— Это была моя первая обязанность. Нужно идти к колодцу.
Уильям не хотел признаваться, но без старшей сестры ему было пусто. Этой ночью шепот звучал еще сильнее. Луиза казалась еще более напуганной и все время стонала. Около полуночи лампа погасла, видимо, кончился керосин. И мальчик понял, какая на него свалилась ответственность — ведь теперь он остался за старшего.
«Нет, — раздался в его голове чей-то резкий голос. — Ты не должен желать ее возвращения. Она тебе не ровня. Так что возьми себя в руки».
Уильям старался изо всех сил последовать этому совету. Неясный шепот продолжался до самого утра, но мальчик наконец погрузился в тревожный сон.
Проснулся он внезапно, в тот же момент, когда Рози открыла глаза, и прислушался к тишине. Шепот больше не раздавался.
«Что ж, все нормально, — подумал Уильям. — Нам и без нее неплохо».
Он был очень доволен собой. Луиза чутко спала на соседнем матрасе. Начинался новый чудесный день, когда можно будет заняться чем-то еще, кроме надоевшей работы.
Откуда-то снаружи донесся громкий звук. Мальчик прислушался. Звук повторился. Стало ясно, что это скрипят ступени.
Он поднялся, приблизился к двери и осторожно приоткрыл ее.
Так и есть — Рози спускалась вниз вместе со своим двойником. Должно быть, снова собиралась бежать. Нужно помешать этому. Уильям кинулся к Луизе и стал трясти ее за плечи.
— Вставай. Она опять собирается сбежать!
Сестра проснулась и даже не захныкала. Они вместе подкрались к двери. Две девичьих фигуры уже выходили на улицу. Та, что шла впереди, была одета в бесформенное платье, а та, что двигалась следом, — в джинсы и свитер.
— Держу пари, она всю ночь просидела одетой, ожидая, когда подружка явится за нею и уведет ее, — сказал Уильям.
— Нужно разбудить папу с мамой, — ответила Луиза. — Они не дадут им скрыться.
Огород оказался не таким, как днем, а таким, как во сне. Тропинка была совсем новой и еще не заросшей травой. Снова виднелись овощи — и капуста, напоминавшая толстых солдат, и горох с бобами, взбиравшиеся по железной раме. В дальнем конце огорода вырисовывался курятник. Большой рыжий петух готовился встречать зарю.
С другой стороны росли кусты черной смородины и крыжовника, покрытые тяжелыми ягодами. Прежде чем приблизиться к ним, Рози обернулась. Коттедж казался совсем новеньким, на кирпичах не было заметно ни одной трещины. Да, все это она уже видела во сне. Но теперь Рози чувствовала себя здесь своей, а не чужой.
Девочки двинулись через густые, низкие заросли, за которыми оказалась поляна с колодцем. Роза зарыдала. Повесила ведро на крючок, закрепленный на конце веревки, и стала вертеть ворот.
Солнце уже начало подниматься, и петух наконец-то приветствовал его. Ведро медленно опускалось вниз. Веревка лишь наверху казалась совсем новой, а конец с крюком довольно сильно истерся. Когда Роза принялась за работу, Рози увидела, какие у нее тонкие руки.
Уильям и Луиза быстренько оделись. Потом пробрались в комнату родителей и разбудили их. Те очень удивились, увидев на них свитера и брюки.
— Значит, она так и не извлекла урока, — пробормотал отец мрачно. — Пора ее как следует проучить. Ее место здесь, и ей никуда не деться.
Они быстро миновали кухню и выскочили из дома. Занималась заря. Уже были отчетливо видны тропинка и кусты.
— Они там. Я знаю, — сказал отец.
— Но зачем им бежать через кусты? — спросила мать.
— Почем я знаю? — ответил отец резко. — Может быть, хотят сбить нас со следа.
Они пролетели через огород и стали пробираться сквозь ветви и шипы так, будто их не существовало.
— А если тут только кусты и за ними никого не окажется? — спросила мама.
— Возможно, на этот раз мы увидим колодец, — произнесла Луиза.
Вскоре отец вырвался вперед и исчез из виду. Через несколько секунд раздался его удивленный вскрик, потом яростный голос:
— Выходи! Я знаю, что ты здесь!
Все остальные с большим трудом продирались через колючие ветки. И снова услышали голос отца:
— Выходи! Я знаю, что ты здесь!
— Выходи! Я знаю, что ты здесь!
Мужской голос донесся из-за кустов. Он был грубый и яростный. Рози уже слышала его во сне и теперь испугалась.
Роза перестала плакать и замерла. Огляделась по сторонам и прислушалась. Теперь Рози ощутила себя лишь зрителем — для новой подруги ее как бы не было.
— Выходи! Я знаю, что ты здесь!
В этих словах слышались одновременно властность и тупость. Мужчина не мог думать ни о чем другом.
И в этот момент он выскочил на поляну и навис над Розой. На нем была белая рубашка без воротника, бриджи, кожаный пояс и окованные ботинки. Красное лицо оказалось небритым, а глаза — налитыми кровью. Рози поняла, что тот сильно пьян. Мужчина часто моргал, и стало ясно, что он не спал всю ночь и приехал домой лишь под утро.
Побледневшая Роза глядела на него, съежившись от ужаса. И от этой картины у Рози сжалось сердце.
Не сводя глаз с мужчины, Роза отпустила ворот и прикрыла лицо руками в ожидании ударов.
Рози едва не подпрыгнула — ворот начал крутиться сам по себе. Веревка размоталась за несколько секунд. Ведро ударилось о воду с громким всплеском, отразившимся эхом от стенок колодца. Конец веревки оторвался от ворота и бухнулся в воду вслед за ведром. Снова раздался всплеск. Ворот немного покачался из стороны в сторону, затем остановился.
Уильям, Луиза и их родители наконец-то продрались через кусты и оказались на поляне.
— Что это? — воскликнул отец.
— Я же говорила, что тут должен быть колодец, но никто мне не поверил, — ответила Луиза.
Но никого не волновало то, что она оказалась права — ведь они увидели Рози. Рядом с ней была Роза, над которой нависал какой-то огромный и сердитый человек. Он изрыгал яростные, злобные слова:
— Послушай меня, дура. Как мы теперь будем доставать воду? От тебя больше убытков, чем пользы.
Отец двинулся к девочкам.
— Давай же, проучи ее как следует! — неожиданно крикнула мать.
Рози не шевелилась, скованная страхом, но она не хотела бросать свою новую подругу.
— Он прав! — крикнул отец. — Ей нельзя ничего доверить.