Я тщательно обдумала вопрос, прежде чем ответить:
— Думаю, и это тоже. Наверное, если я буду точно знать, как это произошло, это облегчит мою боль. Но еще меня волнует, что теперь, когда она мертва, мы больше не сблизимся.
—Но шанс на вашу близость упущен лишь в этой жизни. Если она ждет тебя в Потустороннем мире, вы сможете воссоединиться там, — заметила Танатос. — Она знала Богиню?
Я улыбнулась, на этот раз сквозь слезы:
— Мама не знала Никс, но Никс ее знала. В ночь маминой смерти Богиня навеяла мне сон. Я видела, как мама входит в Потусторонний мир.
— Тогда это должно было хоть частично снять печаль с твоей души. А осталась лишь неопределенность, окружающая смерть твоей мамы.
— Ее убийство, — поправила я. — Маму убили.
Повисла напряженная тишина, а затем Танатос спросила:
— Как именно это произошло?
— В полиции сказали, что это сделали наркоманы, забравшиеся в бабушкин дом с целью ограбления. Мама была там и помешала им.
Мой голос звучал так же мрачно, как я себя чувствовала.
— Нет, я имею в виду, как именно ее убили? Где были раны?
Я вспомнила, как бабушка сказала, что убийство было жестоким, но мама не страдала. Также память подсказала мне, что во время рассказа об этом на лицо бабушки легла тень. Я с трудом сглотнула.
— Убийство было жестоким. Вот и все, что бабушка мне сказала.
— Бабушка видела тело?
— Она его нашла.
— Зои, может ли твоя бабушка поговорить со мной об этом убийстве?
— Конечно. Но зачем? Как это поможет?
— Я не хочу, чтобы ты слишком на меня надеялась, но если смерть была насильственной, то ею пропитывается земля, и я могу увидеть образы, предшествовавшие убийству.
— Вы можете увидеть, как ее убили?
— Может быть. Не могу обещать. Но сначала мне нужно задать пару вопросов твоей бабушке, чтобы понять, возможно ли вообще это сделать.
— Я не могу гарантировать, что скажет бабушка. Сейчас она проводит семидневный ритуал очищения после смерти в своем доме. — В ответ на испытующий взгляд Танатос я пояснила: — Бабушка — знахарка племени чероки. Она придерживается древней религии и верований.
— Тогда мне важно поговорить с ней прямо сейчас и узнать, есть ли надежда воскресить картину убийства твоей мамы. Сколько дней уже прошло?
— Маму убили в ночь на прошлый четверг.
Танатос кивнула.
— Завтра наступит пятая ночь после ее смерти. Сегодня мне обязательно надо поговорить с твоей бабушкой.
— Хорошо, я отвезу вас на ее лавандовую ферму, но бабушка не хочет никаких визитов, пока не закончится очищение.
— Зои, у нее есть мобильный телефон?
— А, да. Хотите ей позвонить?
Уголки губ Танатос слегка приподнялись.
— Двадцать первый век на дворе, даже для меня.
Чувствуя себя идиоткой, я пробубнила бабушкин номер, а Танатос записала его в свой айфон.
— Я позвоню ей, но лучше сделаю это, когда окажусь одна.
По виду Танатос было ясно: она не хочет, чтобы я слышала вопросы, которые она будет задавать бабушке, поэтому я просто кивнула.
— Да, понимаю. Все нормально. Тем более мне нужно на шестой урок.
— Могу ли я сначала попросить у тебя прощения?
— Конечно. За что?
— Чуть раньше я солгала. Хочу извиниться за это, но также хочу попросить, чтобы ты никому не говорила о том, что я тебе сейчас скажу. Не делись этим даже со своим Воином и лучшей подругой.
— Хорошо. Могила.
— Когда Старк спросил, могу ли я видеть Тьму вокруг Неферет и красных недолеток Далласа, мой ответ был ложью.
Я моргнула:
— То есть, вы видите Тьму?
— Да.
Я покачала головой.
— Вам следует попросить прощения и у Старка, Рефаима и Стиви Рей. Именно они могут, как и вы, видеть Тьму, и им ложь причинит вред в большей степени.
— Они об этом не узнают. Ты пообещала, что сохранишь это в тайне.
— Но почему вы рассказали мне, а не им?
Вместо четкого ответа Танатос сказала:
— Я живу на свете почти пять столетий. Большую часть этого времени я ежедневно сталкивалась со смертью. Я видела Тьму. Видела ее жестокость, разрушения и возмездие. И очень хорошо узнаю ее нити и тени. Возможно, именно потому, что я наблюдаю за ней так давно, я научилась видеть противоположное Тьме — то, что ослабляет ее силу.