Я поделился с ним своими соображениями. Ганя внимательно слушал, иногда усмехался, а потом сказал:
- Бросайте журналистику. Идите в фантасты: у вас получится.
Я обозлился. Меня всегда раздражали самоуверенные молодые люди, признающие лишь то, что укладывается в их рационалистические мозги. Великий принцип "этого не может быть, потому что этого не может быть никогда" господствует над их разумом, не позволяя усомниться в незыблемости мира. Их мира, естественно. А он помещается в данном случае в непрочных корочках учебника физики. Ай да Ганя! Я-то считал его сумасбродом и фантазером (полезные качества для ученого), а он мгновенно заглох, столкнувшись с неведомым и непонятным.
- Пошли дальше, - сказал я сердито. - В последнем доме открыто окно.
В доме, замыкавшем улицу, было действительно открыто окно. Кто его распахнул? Обитатели дома или "святой дух"? В царстве сказки оба варианта вполне возможны. Я даже не стал строить догадки. Зачем? Проще подойти и заглянуть в него: вдруг да и увидим хоть какое-то объяснение.
Ну, объяснение не объяснение, а что-то увидим наверняка. Я побежал по дороге, подымая тучи пыли. Ганя обогнал меня, первым вбежал на узкую веранду, сунул в окно голову.
- Подожди! - крикнул я, чего-то испугавшись.
Он обернулся с какой-то странной улыбкой:
- Чего ждать? С нуля начали, к нулю и пришли.
Я оттолкнул его, посмотрел в окно и оторопел: стопка рукописей на подоконнике, занавески в цветочках, в глубине комнаты - письменный стол, заваленный черновиками, папками, справочниками, на столе - зеленая лампа кузнецовского фарфора, купленная женой в комиссионке на Горького. Короче, это была моя комната, точно такая же, которую мы покинули четверть часа назад в другом конце улицы.
Решение действовать пришло к нам одновременно. Не сговариваясь, мы бросились бежать назад по улице, толкаясь, втиснулись в окно и ошалело посмотрели друг на друга: та же комната. Моя комната.
Итак, в поселке имеется две одинаковых квартиры в двух симметрично расположенных домах. Одна начинает поселок, другая завершает его. Или наоборот. Из одной мы начали путешествие по смежному (якобы) миру, в другой вполне можем закончить.
Что ж, это хорошая идея: на месте посмотреть, чем же отличается моя первая квартира от вновь обретенной.
Мы снова бежали по пыльной улице, снова лезли через окно, снова забыв о нормальном пути через дверь. Впрочем, в сумасшедшем поселке на двери лучше не рассчитывать: сами не открылись - никто не откроет.
Я заглянул в стол, придирчиво обошел комнату, вышел в соседнюю, открыл дверь на кухню. Ганя молча следовал за мной, ожидая решения. Наконец я закончил осмотр, сел в кресло, сказал разочарованно:
- Может быть, я чего-то не замечаю, но, по-моему, это моя квартира. Руку на отсечение...
- Не надо, - перебил Ганя. - Поберегите руки. Нас пока не отпускают.
Он сидел на подоконнике и смотрел на улицу.
- Кто не отпускает? - не понял я.
- Хозяева. Квартира ваша, а пейзажик их.
- Поселок, что ли?
- Если бы! - невесело усмехнулся Ганя. - Хотите полюбоваться?
Я уже устал сознавать, что оторопел или изумился. Все эти определения постоянно и неизбежно сопутствовали нашему маршруту. Поселка за окном не было.
Прямо от балкона-веранды начинался лес. Тот же самый лес, который окружал с четырех сторон каре особнячков: дубы или псевдодубы в четыре обхвата, выпуклая, рельефная кора, блестящие большие листья, будто вырезанные из зеленой глянцевой бумаги, из которой так здорово клеить под Новый год елочные гирлянды.
- Может быть, это избушка на курьих ножках? - поинтересовался Ганя. - К лесу задом, к нам передом...
Юмор был невеселый, и я его не оценил. Пожалуй, у меня начинала складываться версия происходящего, вернее, не складываться, а только брезжить, слабо-слабо, еле заметно. Но я уже зацепил ее, теперь потянуть за кончик и вытащить. Но для этого требовалась кое-какая проверка.
- Ну-ка, полезай из окна, - сказал я Гане.
Ганя послушно перелез через балкон, спрыгнул на землю и... пропал.
- Теперь обратно, - произнес я, казалось бы, в никуда, в темный лес.
Ганя возник из-за балкона, как Петрушка из-за ширмы, сел верхом на барьер, оглянулся, присвистнул:
- Опять лес!..
- А было?
- Поселок был. Прыгал вроде в лес, а очутился на улице. А теперь опять...
- Хочешь гипотезу? - спросил я. - Только все равно не поверишь...
- Поверю, - сказал Ганя и вошел в комнату, - я теперь всему поверю.
- Это один и тот же дом, одна и та же квартира, и можно считать, что мы из нее никуда не выходили, - выпалил я залпом.
- Неужто? - Ганя вложил в восклицание весь свой наличный запас сарказма. А улица нам приснилась? И пыль, и дома, и лес? Так, что ли?
- Нет, конечно, все было и все осталось. Только, выйдя из дома, мы шли к нему же. Что-то вроде ленты Мебиуса, только посложнее. Может быть, какой-нибудь пространственный ее вариант; я не математик, не знаю. На такой ленте, если ты помнишь, - тут уж и я не пожалел сарказма, - можно двигаться от одной точки по внешней стороне ленты, а вернуться к той же точке, но уже с другой стороны - с внутренней. Так сказать, к изнанке точки.
- У ленты Мебиуса есть только одна сторона - в этом-то весь секрет. Физик не преминул поправить зарвавшегося журналиста. - И потом, как бы мы тогда могли видеть одновременно два торцовых дома, если он всего один?
Тут уж я возмутился ненаблюдательности студента.
- Ты видел два дома? Лично я - нет. Из первого окна я заметил только дома по сторонам: четыре справа и четыре слева. А второй торцовый особнячок появился, лишь когда мы прошли пол-улицы. Не веришь - сбегай проверь.
Ганя не поленился: перелез через окно, исчез, а через несколько минут возник снова, запыхавшись, плюхнулся в кресло.
- Все точно. Там есть место, где из поля зрения сразу пропадает половина улицы. Сделаешь шаг - и только лес и небо. Шагнешь назад - и снова дома появляются. С другой стороны - то же самое. Как будто улица сначала в гору идет, да еще как круто, а потом - резко вниз.
- А на самом деле ни подъемов, ни спусков, так?
- Ровней не придумаешь, - согласился Ганя. - Вы объясняйте дальше, у вас здорово получается. Например, почему из того окна поселок виден, а из этого лес?
Здесь в моей гипотезе было слабое место. Но раз уж у меня "здорово получается", главное - не молчать.
- Видимо, мы вышли с "лицевой" стороны дома, а пришли к "тыльной". Та же лента Мебиуса, помнишь: "изнанка точки..."
- Так что ж, выходит, здесь и заблудиться нельзя?
- Выходит, нельзя, - вздохнул я.