— Да, узнать трудно.
— А где мы были с тобой? Ты помнишь?
— Помню. Это не здесь.
— Я почему-то так и подумала.
Лететь было так хорошо, тепло и уютно, что не хотелось вылезать из модуля. Ингерда даже пожалела, что они так быстро долетели.
— Вот и мое логово, — усмехнулся Леций, подавая ей руку.
Логово оказалось роскошным дворцом из сине-белых блоков. Построенный всего в три этажа, он широко раскинулся по горизонтали и сверкал розоватыми шестигранными окнами.
— Идем.
Леций не выпускал ее руки, словно она могла убежать. Она не убегала. Она шла и озиралась по сторонам. Вокруг дворца поднимались огромные влажные ели, явно очень старые. Было удивительно, что их не повредили при постройке. Хвойный запах был сладким и родным. Как дома. Позади них осталась широкая, уступами, лестница, ведущая с холма прямо к морю.
После шикарного вестибюля и нескольких залов, они оказались в обычной уютной комнате на земной манер: с диваном, креслами и столиком между ними. Никаких огромных кроватей посредине не стояло.
Леций прикрыл окно, от которого летели брызги.
— Присаживайся.
— Спасибо. У тебя тут очень красиво.
— Я рад, что тебе нравится.
Они бросили на стул мокрые плащи.
— Что ты будешь: чай, кофе, вино, коньяк?
— Все, что скажешь.
— Тогда целиком обед.
Ингерда покачала головой. Притворяться было глупо.
— Нет-нет. Обед я, пожалуй, не осилю.
Слуга принес поднос с кофейными чашками и вином. Ингерда пила горький кофе и заедала орешками в сахаре. За окном раскачивались могучие ели. Леций сидел напротив с бокалом в руке. Он был в обычном вязаном свитере и казался вполне домашним и земным. И по-прежнему очень красивым.
— Я думала, ты меня не узнаешь, — призналась она.
— Я еще не ослеп, чтобы не узнать тебя, — ответил Леций.
— Ты вспоминал обо мне? — спросила Ингерда грустно, — хоть иногда?
— Память мне тоже пока не отшибло, — усмехнулся он.
Ей почему-то стало неловко от его взгляда. И почему-то стыдно за наивную девчонку, влюбленную по уши во взрослого дядю, в аппирского принца, которому она вовсе не нужна.
— Просто… всё было так недолго и так глупо, — смущенно пожала она плечом.
Леций наклонился и поставил пустой бокал на столик.
— Ты так считаешь?
— Я, в самом деле, тебя тогда любила. Если б не отец, я бы, наверно, так и бегала за тобой… забавно вспомнить, правда?
Леций даже не улыбнулся в ответ.
— Расскажи о себе, — попросил он, — как ты жила все это время?
— В моей жизни не было ничего интересного. Всё как у всех: дом, муж, ребенок… Знаешь, я очень долго не могла тебя разлюбить. Мне все время тебя не хватало. Какая-то пустота, как будто у меня только половина мира. И это притом, что все считали меня счастливой. Как глупо! Разве можно счастье измерить благополучием?… Пять лет я так продержалась, а когда вернулись Ричард с Зелой, все резко сломала, развелась, отдала им сына и стала летать. Сначала навигатором, потом помощником, потом капитаном. Так что не знаю, что во мне осталось от той девочки…
— Жаль, — сказал Леций задумчиво, — я думал, что ты счастлива.
— У меня и в самом деле все в порядке, — возразила Ингерда, — теперь. Можно сказать, что я счастлива. Только иногда досадно, что все так нелепо получилось. Надо знать, в кого влюбляешься.
— Тут ты права. Я субъект для любви не пригодный.
— Ради бога, Леций! Не объясняй мне то, что я сама давно поняла.
— Послушай, что я тебе скажу, — усмехнулся Леций, — теперь, наверно, можно.
— Что же?
Он смотрел усталыми и спокойными голубыми глазами.
— Я любил тебя.
— Неправда.
— Правда. Но я с самого начала знал, что никто мне тебя не отдаст: ни твой отец, ни твой брат. Тогда они были сильнее, я зависел от них.
— И ты? — потрясенно проговорила Ингерда, — от меня отказался?
— Я умею даже это, — усмехнулся Леций.
— Как они посмели!
— Их вполне можно понять, Ингерда.
— Неужели еще и Ольгерд?
— Ольгерд максималист. Он всегда впадает в крайности. Сначала он меня презирал, потом смирился с моим существованием. Потом он меня боготворил, если не ошибаюсь. Тем забавнее было его видеть таким разъяренным…