Дворец стоял на холме, недалеко от воды. От стоянки вверх поднималась широкая белая лестница, посыпанная сосновыми иголками. Над парадным входом был огромный козырек, и под этим козырьком прогуливались охранники в форме внутренней службы. Они почтительно поклонились Кера, а на Миранду посмотрели недоуменно. Такого, видно, еще не бывало, чтобы простая рядовая землянка присутствовала на заседании Директории.
Они прошли вестибюль и какие-то коридоры, пока не попали в зал заседаний. Зал был небольшой, но с высоким потолком в хрустальных, ослепительных люстрах, пол тоже сверкал. По белым стенам вился змейкой темно-зеленый орнамент, посредине стоял овальный черный стол и сиял полированной поверхностью.
В общем, все блестело. Миранде даже захотелось зажмуриться. За столом сидело трое величественных мужчин, один благородный старик и один бог. Одеты все были по-разному. Во главе стола находился, по-видимому, сам Леций в черном костюме с золотым оплечьем. Он почему-то сразу вызывал доверие, несмотря на неприступный вид. По левую руку от него сидел Конс, его-то она уже видела, он был в синем, вполне земном костюме. Рядом с ним развалился в кресле некто с мелкими серыми кудрями до плеч, в алом, вышитом камзоле с кружевными брыжами, очевидно, Руэрто Нрис.
Старик Би Эр предпочитал бархатный сюртук под восемнадцатый век. Он сидел по правую руку от Верховного Правителя. Его морщинистое лицо, чем-то похожее на обезьянье, было вполне приветливым. О Би Эре Миранда слышала только хорошее и совсем его не боялась.
А красавцем-богом в обычной голубой куртке, если она не ошибалась, был брат Ингерды, Ольгерд. Он сидел справа от старика, как полноправный член Директории. И кто это сказал, что Прыгуны не допускают людей до своих заседаний?
Но то — Ольгерд Оорл, а то — она, самая обычная земная женщина… Немая сцена продолжалась недолго.
— Конец света, — прервал Конс всеобщее молчание, — Кера и земная красавица!
— Азол, ты не забыл, для чего мы тут собрались? — спросил Леций.
— Я все помню, — отозвался Кера, — но у меня есть новость поважнее.
— Что может быть важнее? — нахмурился Конс.
— Призрак, — решительно заявил Азол.
Миранда чувствовала себя неуютно под хмурыми взглядами Прыгунов. Кера жестом пригласил ее пройти к столу, выдвинул перед ней стул и предложил сесть. Это было весьма кстати, потому что коленки уже начали слабеть.
— Это Миранда Моут, наш новый лингвист. Мы вместе видели призрака, даже говорили с ним. Я привел ее как свидетеля.
— По-твоему, это так важно? — спросил его Леций недовольно, — у нас, между прочим, убийство, мы еще не определили убийцу, а ты собираешься заморочить нас каким-то призраком?
— А если я скажу, что он сильнее любого из нас и всех нас, вместе взятых? — усмехнулся Кера, — мало того, эта тварь настроена весьма агрессивно. Я не шучу, Конс, зря ты ухмыляешься. Мне удалось вырваться только на «фиолетовой молнии», как при межзвездном прыжке… но в следующий раз, я думаю, он этого не допустит.
— Хорошо, — кивнул Леций, — все равно Риции еще нет, — рассказывай.
И Миранда услышала всю историю в изложении Прыгуна. Оказалось, что Паус Коэнтра не больше, чем полевая структура в состоянии «красного костра», но он не есть призрак, как и два остальных Пауса. Скорее всего, все трое — не что иное, как щупальца одной неизвестной сущности полевой природы, спокойно существующей в твердом теле, выходящей как минимум в четвертое измерение и обладающей огромной энергией.
— Я не знаю его пределов, — сказал Кера, — думаю, он выпустил нас только от неожиданности, видимо, он никогда не имел дела с Прыгунами.
— Чего он, по-твоему, хотел? — спросил Би Эр, щуря и без того морщинистое лицо.
Азол Кера величественно стоял, скрестив на груди руки.
— Сожрать нас, вот что он хотел!
— Забавно! — произнес Руэрто Нрис, — полевая структура питается органикой?
— На этот раз никаких галлюцинаций не было, — сказал Кера, — у меня есть свидетель.
— А что, собственно, эта женщина делала в подземелье? — строго спросил Конс.
От волнения Миранда стиснула под столом руки. Она уже убедилась вчера, что Конс шутить не любит.
— Сопровождала меня, — ответил ему Азол.
— Это нарушение.
— Гораздо большим нарушением было бы, если бы я пошел один. Но, поскольку вам всем не до раскопок сегодня, я взял Миранду.
В эту секунду Миранда поняла, что влюбилась в него окончательно. Ее затопила благодарность к своему спасителю. Она опустила глаза и в который раз призвала себя к порядку.
— Миранда, вы что-нибудь можете добавить? — спросил ее Леций.
Она вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
— Да. Могу.
— Мы вас слушаем.
— Я постаралась перевести несколько слов. Похоже, Паусом был использован древне-аппирский язык под кодом Т2. Последняя фраза звучала примерно так: он пришел, чтобы забрать кеффи, чтобы какой-то эллой получил некое аллоэтто. Кеффи никак не переводится. Но, очевидно, что это добыча, то есть мы с господином Кера. Эллой — тоже непереводимо дословно, но по корню похоже на нечто объединенное. Не даром он произнес: «Вы быть идя в мы». В «мы», а не в «я». Сначала мне показалось, что он оговорился… эллой обозначает что-то общее.
— Хорошо, — одобрительно сказал Леций, — а аллоэтто?
— Дословно — событийность.
— Ясно, — кивнул Ольгерд, — информация. Ему нужна информация, а не органика.
Азол Кера наконец сел.
— Вот такая тварь завелась в нашем подземелье, — мрачно заключил он.
— Где же он был раньше? — усмехнулся Нрис, длинное лицо его было странно асимметричным и от усмешки стало совсем кривым.
— Очевидно, спал, — ответил ему Ольгерд.
— Три тысячелетия?
— Возможно. А возможно, пятнадцать лет назад эта тварь сожрала Кневха. Мы же его так и не нашли.
— Это уже твоя фантазия, Ол!
— Тут реальность кошмарней любой фантазии.
— Да-да, — поддержал Ольгерда Би Эр, — я сам видел призрак Кневха, хотя мне никто не верил.
— Мне ясно одно, — сказал Леций, — раскопки надо приостановить. Это слишком опасно. Не знаю, сколько лет эта тварь спала, но то, что она проголодалась, это несомненно. На Рицию она только облизнулась, Кера с Мирандой уже собиралась проглотить.
— Давайте ей кого-нибудь подбросим, — снова усмехнулся Нрис, — глядишь, еще на пятнадцать лет заткнется?
— Тебя, Руэрто, — буркнул Кера, — ты у нас начитан исключительно стихами, пусть она их переваривает.