна, такое возможно. Идёмте в дом. Вообще-то, со мной скучно, я веду очень тихий, замкнутый образ жизни. Боюсь я не очень интересный собеседник и человек, граф, и вам наверняка будет скучно в моём обществе.
— Вы явно скромничаете, сударыня.
— Да нет. Так и есть. Сейчас я поем и отдохну, а вы посмотрите телевизор. Телевизор займёт и развлечёт вас.
— А это что?
— О! Мне трудно объяснить это вам граф, но сейчас вы всё увидите сами.
— Чем же вы здесь занимаетесь? — оглядев маленький домик, спросил удивлённо он.
— Живу. Понятно, что не дворец, но одной мне хватает. К тому же я давно перестала мучить себя копанием в себе и задавать глупые вопросы, почему мне ничего другого в жизни не дано? — Она строго посмотрела на него и широким жестом пригласила проходить.
Яна, разделавшись быстро с вещами: кинув пакет на кухню, а сумочку в спальню, пригласила его, топтавшегося за её спиной, в комнату.
— Прошу, граф. Проходите и будьте, как дома. Снимайте курточку. Дайте, я её повешу. Присаживайтесь в кресло. А вот и волшебный ящик под названием телевизор. — Сев рядом и нажав на кнопку пульта, она наблюдала за ним. Нет, он не испугался. Просто потёр своё белое лицо руками и, откинувшись на спинку, принялся внимательно смотреть. Потом встал, прошёл к телевизору, потрогал экран, заглянул за него и сев на место повертел пульт. Яна улыбалась.
— Давай попробуем перейти на ты, а то плаваем… Возможно, так будет легче. Осваивайся, что не так — позовёшь меня. — Выйдя из комнаты, не выдержала, всё же вернулась. — Может, тебе всё-таки надо есть?
Он, смеясь, замотал головой. "Будь спокойна, нет".
— Ну, как знаешь, — отправилась она на кухню.
Сварив каши и налив кефира, устроила себе обед. Жевала, а в голову вновь лезли всё те же мысли о Луизе. "Зачем она ему нужна, если это его сестра. Но не может же он так безумно любить свою сестру. Может всё-таки секрет камней оживит его, и граф полюбит меня?! Кто его знает, а вдруг счастье возможно". Не допив кефир, она понеслась в комнату.
— Ральф, послушай, Ральф!
— Что случилось?
— Ничего не случилось, просто я подумала… Ведь она твоя сестра. Так почему же ты столько мучаешься, ведь между вами ничегошеньки не возможно быть. — Должно быть глаза мои горели, а возбуждение зашкаливало, потому что он встав усадил её на диван, а сам принялся ходить по комнате.
— Видишь ли, Яночка, это не совсем так. То есть, это совсем не так. — Его голос потеплел.
— Как? Ты же сам сказал… и потом существует легенда, а она рассказывает…
— Легенда? Мы ж начали с тобой говорить на эту тему, я думал ты поняла… А было так. Когда отец увидел нас вместе и окунул в реальность, мы с Луизой расстроились. Её мать, видя наше безмерное горе, открыла нам свою тайну, только просила сохранить её. Она рассказала, что случилось с ней, когда отца не было в замке. Ты же знаешь, что часть времени он проводил в другом месте. В своём родовом поместье: с женой моей матерью и со мной.
— И что же это было? — замерла Яна понимая, как надежда влюбить в себя графа, вновь уплывает из её рук.
— У неё до графа был молодой возлюбленный, местный парень. Отец, влюбившись, поломал её планы. Но иногда молодые встречались. Банальная история. Она забеременела. Родилась Луиза. Графу правду, естественно, не сказала. Мой отец считал её своей дочерью, никогда, ни в чём не сомневаясь. Так мы узнали правду, сделавшую нас безмерно счастливыми. Мы не стали дольше тянуть и обвенчались тайно в церкви под холмом. Когда отец доведался о нашем, по его мнению грехе и ослушании, произошла трагедия. Я не могу его винить. Если б он знал правду, такого бы просто не произошло.
— Вы жили, как муж и жена? — не слыша своего сердца, прошептала Яна.
— Естественно, мы были венчаны.
— Тогда у тебя могли быть дети?
— Так оно и есть, Луиза была беременна.
— Господи, Боже мой, да почему же вы не открыли всей правды отцу?