Жизнь никогда не прощала нам слабостей. Жизнь — это довольно чёрствая неромантичная штука, безжалостно-упёрто-напористо-бесчувственная, как насекомое, которое полдня ползёт, преследуя раненную добычу, а потом догоняет, отрывает лапки, парализует ядом, жрёт другого инсекта — продолжает свой род. Не знаю, как ты, но я не видел ни одного чуда в жизни. И думаю, что не увижу. В принципе, оттого в сознании людей и живёт понятие ЧУДА ЧУДЕСНОГО, потому что они никогда не происходят, ведь если бы они происходили, то перестали бы быть чудесами и стали бы обыкновенным ощущением, то есть слово «чудо» исчезло бы напрочь из лексикона.
От жизни не стоит ждать подачки, а тем более просить. Нет никаких сочувствующих богов, нет никаких учётных записей добродетелей с депозитным счётом на небе, нет ни апостолов, ни чертей, важно только то, что здесь и сейчас, важны события людей, сами люди, а не загробные миры, которых никто из живущих не видел по одной простой причине — потому что их для нас НЕТ. Или нас для них. Без разницы. С таким же успехом можно молиться на синих летучих леммингов, а каждому, кто в них не верит, говорить: «Да ты что?? Люди уже две тысячи лет верят в синих летучих леммингов, книги про них пишут, свято чтут их образ в храме Лемминга Спасителя. И вообще, лемминги вот-вот явятся из искривлённого время-пространства и всех накажут, кто в них не верил — отгрызут нос по самую жопу». И говорить так можно все две тысячи лет, увеличивая с каждым годом только количество времени, которое предки молились на леммингов. Смешно, но если перекинуть аналогию на Бога, то эта чепуха уже кажется кому-то категорией более серьёзной, хотя разницы никакой. Но даже если, предварительно накурившись, вообразить, что завтра сюда явится полный состав святых из разных религий и конфессий, чтобы общей коллегией устроить показательный процесс надо мной и предложат мне покаяться, то я посмеюсь им в лицо. Какого хуя вы мне тут предъявляете претензии?!?! Кто вы такие?!? И что вы делаете в моём доме?!?! Грехи?!?!?!?!?!? Хе-хе-хе-хе-хе. Пожалуйтесь лучше на меня в международный суд! И кстати, приходите ближе к выходным, предварительно позвонив, сейчас я занят.
Всех, кто впадал в гуманизм, богофилию, похуистский декаданс на моём веку — жизнь пожирала гнилыми чёрными зубами и отрыгивала останки. Бэ-э-эп. Ой, кажется это ботинок Андрюши Лукавого — он верил в равенство людей, ценность семьи и смысл жизни, носил крестик под косухой с сатанистскими знаками.
Жизнь ведь абсолютно не гуманистична; достаточно посмотреть одну телепередачу «В мире животных», чтобы убедиться в том, что в жизни царят немножко другие законы и правила, чем те, про которые пели французские гуманисты дружным хором. Ах, ты считаешь, что человек чем-то отличен от других зверюшек?!? Вай-вай-вай. Не груби.
Все учения о человеческом прогрессе и миролюбии, трактаты о любви и лучезарном божественном пути Человека — погребены где-то в дофрейдовском мире, присыпанные тяжёлым слоем битого кирпича и обожённого в стекло грунта, стрекочущего на счётчике Гейгера, мира послефрейдовского. Человек мало чем отличается от братьев своих шерстистых в стратегии действий (всё то же бессмертное стремление «порви их всех!»), но явно превзошёл в тактике (тысячи новых приёмов). В нём миллион и одна биологическая программа, как-то оправдываемых «чистым разумом», который исполняет роль обсчитывающего варианты компьютера, калькулятора, но не как не генератора мыслей, а значит и не генератора действия.
В основе действия биологические программы. Мы живём на планете Комок — планете агрессивных бешеных обезьян, вооружённых огнемётами, базуками и химическим оружием, НЛП и телепропагандой. Эволюция технологий прошла слишком быстро по сравнению с биологической эволюцией. Секунда по сравнению с днём. А это значит, что несмотря на химию и астрономию, внутри мы примерно такие же, что и, скажем, 700.000 лет назад — хищные безжалостные гоминиды, держащиеся за свою стадную иерархию, шаманизм, стремящиеся всех и всё вокруг ИСПОЛЬЗОВАТЬ НА УДОВЛЕТВОРЕНИЕ СВОИХ ПОТРЕБ (именно потреб, даже не потребностей).
Эволюция, ты научила нас верить в необходимость говна.
Этот хищный зверёк (произнеси слово «человек» с ударением на «о» — стразу вспыхнет ассоциация с каким-то маленьким шустрым грызуном) бывает добрым и щедрым, только когда ему хорошо, когда он пресыщен на время, когда нажрался благ от пуза. Но он мгновенно оборачивается злобным монстриком, если что не так — показывает свои острые зубки в критические моменты. Вот клянусь! проводил очередное научное наблюдение с записями и таблицами в тетрадке: сравнительный анализ одних и тех представителей вида хомо жопиенс (естественно, брался под наблюдение не один случайный экземпляр, а множество, статистически выверенное число — выборка) в состояниях ХОРОШО и ПЛОХО. В состоянии Хорошо хомо жопиенс рассуждает о человеколюбии, сидит, растянув в довольстве губы, причмокивая жидкость какую-нибудь из расписной кружки, развалившись в глубоком кресле у камина, дымя в потолок, осуждает палачей прошлого, скверных товарищей в своей жизни, использует выражения «я б помог другу в беде», «я не такой», «я нахожусь в гармонии с мирозданием». Может даже подарочки дарить тебе недорогие и объясняться в любви, преданности на веки вечные. Но стоит хомо жопиенс из комфорта и неги попасть в кромешную бедноту, голод, большие долги, постоянную бытовую раздражённость от грязи и усталости, опасность попасть в тюрьму или могилу, как из него уже сыплются ругательства на всех вокруг, пена идёт со рта, появляется мелочность и скупость, враньё и цепкость в финансовых вопросах, выражения меняются на «сам виноват!», «почему ты такой тупой?!», «это не мои проблемы». Гармония с мирозданием быстро меняется на агрессивную шипящую злобу затравленного зверька, а философия гуманизма оказывается на деле оболочкой философии войны за жизненное пространство, дружественным интерфейсом Заметь: В ЭГОИЗМЕ ТЕБЯ ВСЕГДА ОБВИНЯЕТ ЧЕЛОВЕК, ЭГОИЗМ КОТОРОГО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ЗАДЕЛ. Ведь по идее, альтруисту не в чем обвинять эгоиста, если он настоящий альтруист. Только эгоисты постоянно трутся, грызутся, устанавливают юридические отношения на половые сношения, делят деньги, пИздят инакомыслящих. Мы все — эгоисты! Гип-гип-ура!!
Я. Я же лучше, чем Он. Гораздо лучше. Только потому, что Я — это я. Я — это так мило, близко, душевно, тепло, привычно, нежно, серде-е-ешно. За Я — я кого хошь порву в клочья. Ишь, на что позарились, уроды?!? На Я!!
Здесь за всё нужно бороться. Я рад за тех, кто понял этот простой закон и смеюсь над идеалистами-гуманистами, ждущими наступления общества счастья как Второго Пришествия (типа они видели Первое). Меня вообще смешит любое ожидание небесной благодати. Ничто, похожее на мечту, не произойдёт, если самому это не сделать. Нам передались навыки борьбы ещё до рождения, как у песчаных акул, которые начинают воевать ещё в утробе. Здесь нужно всё время быть в форме. Нужно жить на максимуме, там где стрелка переходит в красный сектор. За каждое своё право мы привыкли сражаться, отвоёвывать его, вырывать у среды. И правильно сделали, что привыкли действовать так. Мы, люди 21 века, знаем, что основа человека — эгоизм. Сенсорный, информационный, биологический, мысленный, социальный. ЭГО — значит Я. Но это не предел.
Каждый из нас в отдельности, в том числе самый безвестный, знает сегодня о жизни в тысячу раз больше, чем самые мудрые из наших предков. Но ничего не давалось нам даром: мы платили за всё сполна и с лихвой.
Штефан Цвайг.
Вот мы, например. Мы любим свободу и сражаемся за своё племя. Эгоизм чистейший. Но на другой стороне — такие же чистейшие эгоисты!! Кто из нас вспомнит хоть одно право, данное нам «свыше» добродушным правителем, узурпатором, президентом, диктатором, царём, промудоблядской августейшей особой? ИЗНАЧАЛЬНО У НАС ЕСТЬ ПРАВО НА ВСЁ, ЧТО САМИ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕМ. НО КАЖДОЕ СВОЁ ПРАВО НУЖНО ПОДТВЕРЖДАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬЮ ЕГО РЕАЛИЗАЦИИ. Любое право без реализации — лишь мнение.
Никто просто так ничего не позволит, никто просто так ничего не разрешит, не подпишет вольный указ своей царственной закорючкой. Большая часть людей, а правители поголовно — боятся вольности, для них это абсолютное зло. «Хаос» для них — слово с ярковыраженным негативным оттенком, катастрофа. Для них «трагедия» — слово с чётким смыслом кошмара, ужаса. Они ведь привыкли к мыльным операм.
То, что для гусеницы Конец Света, для Мастера — рождение бабочки.
Ричард Бах.
Их законы и ограничения — всего лишь их террор, их довлеющий эгоизм над опасным меньшинством. Они настолько эгоистичны, что буквально бесятся, если кто-то пытается пойти наперекор их стаду. Они такого смельчака-одиночку задавят, растопчут, размозжат ему мозги о мостовую и будут ещё долго пинать и втаптывать в камни мёртвое тело в исступлении НЕНАВИСТИ К ИНОМУ.
Все данные «свыше» в истории права — были даны ПОД ДАВЛЕНИЕМ людей одержимых жаждой к свободе; людей, которые могли поставить на кон: устроенность, безопасность, социальное благополучие, карьеру и успех — всё ради этих прав. Что можно им противопоставить??! Ведь для них не только достичь свободы, но и умереть за неё — это тоже кайф!! Странный беспроигрышный вариант, совершенно непонятный для инда, массойда любого времени.
Я не признаю над собой никаких господ из рода человеческого.
Джон Браун.
А я к тому же не признаю никаких неприкасаемых веками догм. Если что-то устарело для кого-то — человек вправе эту догму раскритиковать (прежде всего для себя раскритиковать, понять, что это не для него) и попробовать поменять. А если он ещё и сумеет осуществить революцию, преодолев сопротивление, то он вообще герой.
Национальная Революция с очищением нации от дегенеративных корпораций ублюдков, семей, клик, служащих Западу, подавление самого влияния Запада.
Социальная Революция с освобождением человека от отчуждённого труда и отчуждённого потребления.
Сексуальная Революция с уничтожением архаики христианско-мусульманско-иудаистских взаимоотношений полов, со всеми реверансами ухаживания и семейными па осточертевшего брачного танца-полонеза, провозглашение свободной любви взамен протокола и лживых ритуалов моногамии. С уничтожением адата семьи и провозглашением совершенно любых спонтанных союзов людей по их вкусам.
Свобода Революции Творчества, причём не только классического понимания деятельности художника, а любого вида Творчества от некоммерческого искусства до экспериментальной нерентабельной в ближайшие пятьсот лет науки и до творчества государственного управления, возможности самому определять свою деятельность в обществе, доступ ко всем его ресурсам. То есть Революция — это ещё и ОЧЕНЬ ВЫСОКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ — ЖИЗНЬ КАК ТВОРЧЕСТВО, ИГРА ВМЕСТО РАБОТЫ.
Революция Мышления, добивание кувалдой Больших Главных Вопросов полуразвалившейся кладки обшарпанной стены гуманизма; разрывание изнутри скорлупы общественных мифов, и выход на свободу нигилизма в большой недобрый (впрочем, и незлой, а абсолютно похуистичный до нас и наших судеб мир), но очень интересный, если мы постараемся, мир. ФУТУРИЗМ ВМЕСТО ВЫДОХШИХСЯ ТРАДИЦИЙ. У нас должна быть одна любимая традиция — РАЗРУШАТЬ ВСЕ ТРАДИЦИИ. МГНОВЕННАЯ АДАПТАЦИЯ ИННОВАЦИЙ, ТО ЕСТЬ ПРАКТИЧЕСКИ ИННОВАЦИЯ НЕБЫВАЛОЙ РАНЕЕ УСКОРЕННОЙ ДО МГНОВЕНИЯ АДАПТАЦИИ. Нужно думать, придумывать, искать и находить, а не копировать предков и ждать!! Любая копия — априори хуже предыдущей. Каждый знает, что если вторая часть фильма ни черта не привносит в сюжет и стилистику фильма — она уже хуже чем первая, изначально, так почему мы так держимся за старое??
Революция Прав: реализация права делать с собой что захочется: заниматься любым проектом, отправляться на любую войну с любой формой жизни и в любой край вселенной, употреблять любые наркотики, издавать любые тексты, убивать себя по желанию любыми известными способами, использовать любые достижения техники, любые новейшие методики и наработки, любой опыт, любую информацию. Да, обрати внимание в слове «любой» на первые три буквы.
И на использование этих прав не нужны парламентские большИнства, подавляющее мнение, не нужны столетние эволюционные преобразования (они уже произошли, если появились подобные «наглые» мысли о свободе), телевизионные дебаты, постановления, приказы, санкции. НИЧЕГО ЭТОГО НЕ НУЖНО. НУЖНО ПРОСТО ВОПЛОТИТЬ ИХ В ЖИЗНЬ НА СВОЕЙ ОТВОЁВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ И ПОСЛЕ СУМЕТЬ ИХ ЗАЩИТИТЬ ОТ ЧУЖИХ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ И ЗАПРЕТОВ. ВСЁ ЧТО МЕШАЕТ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ — ДОЛЖНО БЫТЬ УНИЧТОЖЕНО.
Счастье не принадлежит к числу культурных ценностей.
Вздыхая, говорит доктор Фройд и разводит руками в сожалении.
Когда я слышу слово «культура» я хватаюсь за пистолет.
С загадочной ухмылкой на губах добавляет доктор Геббельс.
Современные государства не созданы для нас. Государство сейчас — это сверхэгоистичный организм-механизм. Это мы созданы для такого государства, мы созданы для промышленности, сферы услуг, аппарата чиновников, для переписей и сортировки (при последней переписи тел в стране я пытался записать свою национальность как новахо, но шлюшка переписчица не записала её, несмотря на моё «законное» право — эгоистка). «Мы созданы работать в дерьме, чтобы купить дерьмо нам не нужное». Может, поменяем слегонца запись в своей больничной карте? Диагноз, поставленный нам, явно ошибочен. Больше того, мы вообще не пациенты, не больные, и хватит нас лечить, прописывать лекарства, покой и прогулки в грушевом саду. Выписывайте нас и поскорей из дисциплинарного санатория! На улице весна! Весна жизни!
Свобода в том, чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган этому обществу всецело подчинённый.
Эгоизм Карла Маркса.
Но нет же. Гражданину нельзя доверять, а то он учудит чего-нибудь. Гражданина нужно оберегать от самого себя. Ему нельзя свобод, иначе он сломает себе что-нибудь. Ему нельзя собственного оружия, иначе он пристрелит кого-нибудь. Ему практически ничего нельзя, кроме одобренных Минюстом вещичек и одобренных Минздравом продуктов. Как в тюрьме, там такие же распорядки. «И создал Бог для Адама Еву и сказал — выбирай любую бабу, какую только найдёшь!».
За гражданином нужно следить, записывать его на камеры на перекрёстках и в подъездах, читать его и-мэйлы (привет господам, которые заседают на ул. Б. Санкт-Петербургская в моём городе, Алексею Бычкову, большому ценителю ячменных напитков, в отдельности, он нас больше всех любит тайной лубовью, приходит, стоит рядом, смотрит, возбуждается, маньяк в общем). Нужно прослеживать покупки и счета гражданина, слушать его телефонные разговоры, давать ему электронные биометрические паспорта, чтобы контролировать его передвижения по рельефу континента, вытравлять из его головы «плохие» мысли (которым его обязательно, по мнению обывателя и властного обывателя, кто-то злой надоумил, сам он дойти ни до чего не может, потому что в конфуцианском идеале гражданин должен быть туп, как берёзовые дрова).
Гражданин должен быть безволен, на большие собрания граждан нужно подавать заявку в администрацию концлагеря, иначе граждане что-нибудь сообща придумают вредное — это ведь практически «группа лиц, действующих по предварительному сговору». Гражданин должен подчиняться, не роптать, не возмущаться, не бежать в темноту при окликах «стой, пидрила, мы из милиции!», не употреблять, не бузить, не хранить опасные для узурпаторов вещи и вещества, не призывать к свержению строя, не думать, не надеятся, не снить запрещённые к сновидению образы (ГОСТ 10117-08). Тебя это устраивает? Или ты хочешь другого? «Тварь я дрожащая али право имею»? Конечно имею. Аб чём разговор?
Паситесь, мирные народы.
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы,
Их должно резать или стричь.
Саня Пушкин.
Я знаю, кто ты!!! Держи, comrade, сигарету, я с тобой покурю. Я теперь super lights курю. Раз уж ты дошёл до 83-й страницы, то в тебе что-то не так как во всех (пых, дымное колечко вверх). Тебе ведь скучно, разве не так?? И больно от картины происходящего. О, нет, не одевай американскую макдональдскую растяжную улыбку, как на уличных рекламных транспарантах, делая вид, что у тебя всё хорошо. У ЖИВОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВСЁ ХОРОШО — ЖИВОЙ ВСЁ ВРЕМЯ КУДА-ТО СТРЕМИТСЯ. Чем живее живой, тем стремительнее стремится. У меня не всё хорошо, и у тебя не всё хорошо в жизни, давай открыто признаем это, перестанем притворяться, как два подростка, которые изображают, что не хотят друг друга, когда хотят друг друга. Только когда я подохну, я достигну буддийской точки Никуда-Не-Стремящегося-Существа, не будет того, кто бы чего-то желал. Потому что дышать воздухом — это такой же комплекс, как и быть жадным до свобод, идей, справедливостей. Говорить человеку «подави в себе такое-то стремление» равносильно «бросай дышать воздухом, спать, бросай жрать, бросай срать — негоже это прогрессивному существу». Лучше брось эту моралистскую гадость, проговори вслух другое, давай:
«Я живой. Я ЖИВОЙ! А пока я живой, пока я не сдох, я хочу заниматься любимым делом, от которого я безостановочно кайфую, я хочу всю жизнь жить на пределе человеческих возможностей, а не по распространенной моде, привычке. Я хочу выйти с ручным пулемётом в ГУМ и раскрошить пятьдесят бутиков в руины. Я хочу покорять далёкие уголки космоса, я хочу владеть всей знанием предыдущих веков во всех отраслях, я хочу исследовать человеческое сознание вдоль и поперёк, чтобы лучше знать, чего мне самому нужно, я хочу заниматься сексом с красивыми интересными разнообразными любовницами.
Я хочу разорвать рамки и границы дозволенного символичным въездом в музей классического искусства огромного вездехода под грохот тяжёлого рэйва, диджитал хардкора «Atari Teenage Riot» из метровых динамиков по бортам бронированного пятнистого кузова.
Символичной вертолётной атакой под музыку «Therion» на сказочный, ослепительный шестизвёздочный курорт для десятков богатеев, на которых работают и завидуют тысячи полу-богатеев, на которых работают и завидуют миллионы не-богатеев. Вертолёт не роскошь, а средство разрушения!
Символичным зачёркиванием маркером набивших оскомину названий городов на карте: …. Нью-Йорк……. Чикаго…… Детройт……… Денвер…… Лос-Анжелес, в бункере ракетного управления под музыку «Нож Для Фрау Мюллер»: «Мы самый лючший нар'од в мир'е!! Др'ужба!!».
Устным приказом компьютерно-разумным системам наведения точнейшей лазерной пушки в рубке космического корабля: