- Эй, Крис? - сестра ответила ему взглядом. - Не все же лить слезы. Впрочем, ты всегда была у нас самой нежной.
Джастин опять обнял ее - в последний раз.
- Мне пора уходить.
- Куда?
- Не знаю, но для меня уже нет покоя, - он говорил чистую правду: легкий ветерок вселял в него желание странствий. - Пришлю тебе открытку.
- Паршивец, - ответила она, улыбаясь, пусть чуточку, пусть сквозь слезы. Ты и живой-то ни разу не написал мне.
- Ну, я звонил иногда.
- Если рядом оказывался телефон, - она ответила ему отчаянным, яростным объятием, понимая, что не сумеет более удержать его своими руками. - Лучше дождись меня; я приду, когда все это кончится.
- Подожду, если сумею. А ты лучше воспользуйся оставшимся временем.
Ему хотелось задержаться, проследить за ней, убедиться в том, что сестра возвратилась к прежней своей жизни.
Однако все это дела живых, а не мертвых. С великой нежностью он поцеловал ее в лоб и повторил:
- Пора в путь.
- Понимаю. - Лицо ее просветлело, бремя тоски исчезло.
Крис смотрела на удаляющегося брата и потому не заметила, как сердцевина круга вдруг вскипела жизнью, как из земли поднялся стволик - прямой, стремящийся к солнцу.
Юная рябина.