Утром Ника пожаловалась:
-Мамочка, у меня веки чешутся!
-Дай посмотрю! Кожа покраснела и сжурилась. Тебе нельзя впредь пользоваться косметикой этой фирмы!
-Да я не знаю, чем меня девчонки красили!
-Спроси обязательно.
-Хорошо, мамочка.
-Выглядишь вялой. Плохо спала? - поинтересовалась Людмила.
-Честно говоря, совсем не спала. Под утро задремала, сон странный видела.
-Расскажи! – попросила мать. - Странные сны – моя специальность!
-Картины другой жизни, - девушка не заметила, как вздрогнула Людмила.
-Какой другой?
-Ну, знаешь же, из далекого детства. Я все прекрасно помню. Будто во мне живет еще один человек. Вот он вместо меня тянет руки к цветку или стоит на балконе. В нем плещется иной мир, непохожий на мой. Много горя, но много и доброты, помогающей не сойти с ума. Раньше я не отличала себя от той девочки, путалась, беспокоилась. Но теперь все не так… Аня есть Аня, я есть я. Но почему-то не легче… Живу за двоих, а так не надо!
Ника говорила тусклым невыразительным голосом. Людмила обалдело таращилась на нее – прежде дочка никогда не рассказывала о своих ощущениях, да еще так продуманно и доходчиво. Видимо, не однажды размышляла об этом.
-Милая, так что ты видела?
-Ничего особенного, но очень ярко.
Комната в бараке бедная, но чистая, занавески в цветочек, плетеные половики. Умер Сталин. Старушка-соседка рыдает на пороге:
"Ой, лишенько, как топеря жить-то будем! Нету нашего сокола ясного!"
А мама – ну, той семьи - говорит ей:
"Ладно хрымать-то! Сокола нашла! Так ему и надо, кобелю черному! Прибрал Бог кровососа!"
"Ой, грех такое говорить, Василисушка!" – ужасается тетка.
"Экий грех! Как есть баю!" – отвечает женщина.
"Ох, посодють тобя за злой твой язык!"
"Дак кому садить – то! Я, Лукерья, всю жизню его так-то величаю: кобель он и есть кобель, а Господь помиловал! И топеря пронесет, как есть!"
"То из-за деток твоих, ангелочков, Отец небесный над тобою сжалился!"
"Тю, Лукерьюшка, хватит сопли жевать, иди до себя, а то на смену скоро!"
"Ты мене сольцы щепоточку не дашь, картоху сдобрить нечем?"
"Отчего ж? Идем! Анька, лучше старайся, ручонками-то шустрее шуруди!"
В тот день я по обыкновению скребла некрашеный пол, когда вбежал старший брат, Михаил, страшно довольный:
"Анютка, собирайся, я премию получил за рацуху! Предложил под другим углом резец заточить! Айда быстрее!"
"Куда?"
"Тебе платье купим! Скорей, пока мамка не видит, а то разворчится!"
И мы купили! Представляешь, как я радовалась! Теперь у меня есть настоящее "взрослое" платье. Не мамино некультяпистое шитье, а замечательное голубое чудо, с белым полукруглым воротником, расклешенным подолом и кармашком на груди! Когда подходили к дому, сверток неожиданно выпал у меня из рук. Долго-долго падал, разворачивался и голубой птицей приземлился прямо в грязь! Понимаешь, мама?!
Глаза Ники подозрительно блестели.
-Нет, деточка! Подумаешь, упало платье! Его ведь можно выстирать, никакой трагедии, - утешала дочку Людмила.
-Дело не в платье, а во мне! Я предала всех: Лику, Леру, Дениску, себя!
-Какие глупости, ты серьезно? Ну, сходила на день рождения к Зиле! Ты же не в замкнутом пространстве обитаешь! Такова жизнь, сложная, противоречивая, а иногда и откровенно невыносимая! Но единственная и неповторимая, - Людмила включила свой дар убеждения на полную, - если ты станешь прятаться от нее, она тебя непременно догонит и пребольно ударит по голове!
-Жизнь, да, мамочка? А в чем заключается жизнь? – спросила девушка дрожащим голосом.
-Во взрослении, детка, в течении лет, в изменениях! Ты просто меняешься, растешь!
-Значит, взросление – это предательство детских идеалов? А новые друзья появляются тогда, когда из старых вырастаешь, словно из платья, которое безжалостно летит в грязь? Ты бы видела вчера глаза Лики, лицо Дениса!
-Может, ты излишне драматизируешь ситуацию?
-Нисколько, мама. Самое ужасное то, что мне было хорошо! Весь вечер! И Герберт… С ним я вовсе не думала о Дениске, - подумав, призналась Ника.
-Ну и прекрасно, давно пора. Постой, кто такой Герберт?
-Брат Зилаиды. Он проводил меня.
-Так-так, ну и чем живет и дышит сей замечательный юноша?
-Учится на юридическом и подрабатывает в автосервисе.
-Звучит привлекательно. Он не такой сорвиголова, как Тюлькина?
-Что ты, мама, они совсем разные! Гэби спокойный, надежный, мне с ним легко!
-Знаешь, милая, в чем заключается гармония в отношениях мужчины и женщины? Когда им хорошо вместе молчится: нет необходимости разговаривать, и это не тяготит…
-Нет мира, кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив, - задумчиво прочла Ника.
-Вот именно, пожалуй, лучше не скажешь.
Людмилу не удивила легкость, с которой дочь процитировала "Ночных снайперов". Супруги Рыжовы терпеть не могли пустенькую попсовую жвачку, и в доме часто звучали полные надрывной философии рок-баллады. Их пристрастия мягко перешли и к Нике.
-Все равно, мое предательство остается предательством.
-Никуш, как у тебя все сложно!
-А у тебя?
-Дерзишь, девчонка? Если взрослые пытаются учить жизни 14-летнего человека, то рискуют нарваться совсем не на ту реакцию, на которую рассчитывали. Их начинают активно ненавидеть. В тебе вовсе нет ненависти, потому я и пытаюсь изрекать умные глупости с серьезным видом, - собственная фраза рассмешила Людмилу, улыбнулась и Ника.
-Никто не умеет так успокоить, как вы с папой! Вы просто сделаны из одного теста, как брат и сестра…
-Но-но! Уж лучше, как парочка колобков! – шутливо пригрозила женщина. – Хватит трепаться, иди, умывайся, а я разбужу папу!
Прочитав лекции, Олег Иванович отправился к Мириам.
-Ну и как ваши дела? – поинтересовалась целительница.
-Как будто ничего страшного не происходит, но мы с женой тревожимся, - признался Рыжов.
-Это нормально для нормальных родителей. Тем более, у вас серьезный анамнез в прошлом.
-Почему вы говорите "в прошлом"? Аня ушла и больше не появится? – преподаватель невольно заерзал на месте.
-Отнюдь, Олег Иванович, она и не думала никуда исчезать, а преспокойненько сидела на своем привычном месте! – заявила Бекоева, проедая его своими жгучими очами.
-Как? Но сеанс гипноза избавил нас от этого кошмара!
-Гипноз, безусловно, сыграл положительную роль, помог подсознанию Ники сосуществовать с непрошенной жиличкой, ведь в раннем детстве – вплоть до той самой дистрофии – ребенок отождествлял себя с ней, путался во временах и принимал все ее болезни на себя. После сеанса девочка осознала – на уровне инстинкта, конечно – что, собственно, с ней происходит. Научилась с этим жить. Ваша дочь добра и бесхитростна, но еще и очень умна. Она стала жалеть Аню, сопереживать ей. Больше вы не слышали от Ники странных слов. Прекратились истерики, улучшилось самочувствие, но корни, скажем так, душевного недомогания остались. Понимаете?
-Вы хотите сказать, Ника просто не считала нужным рассказывать нам об Ане и своих, скажем так, взаимоотношениях с ней? – уточнил Рыжов.
-Разумеется! Но какова! В восемь лет примириться с подобными вещами может только незаурядная натура!
Мириам откровенно восхищалась Никой, и Олег Иванович исполнился отцовской гордости.
-Значит, ничего нельзя изменить и не стоит лечить ребенка?
-Я так не говорила. Теперь мы плавно подобрались к сути моих полевых исследований. Барышников – непревзойденный специалист в области детской психиатрии, но он не верит в то, во что верю я – в альтернативную медицину. Помнится, вас интересовали технические подробности? Так вот, с полевого фото девочки, сделанного в прошлый раз, я синтезировала совокупную составляющую всех ее тонких тел и наложила на карту японского шелка.
Бекоева подошла к массивному шкафу и достала некий круг. Рыжов внимательно рассматривал кусок тончайшей алой ткани с многочисленными белыми и розовыми разводами, надежно растянутый на гигантских пяльцах. Сверху находился бесформенный клочок прозрачной пленки. Женщина достаточно бесцеремонно обращалась с обручем, нарочито покрутила его перед носом посетителя, но накладка держалась, как приклеенная.
-Видите, вот так выглядит нематериальная оболочка человека в графическом выражении – словно силуэт, нарисованный толстым грифелем, - продолжила целительница, у Ники линия получилась сложной, но в основном приближенной к очертаниям тела, что очень неплохо, ибо говорит об устойчивости энергетических структур. Шелк выявляет различного вида аномалии, невидимые без наложения. Всмотритесь, ничего не замечаете?
Рыжов сощурился, напрягая зрение. И невольно вздрогнул, различив рядом с четкой линией контура еще одну, толстую и красную, размытую. Не бросающуюся в глаза на общем фоне, но явно повторяющую все пики и впадины первой. Она казалась хищной бактерией под микроскопом, некоей рваной инфузорией-туфелькой, нетипичной, лишенной ядра и округлостей.
-Убедились? – спросила Мириам.
-В чем? – Олег вздрогнул от неожиданности, и глупый вопрос самопроизвольно вылетел у него изо рта.
-В присутствии параллельного графика? Не правда ли, впечатляющая картинка? В поле вашей дочки присутствует ярко выраженная паразитарная сущность.
-Аня?
-Не сама ее душа, а некая составляющая, наделенная памятью. Я преобразовала поля жилички и хозяйки в пространственную линию. И знаете, что оказалось? Энергетические (но не возрастные) циклы двух девочек полностью совпадают! Помните ту самую голову на печи? Полагаю, именно тогда произошло первое сильное впечатление в жизни Ани. И, к сожалению, не самое веселое. Дальше – мелкие скачочки, то с плюсом, то с минусом, самые разные. А вот – сильный и острый пик вниз, да не простой, а пространственный, аж в другую плоскость…
-Понимаю, информационная дистрофия…
-Да-да! Мой вывод: выраженная идентичность линий обусловлена кровным родством Ани и Ники, и никак иначе! Их связывает такая странная и страшная вещь, как родовая карма. Иного объяснения не нахожу!
Олег всмотрелся в лицо Бекоевой, будто ища подвоха, но она говорила исключительно серьезно.
-Насколько я хоть в чем-то разбираюсь, память души о прошлой жизни никак не связана с кровным родством или его отсутствием, - возразил преподаватель.
-Верно, никак, но в нашем случае Аня – вовсе не прошлая жизнь, а настоящая, - веско произнесла целительница, словно булыжником припечатала.
-Мириам Аслановна, я не понял…
-Все вы прекрасно поняли! – Бекоева улыбнулась не без ехидства, - Аня – родственница Ники, и она не умерла, а ныне здравствует! Пока. Учтите, если старушка, которой по самым грубым подсчетам лес семьдесят пять, вдруг преставится, прежние проблемы покажутся вам кукольными страстями. Тогда наш красный размазанный график превратится в сложнейший самостоятельный контур и станет плавать в поле вашей дочери, бесконечно влияя на ее судьбу! И чем дальше, тем необратимее. Давайте разберем сегодняшнюю ситуацию, кстати, весьма настораживающую. Сложности первой любви и отношений со сверстниками. Да, Ника ведет себя вполне адекватно. Но опасность заключается не в поведении ребенка, а в его состоянии. Девочка привыкла к дискомфорту внутри себя, примирилась с несвободой. Двойная жизнь уже не тяготит ее – а как иначе, если деться некуда? Безвыходность в самом начале пути. А это уже диагноз, понимаете?
Олег машинально кивнул. Мириам на корню рушила все его надежды. Он и сам где-то в глубине души опасался: настоящее испытание для его семьи только начинается.
-Девочка уже сейчас не умеет быть счастливой, ее ест постоянное чувство вины. За кого, за что? Ручаюсь, Ника и сама не знает…
-Вчера ее пригласила в гости одноклассница, так дочь считает себя предательницей по отношению к друзьям, вся извелась! – заметил Рыжов.
-Вот видите! Само по себе рождение Ники – тайна. В подкидышах всегда кроется завораживающая загадка. Может быть, они и появляются, чтобы будоражить воображение. В природе, насколько мне известно, немного подобных явлений, но встречаются. Та же кукушка, подбрасывающая птенцов в чужие гнезда. "Бедные сиротки" губят других детей приемной мамаши, то есть, выступают ролевыми злодеями. У человечества все не настолько однозначно. К примеру, Вашу дочь я бы отнесла к ангелоидам…
-Еще раз… - молвил озадаченный Рыжов.
-Ангелоидам, - повторила Бекоева.
-Звучит страшновато.
-Не стоит бояться. Они – вот уже века два не существующий архетип личностей, способных делать добро другим в ущерб себе и принимающим это как норму.
-Неужели сейчас никто не способен делать добро в ущерб себе? – поразился Олег Иванович, подумав, насколько мрачен мир в представлении целительницы.
-Никто! – нимало не колеблясь, подтвердила та.
-Даже вы?
-Хм, скажете тоже! - черные глаза Мириам, словно индикатор настроения, потемнели. – Я – в большей степени. Если бы я помогала людям бесплатно, тогда да. Но у меня фирма, берущая с клиентов пусть не астрономические, но вполне приличные деньги. Хорошо еще, наши услуги не с чем сравнить, и расценки мы устанавливаем сами, не дерем безбожно, делаем скидки мало- и неимущим, но суть от этого не меняется!
-Но вы же работаете! Разве плохо, если профессиональная деятельность и помощь ближнему - одно и то же?
Бекоева ничего не ответила. Повисла пауза, ставшая невыносимой, когда она, наконец, заговорила:
-У меня есть документальное свидетельство об одной женщине, жившей в начале 18 века в глухой деревушке и лечившей травами. Она вообще не брала в руки денег - просто не возникало такой необходимости: питалась дарами леса и огорода, хлеб пекла сама, одевалась в то, что приносили посетители. Целительница искала листья и коренья в самой непроходимой чаще, делала отвары и составы, врачевавшие недуги, которые и сегодня не умеют лечить: проказу, псориаз, опухоли различного происхождения. Когда же заболела сама, ни одно из собственных снадобий не помогло, и бедняжка тихо скончалась в своей избушке. А знаете, почему знахарка не смогла вылечиться? – задала Мириам Аслановна неожиданный вопрос.
Олег отрицательно покачал головой.
-Она ничего не делала для себя, ни одного листочка, ни одной травинки не сорвала! Когда готовила лекарства, приговаривала: "Корешки для Игната-пастуха, он животом мается. Сбор для дочки Матрениной, Валюшки, простыла девчушка сильно!" И так далее. Но ни разу не сказала: "А это для меня!" Вот высота, которую люди некогда потеряли и до которой им уже не дотянуться!
-Красиво, но больше похоже не легенду. Современный человек не может существовать без денег, - возразил Рыжов, уставший чувствовать себя циником.
-Кто-то не мог и тогда и грабил на больших дорогах! – ожесточение никак не хотело покидать Мириам.
-Вы слишком строги к себе! – попытался успокоить ее преподаватель.
-Просто я слишком хорошо понимаю, вернее, чувствую, за какие грехи нас, человеков, станут судить там, - женщина воздела очи к потолку. – Впрочем, уже ничего нельзя изменить. Вы правы: все содеянное нами в социуме или оценивается деньгами или тянет на срок. Итак, у нас с вами один выход: найти Аню! И как можно скорее!
Концовка никак не вязалась с общим текстом, и Рыжов выпучил глаза от неожиданности, проговорил:
-Значит, мы все делали неправильно?
-В каком смысле?
-Долгих одиннадцать лет лечили Нику, а следовало искать ее родственницу! Если бы мы тогда обратились к вам!
-Видите ли, я не так давно начала практиковать, далеко не сразу пришла к своему сегодняшнему состоянию. Давайте прекратим грызть себя и начнем действовать.
-Но как? Где искать старушку?
-Не все так безнадежно, - успокаивающе произнесла Мириам. - Вам известна фамилия Ани?
-Нет, но надо спросить Веронику, может, она знает, - предположил Олег.
-Не вздумайте! Ни в коем случае нельзя тревожить сейчас девочку, ей и без того нелегко приходится. Сначала необходимо все выяснить, а пока оттолкнуться не от чего. Давайте порассуждаем. Почему Аня вообще попала в Нику? Вероятнее всего, перенесла сильнейший стресс, в результате которого произошла перетяжка неких нематериальных начал из старого больного организма в юный, едва народившийся. Это не могло не повлечь за собой тяжких последствий. Иными словами, искать Аню следует в первую очередь в пансионатах для психически больных, а таких только три по району. Главное мы знаем точно – женщина больна четырнадцать лет, с момента рождения Ники. Ну а у девочки в полевых структурах присутствует привнесенная память.
-Какая память? – переспросил Олег.
-Привнесенная. Такое определение дает моя наука.
-Если есть определение, значит, подобное уже случалось?
-Да, безусловно. Все на свете однажды уже случалось, но от этого жизнь не становится менее увлекательным процессом. Предлагаю завтра же начать наши поиски! – она поднялась и протянула руку, обозначив конец аудиенции.
-Согласен! – Рыжов пожал ладонь Бекоевой. – До свидания и спасибо!
Лика Крикова отсела от Ники к Лере Кружковой – обиделась. Все трое чувствовали себя не в своей тарелке, подружки ни разу серьезно не ссорились, так по пустякам на пять минут. После первого урока Ника не выдержала, подошла мириться.
-Девочки, я так не могу, давайте все забудем! Приходите ко мне сегодня, мы позанимаемся и перепишем эту несчастную контрольную! Только будете решать сами, по-честному, - предложила девушка.
-Ага! – расплылась в улыбке Лера.
Лика насупилась:
-А твое предательство? Просто взять и забыть?
-Да отстань от нее, сама вон с Любкой Губой корефанишься! – вступилась Кружкова.
-Она моя соседка, - возразила Крикова, - ну и припрется иногда, подумаешь!
-Тогда помалкивай!
-Девочки, не ссорьтесь! Так я вас жду?
-Хорошо, придем! – смилостивилась несговорчивая Лика.
-Слышь, Ничка, айда после уроков на роликах кататься! – раздался за спиной голос Зилки Тюлькиной. – Мы клевый трек надыбали, совсем недалеко, через квартал отсюда, прокат есть. А щиты да горки – закачаешься!
-Извини, не могу, мы решили позаниматься, - покраснев, отказалась Ника.
Её смущение было вызвано тем, что ей страшно хотелось пойти с Зилкой, Алкой и Светкой.
-Контрольную переписать хотите? Законно! Кроме вас еще полкласса парешек нахватало. Весна! – подытожила Зилка. – Кстати, Гэбка, братан мой, от тебя без ума, заколебал расспросами!
-Спасибо, Зила, передай ему привет! – Ника и вовсе зарделась, как маков цвет.
-Легко! – одноклассница вскинула руку. – Но пасаран, амиго!
-Видишь, она уже не наша! – Лика снова надулась.
-Девочки, не надо так! Мы, как прежде, самые лучшие подруги, я вас ни на кого не променяю! – произнесла Ника.
-Даже на того клоуна Гэба? – съехидничала Крикова, - Если помнишь, мы поклялись любить только Дениса, а ты изменяешь с первым встречным!
-Деньку на три части все равно не поделишь. Ты зацапала его себе, а мы, по-твоему, должны вечно страдать? – возразила Лера.
-Конечно! Иначе, что это за любовь? – безапелляционно заявила Лика.
-Тебе ссы в глаза, все божья роса, - не унималась Кружкова, - а если бы он меня или Нику выбрал, ты бы тоже так говорила?
-Само собой! Любовь должна быть одна на всю жизнь!
-Даже если не любят тебя? Глупо!
-Сама ты тупица!
-А ты идиотка! Как только Дениска тебя терпит! Я бы на его месте давно бросила!
-Заткнись! Тебе его все равно не видать, как своих ушей!
-Я на них в зеркало могу посмотреть! – аргументировала Лера, имея в виду, разумеется, уши.
-Вот со стороны и любуйся, как он со мной гуляет! – ответствовала Лика, имея в виду, разумеется, Чибисова.
-Девочки, ну не надо, остановитесь! – взмолилась Ника.
-Тебе хорошо, ты ангел в школьной юбочке, а я бы этой вредине все патлы повыдрала! – разошлась Лика.
Раздался звонок. Вздохнув, Рыжова поплелась за подружками в класс. Все рушилось прямо на глазах.