Найдя место подальше от поляны, я принялась переодеваться. Так быстро я ни разу не переодевалась за все свои девятнадцать лет. Снова поразилась тому, что вещи на мне сидели идеально. И как этот рогатый наколдовывает нужный размер? Вздохнула. Мне бы крупицу магии, а то скучно как-то. Вроде в другой мир попала, но как была человеком, так им и осталась.
Я уже было направилась обратно к нашему подобию лагеря, как ногу пронзила острая боль и, потеряв равновесие, я упала. Что… Что это было? Сначала огляделась вокруг. Никого. Абсолютная тишина. Потом взглянула туда, откуда исходила жгучая боль, от которой хотелось выть, и сильнее закусила губу, чтобы не закричать. Из голени правой ноги торчала стрела, насквозь пронзившая её. Черт, это будет больно, но стрелу нужно вытащить. Когда я прикоснулась к древку стрелы, чтобы отломить её заостренный конец, ногу пронзила невыносимая боль, и я закричала. Нет, сама себе я точно не помогу.
— Рейнирр! — Крикнула я из последних сил, так как от боли или от чего-то ещё у меня закружилась голова и слабость пронзила всё тело. — Нирр… — Уже более тише, силы всё стремительней покидали меня. — Помоги.
Брюнет появился рядом со мной спустя две секунды. Увидев меня, его глаза расширились от удивления. Это длилось секунду, а в следующий миг он подскочил ко мне.
— Что случилось? Я думал, ты ушла уединиться, поэтому не пошел за тобой. — На дне его глаз плескалось едва заметное беспокойство, которое он тщательно пытался скрыть.
— Я… переодевалась… когда стала возвращаться, вот эта штука уже торчала в моей ноге. — Каждое слово давалось с трудом, а на лбу выступил болезненный пот. — Но я… никого не заметила.
Рейнирр не произнес больше ни слова. Все произошло так быстро, что я не успела испугаться. Он резко сломал древко стрелы и вытащил её из моей голени. Боль пришла потом. Она жгучим огнем распространялась по всему телу, кажется, я сильно закричала, а потом меня накрыла темнота.
— Ты идиот! — Голос Этэриэля был первым, что я услышала, когда пришла в себя. Боли я не чувствовала, но это и настораживало. — Как ты мог не пойти с ней? Как ты мог остаться возле костра? Да на неё же целая Империя охотится! Или тебе настолько плевать на то, что с ней случится?
— Я дал ей личное пространство. — Нирр был невозмутим. Как и всегда. Или же играл невозмутимость. Я старалась не шевелиться и не открывать глаза, чтобы они не заметили моего пробуждения. Мне редко выпадает такая возможность, когда я могу послушать разговор этих двоих, не боясь, что они из-за меня будут что-либо не договаривать.
— Это пустые отговорки, Лекс! — Я впервые слышала такую злость в голосе эльфа. — Ты обязан был прочесать всё в округе и лишь потом отпускать её одну куда-либо. Да и в этом случае нужно было быть поблизости! Теперь полюбуйся на результат своей глупости! Или непробиваемого упрямства. Называй, как хочешь.
— Я не могу уже ничего исправить! — Спокойствие покинуло Рейнирра. Значит, всё-таки он играл невозмутимость. — Нужно что-то делать, но я и предположить не могу что. Однозначно стрела была отравлена. Я почуял яд из листьев филарэля. Травы, что я ношу с собой и которые служат мощнейшим противоядием, не помогают. Однозначно, это яд эльфийской работы. Этэриэль… — Его голос надломился. А я была в ступоре. — Прошу, помоги мне. Скажи, как её вылечить. — Нирр… просит?
Я не удержалась и открыла глаза от неожиданности. Уж очень хотелось посмотреть на такого Рейнирра. Оказалось, брюнет всё это время держал меня на руках. Но почему я не почувствовала этого? Попробовала пошевелиться, но мои попытки провалились на начальном этапе. Тело не слушалось, более того, я не чувствовала ничего: ни боли, ни прикосновений, ни запаха. Только могла смотреть, как красноглазый парень виновато смотрит на меня.
— Ты очнулась. — Грустно констатировал факт Рейнирр. Не понимаю, он не рад, что я пришла в себя, или же он просто беспокоится о том, что, пребывая в сознании, я буду чувствовать боль?
— Почему я не могу пошевелиться? — Ну, хоть говорить могу.
— Это яд психотропного действия, он парализует жертву. Сейчас он медленно распространяется по твоему телу, а по происшествию нескольких часов ты умрешь. — Этэриэль смотрел на меня так, будто для меня всё потеряно. Так врач смотрит на пациента, у которого выставлен смертельный диагноз, и которому больше никто и ничем не может помочь.
— Тэри. — В голосе Нирра почувствовалась сталь. — Ведь есть же способ ей помочь. Ты обязан знать! На любой яд есть противоядие! — В конце фразы его голос сорвался.
— Есть. — Эльф посмотрел на меня и покачал головой. — Но мы не успеем.
— Что не успеем? Шарт, да скажи же ты, наконец! — Брюнет, судя по всему, сильнее прижал меня к себе. Жаль, что я не могла это почувствовать. Наверное, было бы приятно. Странно, но мне было абсолютно безразлично то, что я скоро умру.
— Исцелить Элиссу может только вода из эльфийского источника, но до него две недели пути. И это без остановок. — Этэриэль закрыл лицо руками. — Я не хочу на это смотреть. Я не хочу видеть, как она умрет. Я уйду до того, как это случится. — Когда эльф убрал руки от лица, я его не узнала. Во взгляде ушастого было столько злости. Она исказила черты лица Этэриэля настолько, что его было трудно узнать. — Знаешь, Лексинар, я знал, что ты жестокий и безжалостный убийца, но я всегда видел в тебе что-то хорошее, какой-то луч света. Поэтому думал, что ты специально играешь роль кого-то другого, что на самом деле ты вовсе не тот, кем себя выставляешь. Но теперь… Теперь я понял, что ошибался. Позволить своей Ширэнни разгуливать одной, быть безразличным к её судьбе, отвергать то, что дается не каждому — это верх жестокости. Даже самые бездушные убийцы ни за что бы не подвергли Ширэнни опасности!
— Замолчи! — Внезапно зарычал Рейнирр. — Что ты можешь знать из того, что я сейчас чувствую? Что ты можешь знать о том, что я пережил? Ничего! Я не просил тебя следовать за мной. Не просил верить в меня. Не просил видеть во мне что-то светлое. Я с рождения проклят своим рождением, обречен на жалкое существование. Поэтому не смей мне ничего говорить.
Рейнирр поднялся, всё также держа меня на руках. Я хотела попросить его, чтобы он позволил мне в последний раз посмотреть на луну, которая была очень близко к этому миру, заслоняя чуть ли не полнеба, но не смогла. Язык теперь тоже отказывался меня слушать. Поэтому мне оставалось лишь с грустью посмотреть на высокие деревья, которые заслоняли красивую и недосягаемую планету.
Снова взглянув на брюнета, я поняла, что он куда-то несет меня.
— Сколько у меня осталось времени? — Холодно спросил Рейнирр.
— Около двенадцати часов. Но сознание она потеряет часа через три-четыре. — В том же тоне отозвался эльф. — Что ты намерен делать?
— Я собираюсь спасти её.
— И как, позволь узнать? Отрастишь себе крылья? — Горькая усмешка исказила губы Этэриэля.
— Именно. — Ответил Рейнирр.
— Ты сошел с ума. — Сказал эльф, когда брюнет положил меня на траву, а сам отошел на несколько метров. — Ты не можешь летать. Демоны не летают.
— Кто тебе сказал, что я только демон? — Ухмыльнулся Рейнирр.
Дальше происходило что-то невероятное. Это было самое красивое и захватывающее зрелище из всех, что я когда — либо видела. Вспышка яркого света озарила поляну, и силовая волна, исходившая от неё, затушила костер. Этот свет стал мерцать, распадаясь на кристаллы вдали от Рейнирра и плотнее собираясь вокруг него. Когда мерцание охватило всё тело брюнета, его очертания пропали, а на его месте появился Дракон. Большой Черный Дракон, крылья которого в размахе достигали около шести метров, а сам он был метров десять-пятнадцать. На его морде красовались те же витиеватые рога, что и в человеческом облике, только намного больше и массивнее. Дракон был красив, и не похож на тех толстых и громадных Драконов, которых я видела на картинках, он был пропорционален и грациозен, а в очертаниях смутно угадывалось что-то человеческое. Возможно, это была мимика, которая не присуща истинно животным. Его зеленые глаза с вертикальным зрачком смотрели на меня.
— Лекс. — Прошептал эльф, стоящий рядом, и я только что поняла, что не я одна была поражена этим зрелищем. — Ты…
— Ты летишь с нами или нет? — Почему Рейнирр постоянно перебивает его? Что знает Этэриэль и чего не следует знать мне? Почему Нирр так боится, что я узнаю больше? — Хватит терять время. — Я не знаю, как описать голос, которым говорил Дракон. Это было похоже на раскат грома, но одновременно это был голос Рейнирра.
Этэриэль подхватил меня на руки и с грациозностью кошки запрыгнул на Дракона.
— Когда все закончится, ты просто обязан всё мне рассказать. — Эльф посадил меня перед собой и крепко прижал к себе. А я испугалась, что мы упадем. Глупо, особенно для той, которая вот-вот умрет, но я ничего не могла с собой поделать. А ещё, там же наши вещи, и платье… мой подарок.
— Я ничего тебе не обязан, Фрит.
Сказав это, Дракон плавно взлетел. А мне оставалось только гадать, каково же это ощущение полета, каково это чувствовать теплый ветер в своих волосах. Потерять все ощущения — равно, что умереть, видимо, поэтому мне и безразлично, что со мной будет. Я будто уже умерла, смотрю на всё со стороны и не могу ничего сделать. Не могу пошевелиться, не могу ничего сказать, не могу ничего почувствовать. Ужасное состояние. А мне так хотелось прикоснуться к чешуе Дракона, и узнать какая она на ощупь. А еще мне безумно хотелось почувствовать объятия Рейнирра…
— Неужели? — Спустя минуту, произнес эльф, обдумывая что-то. — А мне помнится, что обязан. — Почему-то я знала, что Тэри сейчас улыбается, причем тепло улыбается.
— Я верну долг. — Прогремел Дракон. — Только вот, похоже на то, что теперь он возрос вдвое.
— Ты не знаешь дороги к эльфийскому источнику? — Беззлобно поинтересовался эльф.
— Нет. — Просто ответил Рейнирр. — Я выплачу тебе и этот долг, только помоги. Единственное, о чем я сейчас могу думать, так это о том, что я могу не успеть.
— Если ты как следует помашешь крыльями, то у нас будет ещё час в запасе. Придерживайся северо-западного направления. — Эх, как жаль, что я не разбираюсь где север, а где юг. Зато для Рейнирра это сложности не представило.
Когда и эльф, и Дракон замолчали, я поняла, что мое безразличие к своей судьбе пропало окончательно, появилась надежда, и она зародила во мне желание жить. Желание узнать, кто это такая, под словом «Ширэнни», узнать, что за тайну скрывает Рейнирр, а в том, что она у него была и не одна, я не сомневалась.
А потом мысли пропали и я поняла, что пусть и не зная, но Лексинар выполнил моё желание. Луна была прямо передо мной, она сияла, серебря крылья черного Дракона, и эта величественная звезда, или же планета, я точно не уверена, как и на Земле, внушала мне веру в чудо, веру в то, что все будет хорошо.
Через некоторое время, меня снова накрыла темнота, а яркий свет Луны был последним, что я видела в тот момент.
***
— Почему ты не сказала, что тебя похитили?
Бальтазар стоял у камина и пил жидкость явно алкогольного происхождения. Ни капли беспокойства на его лице я так и не увидела, только недовольство. Тоже мне, жених. Не знаю где я и как тут оказалась. Последнее, что я помню, так это то, что я потеряла сознание от слабости, летя на Черном Драконе.
— Можно подумать, ты бы потерял покой и сон, ища меня в каждом закоулке. — Ответила я и принялась рассматривать комнату. Приятно снова уметь двигаться, говорить и чувствовать пол под ногами.
Очень похоже на гостевую. Полумрак рассекал свет от огня. Большое окно занавешивали темно-бардовые шторы, перевязанные белой лентой. В середине просторной комнаты стоял диван в тон шторам. Возле камина было два кресла. Бальтазар, проследив за моим взглядом, жестом предложил присесть. Подумав, решила всё же поговорить с ним. Молчание не поможет узнать мне всё, о чем я хотела бы знать, пусть я и не горю желанием разговаривать с этим Демоном.
— Почему ты решила, что мне всё равно на твою судьбу? — Спросил Бальтазар, когда я присела в кресло. Мой удивленный взгляд не заставил себя ждать.
— А. Так вот как это называется. — Красноречивый взгляд на бокал в его руке. — Беспокойство за мою судьбу? Оригинально. Нужно взять себе на заметку. Беспокоишься о человеке? Не знаешь где он, что с ним, и жив ли вообще? Стой у камина и распивай спиртное!
В конце фразы не удержалась и фыркнула. А Бальтазар рассмеялся, искренне и от души. Черты его лица смягчились, и приобрели открытое детское выражение, будто и не было постоянного высокомерия, которое он не перестает излучать.
— Ты такая смешная.
Веселый взгляд и блуждающая улыбка на губах. Интересно, какой он на самом деле, без вот этих масок, что ему приходится носить в Замке? Ведь, не думаю, что он мне так сразу покажет себя настоящего.
— Возвращаясь к изначальному вопросу, да, меня похитили, и мне известно, что ты об этом осведомлен. — Я отвернулась от Бальтазара и стала смотреть на огонь в камине. Если он начнет задавать вопросы, а он начнет, мне придется нагло врать. Поэтому Демон не должен видеть мой взгляд.
— Тогда вот тебе ответ на твои слова о моем безразличии к тебе. Если ты знаешь, что я осведомлен о похищении своей невесты, то наверняка видела, что творится в городах и деревнях. — Бальтазар пригубил, как оказалось, вино. — Почему ты избегаешь смотреть мне в глаза?
Черт, я не думала, что он поймет мою уловку. Хотя чего ещё я должна была ожидать от будущего Императора? Скорей всего он каждый день сталкивается с обманами, интригами и заговорами. И, глядя правде в глаза, мне до этих придворных аристократов далеко.
— Я всё же девушка, Бальтазар, и смущена твоей красотой. — Попробуем сыграть дурочку. Демон снова рассмеялся.
— Последнее во что я поверю, так это в то, что ты чем-то смущена. Пускай я и встречался с тобой всего пару раз, но мне и их было достаточно, чтобы понять, что такой наглой и язвительной особе чуждо чувство смущения перед тем, кто не впечатлил её. — Он снова отпил из бокала, а потом спохватился. — Прости, я немного отвлекся, твоё появление всегда неординарное, поэтому я и забыл о такой мелочи, как этикет. Не желает ли дама чего-нибудь выпить?
— Желает. — Благосклонно ответила дама. К тому же в горле почему-то ужасно пересохло. — Но, погоди, это ведь сон? Что мне толку пить или есть что-нибудь во сне? — Кстати, если это сон и Бальтазар смог со мной связаться, значит, я всё ещё жива? Или наоборот? — И почему я тебя не видела, когда засыпала последние несколько ночей?
— Ты права, толку нет, но, как я уже говорил, это простой этикет. Дань уважения для своей дамы, тем более что ты в моем сне, а значит, моя гостья. Не встречались мы с тобой все эти ночи, потому что я был немного занят и после этого мне нужен был здоровый сон. — Я всё — таки посмотрела на него. Вот же наглый тип.
— Ага, значит, если я устала, то ничего страшного, можно врываться в мои сны и не давать мне отдохнуть. — Моему возмущению не было предела.
— Ты уходишь от темы, моя дорогая. — Наши кресла стояли рядом, но я не ожидала, что Бальтазар наклонится ко мне и возьмет мой подбородок в руку. — Светская беседа — это хорошо, я рад, что мне не будет скучно с моей будущей женой, но ты должна посодействовать тому, чтобы эта «будущая жена» была.
— А что будет, если я не стану тебе в этом помогать? — Я выдернула подбородок из его руки. Хочет заставить меня смотреть ему в глаза? Ха, не на ту напал.
— Боюсь, что в этом случае, я не смогу отвечать за последствия твоего похищения. — Он встал из кресла, материализовал из воздуха второй бокал и бутылку вина. Наполняя мой бокал, он пристально смотрел на меня. — Эвелин, я тебе не враг. Твое опасение меня оскорбляет. Неужели ты предпочтешь плен нашей женитьбе? Или с тобой хорошо обходятся? Меня печалит, что ты мне не доверяешь и не хочешь помочь в своих же поисках. — Протягивая мне наполненный бокал, он добавил к пристальному взгляду немножко грустной обреченности. Новая тактика наследника?
— А ты не задумывался, что причиной всему этому является то, что я поменяю шило на мыло? — Разозлилась я. — Какая разница? Зачем менять обычную клетку на золотую? Я в любом случае пленница. — Так, нужно взять себя в руки, похоже, Бальтазар этого и добивается. Вывести человека на эмоции — самый быстрый способ заставить его рассказать правду.
— Ты злишься, что тебя вырвали из своего мира? — Спокойно ответил демон, снова устремляя свой взгляд на огонь. — Знаешь, ритуал не выбрал бы ту, которая никогда не желала покинуть свой мир. Поэтому не стоит винить в этом кого-то, кроме себя.
Я потупилась. Это правда. Я желала. Но одно дело просто мечтать, и совсем другое — столкнуться лбом со своими мечтами. Ведь я не предполагала, что всё это — правда, что другие миры и другие расы существуют. Не предполагала, что моя жизнь изменится так резко, а я буду к этому совсем не готова.
— Да и тебе повезло, ты так не считаешь? — Продолжал демон. — Не каждой выпадет судьба быть Императрицей. Я знаю случаи, когда люди из вашего мира случайно попадали в наш через разрывы в пространстве. И, поверь, ты не захочешь узнать то, что с ними стало.
— Но и радоваться тому, что выпало мне, я не собираюсь. — Упрямства мне не занимать, пусть я и знаю, что он прав.
Я встала с кресла и поставила так и не тронутый бокал на стойку камина. Мне нужно найти выход, я не готова к разговору с ним. Не готова рассказать Бальтазару где я и что со мной произошло. Для этого мне нужно ему доверять.
И тут я с удивлением обнаружила, что доверяю своему похитителю и этому странному эльфу больше, чем Бальтазару. Нет, я не думаю, что он плохой, но я не знаю его, не знаю, что меня ждет в этом Замке. Обертка красивая и заманчивая, но вот что под ней скрывается? Если Рейнирр сразу заявил о своих намерениях, то Бальтазар постоянно темнит, говоря лишь о том, что я стану Императрицей. Рассчитывает, что клюну на приманку? Хочет спасти свою семью от гнева Богов? Что движет им?
Бальтазар молча наблюдал за мной, не пытаясь заговорить. Моя совесть не заставила себя долго ждать и вылезла из задворок сознания. Если Демон хочет уберечь свою семью, то это благородная цель, я поступила бы также. Но смогу ли я пожертвовать своим выбором, своей свободой ради незнакомых мне нелюдей? Не знаю. Да и неизвестно, будет ли у меня время об этом подумать. Я ведь отравлена ядом, который должен меня убить. Неизвестно проснусь я или нет от этого сна.
— Бальтазар, прежде чем я уйду, можешь ответить на несколько вопросов? И будешь ли честен? — Я нашла дверь, и теперь остановилась возле неё, ожидая ответа.
— Обещаю, что буду честен. — Он положил руку на грудь в области сердца. Это у них так обещания даются что ли?
— Какую цель ты преследуешь? Зачем я тебе так нужна? Я человек из другого мира, незнакомка. Откуда ты знаешь, что мы уживемся? Откуда ты знаешь, что я смогу присутствовать при дворе, как Императрица, и отдавать указания? — Он откинул длинную прядь волос, и некоторое время молчал, обдумывая ответ.
— Это воля Богов, а они не ошибаются. — Он приблизился ко мне, заложив руки за спину. — Твой похититель оказался слишком болтливым, раз ты спрашиваешь меня о цели. Но прежде, чем я отвечу, могу я узнать, что он тебе рассказал?
— Он сказал, что если я не окажусь на нашей свадьбе, то Боги сместят всю вашу семью с трона, и править вы больше никогда не будете. — Только после того, как я сказала эту фразу, я поняла, что сболтнула лишнего.
— Понятно. Вот какова цель моего врага. — Бальтазар нахмурился, а на дне его глаз плескалось беспокойство. Я впервые видела его таким… настоящим, что ли? — Моя цель — исполнить предсказание Богов, уберечь свою семью от их гнева. Поэтому не думай, что я отступлю и позволю тебе так небрежно относиться к своему предназначению. Я, так или иначе, добьюсь своего, пусть это тебе и не нравится, но ты уже моя невеста, а потом станешь женой. Я не собираюсь подвергать опасности всю мою семью только из-за того, что невеста оказалась своевольной и упрямой. Ты будущая Императрица, поэтому привыкай к тому, что тебе придется чем-то жертвовать ради своего народа.
Как и ожидалось, у Бальтазара благородная цель, но меня он воспринимает только как средство её достижения. А я совсем не этого хотела. Чего я ждала? Что этот беловолосый красавчик-Демон, наверняка привыкший к вниманию женского пола, будет питать ко мне чувства, пусть и не сразу? Многого хотела. Высокомерие не ходит рука об руку с чувствами. Поэтому вряд ли он на них способен. Даже если я и пожертвовала бы собой ради Темной Империи, он этой жертвы не оценит. Не выдержав, я почти вылетела из этой чертовой комнаты, громко захлопнув за собой дверь. Но не проснулась.
* «Филарель — редкое и самое опасное ядовитое растение Идеона. Листья филареля вырастают на стебле только раз в 5 лет. Из них получают мощнейший паралитический яд, но в небольшом количестве. В Идеоне запрещено законом использовать растение в качестве яда. В основном настой из листьев филареля применяют в очень маленьких дозах в лечебницах, чтобы ослабить боль агонирующих больных… Хммм, и почему я нарвалась на единственное исключение из правил?» Из раздумий Элиссы во время чтения Справочника Идеона.