— Я бездарен, Ру, она отравится.
— Азол, — прервал их Конс, — как ты думаешь, этот призрак может иметь отношение к убийству?
— Вряд ли, — помотал косматой головой Кера, — ни по целям, ни по средствам этот Паус нам не подходит. Это наше семейное дело.
В это время все оглянулись на дверь, Миранда тоже. В зал вошла изящная девушка в мерцающем черном платье до самого пола. Женственность сочеталась в ней с подростковой угловатостью. Она была хороша, но не так необыкновенно, как отзывалась о ней Ингерда. Нормальная стройная девушка с милым правильным личиком и яркими черными глазами. Мало ли таких? Отчего, собственно, Ингерда от нее в таком восторге? Оттого, что эта девочка — Прыгунья? Или дочь Верховного Правителя?
— Я опоздала? — спросила Риция чуть взволнованно, — что тут у вас происходит?
— Садись, — велел ей Леций.
Она села рядом с Мирандой и вопросительно посмотрела на нее. Миранда поняла, что своим взглядом эта девочка может прожечь ей платье.
— Я думаю, наша гостья может быть свободна, — сказал Леций, — спасибо за информацию Миранда. Дальше мы разберемся сами.
Она тут же встала, давно чувствуя себя лишней.
— Рада, что смогла чем-то помочь.
— Думаю, мы еще увидимся. Азол, у тебя есть десять минут, чтобы проводить даму.
— Интересно, за кого ты меня принимаешь? — недовольно сказал Кера и поднялся из-за стола.
Миранда оскорблено отвернулась и направилась к двери быстрым шагом. В конце концов, она могла и сама дойти до стоянки и вызвать такси. Провожатые ей были не нужны.
— Через полчаса буду, — докончил у нее за спиной Кера, — у меня модуль, а не звездолет. И я сегодня уже напрыгался.
Она остановилась перед закрытой дверью и невольно улыбнулась.
Пока ждали Кера, все разбрелись по залу. Леций даже не знал, радоваться ему такой задержке или нет. Перед смертью, конечно, не надышишься, но есть еще хотя бы полчаса.
Он посмотрел на Рицию. Ольгерд что-то объяснял ей. Наверняка про призрак. У нее было очень серьезное лицо. Она и родилась с таким лицом, как будто знала, кем ей предстоит стать и какую ответственность на себя взвалить. Леций смотрел на нее до тех пор, пока она это не заметила и не подошла к нему.
— Папа, это ужасно, — сказала она, сверкнув черными глазами, — неужели придется закрыть раскопки?
— Придется, — ответил он, — риск слишком велик.
— Но это был не старик в лохмотьях.
— Скорее всего, его щупальца могут принимать любую форму, о которой получили информацию.
— То есть всех, кого он съел?
— Да. И Кневха в том числе.
— Это ужасно… папа, мы можем с ним справиться?
— Мы слишком мало о нем знаем, чтобы делать выводы.
— До сих пор Прыгуны никого не боялись!
— Ну что ж, пора и нам немного потрястись.
— Ты еще можешь шутить?!
Она явно нервничала, находясь в состоянии «синего луча». Это была пустая и лишняя трата энергии.
— Держи себя в руках, — сказал Леций, — сегодня ты услышишь еще много неприятного. Я долго оберегал тебя от этого, но больше нет возможности.
— О чем ты, папа?
— Скоро узнаешь.
Риция потупилась, помолчала, потом снова вскинула на него обжигающие глаза.
— Что бы ни случилось, папа, знай: я люблю тебя больше всех на свете. Ты понял? Что бы ни случилось, как бы все ни обернулось. Знай, что я люблю тебя.
Леций так и не понял, кого она хочет защитить этими словами: его или себя, но понял, что раскол неминуем.
— Спасибо, детка, — сказал он ласково, — я тоже люблю тебя больше всех в этом мире.
Они не прикоснулись друг к другу, просто обменялись белым светом. Леций смотрел, как она уходит от него по залу, его дочь, самое дорогое на свете существо, в котором все его надежды, вся радость и вся жалость, и как ее «белое солнце» снова переходит к тревожному «синему лучу».
Конс ни с кем не разговаривал. Он находился в привычной «зеленой звезде», Би Эр — в «желтой луне», Нрис почему-то нервничал и был синим как Риция. Ольгерд приятно радовал глаз «белой сиренью», режимов экономии он не знал, они ему были ни к чему. Вот уж кому Создатель отмерил сполна! Правда, «фиолетовой молнии» Ольгерд не достигал, межзвездные прыжки ему не удавались. Поэтому он и не мог считаться Прыгуном. В короткой стычке он победил бы вряд ли, зато в длительной, на износ ему равных не нашлось бы. Вот если объединить мощного Кера и неистощимого Ольгерда, это, пожалуй, будет что-то жуткое…
Азол Кера приплелся на «красном костре». Призрак выпотрошил его изрядно. Жалко было видеть его таким всклокоченным и присмиревшим.
Леций подождал, пока все расселись, потом дождался тишины.
— Мы до сих пор не знаем, почему рождаемся Прыгунами, — начал он, — и какой ген за это отвечает. Ясно одно, с определенной вероятностью Прыгуны рождаются только в династии Индендра. Для телепортации недостаточно огромной энергии. Иначе любой, кто накачался бы энергий, мог телепортировать. Но вы прекрасно знаете, как это происходит. Это прежде всего подключение к информационному полю. Нас не волнует траектория движения, мы можем даже не четко представлять, куда мы хотим попасть, мы как бы делаем заказ и оказываемся там, где нужно.
— К чему эта обзорная лекция? — насмешливо спросил Руэрто.
— К тому, — серьезно ответил Леций, — чтобы вы хорошо представили, что будет, если у Пастуха присутствует этот ген Индендра.
— Ради чего? — спросил Би Эр, — такая игра ума? Мы знаем всех Пастухов и всех Прыгунов. И никто из них не собирается скрещиваться.
— Не всех, — хмуро сказал Леций.
Он позвонил слугам. Через минуту, в полной тишине, два робота (аппирам бы он ее не доверил) равнодушно ввели в зал заседаний Энию. И сначала ее никто не даже узнал, ведь столько лет прошло!
Эния знала, что ей предстоит, и даже причесала волосы, но вид у нее был больной и жуткий: губы синие, глаза в черных кругах, кисти рук дрожали, прячась в карманах бирюзового халата. Леций дал ей энергии ровно столько, чтоб она держалась на ногах. Большего она так и не смогла от него добиться, как его ни умоляла.
— Эния?! — первым узнал ее старик.
— Дядя Би Эр!