Хал ил (подходит близко к армянам). Не шевелитесь, а то всех перебьем. Бросайте оружие.
Мкиртыч. Миленький, мы не грабители. Это он на нас напал!
Показывает на Хаджи-Кару. Халил поворачивается к нему.
Халил. Эй ты! Не двигайся. Бросай оружие.
Хаджи-Кара. Братец, я мирный, тихий человек, занимаюсь торговлей. Когда я проходил здесь, они остановили меня, хотели ограбить, но я решил постоять за себя, не дал себя ограбить.
Заседатель. Халил, прикажи им всем бросить оружие. Потом разберемся, кто виноват.
Мкиртыч и Аракел. Клянусь богом, господин, у нас никакого оружия нет. Если не верите, подойдите ближе и обыщите.
Халил (Хаджи-Каре). Эй, братец, бросай оружие! Заседатель приказывает.
Хаджи-Кара. Милый мой, разве заседатель здесь? Сейчас, сейчас, вот бросаю. Мою душу, мое добро пусть забирает заседатель. А они врут, они спрятали оружие! (Бросает оружие.)
Заседатель со своими людьми подходит к нему.
Заседатель. Три ночи я гоняюсь за тобой, злодей! Халил, свяжи ему руки.
Халил-старшина связывает Хаджи-Каре руки.
Хадж и-К а р а. В чем я провинился, ваша милость?
Заседатель. Не разговаривать! Назови своих товарищей, не то завтра же велю вздернуть тебя на виселицу.
Хадж и-К ара. Господин заседатель, за что ты хочешь вздернуть меня на виселицу? Я не разбойник, не грабитель. Вздергивают на виселицу разбойников и грабителей.
Заседатель. Как это ты не грабитель? Разве ты не из той шайки, что ограбила акулисских армян и отняла у них шелк?
Хаджи-Кара. Господин заседатель, я мирный человек, купец, я не умею грабить людей. Пощади меня!
Заседателе. В таком случае, что ты делаешь здесь в ночную пору, вооруженный? Мирный человек не станет шляться здесь. Ребята, крепко его держите, я выясню, кто остальные. (Поворачивается к армянам.) Что вы за люди?
Мкиртыч. Пусть мы погибнем ради тебя, мы тугские крестьяне, возвращались с поля домой, как вдруг этот человек задержал нас и ни за что не хотел отпустить с миром. Если бы ты не подоспел, мы были бы у него в плену.
Заседатель (Хаджи-Каре). Это ты их остановил здесь?
Хаджи-Кара. Я их остановил? Если это правда, пусть аллах разрушит их дома! Господин заседатель, это они отрезаг ли мне дорогу и хотели ограбить.
Мкиртыч. Все он лжет, господин! Это он хотел нас ограбить,
ХаДжи-Кара. Господин заседатель, не верь им, они очень хитрые. Они мне сказали, будто они твои есаулы. А теперь отказываются от своих слов.
Мкиртыч. Все это ложь, господин заседатель! Не верь ему. С самого начала мы ему твердили, что мы тугские крестьяне, жнецы, и умоляли его отпустить нас. С ним был еще товарищ, только он уехал.
Заседатель. Вот, старшина, попробуй, разберись, кто из них говорит правду. Сам черт ногу сломает. Кто знает, что это за люди? Забирайте всех троих. Завтра доложим начальнику, проведем следствие и поступим так, как прикажет начальник.
Халил берет всех троих под стражу.
Хаджи-Кара (плачет). Пусть рухнет дом того, кто хочет разрушить мой дом! Пусть истечет кровью тот, кто хочет пролить мою кровь! Пусть умрет непокаявшимся тот, кто поверг меня в эту беду! Зачем было мне связываться с властями? Я бежал от следствия и все же попал под него. Теперь начнут расспрашивать про все - от мошек до блошек. Поди-ка отвечай на пустые вопросы и жди, когда им будет конец.
Один из армян. Ах, злодей, чтоб душа твоя не знала покоя, а лицо - улыбки! Ни за что, ни про что накликал на нас несчастье. Кто знает, когда мы избавимся теперь от следствия! Русское следствие и за пять лет не кончится. Кто теперь уберет наш хлеб, кто наше зерно обмолотит? Ах, ах!..
Хал ил. Эй, вы! Довольно болтать! Идите!..
Все уходят.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Происходит в кочевье. Г е и д а р-б е к сидит в кибитке с молодой женой на другой день после свадьбы. За кибиткой играет зурна, бьют в бубен. Молодежь поет песни и пляшет.
Гейдар-бек. Благодарю тебя, боже, за твою милость. Не знаю, Сона, во сне или наяву сижу с тобой рядом. Два года я томился по тебе, скитаясь по горам и долам. Наконец-то исполнилось мое желание. Не знаю, сумею ли я отблагодарить провидение за такое благодеяние?
Сона-ханум. Заклинаю тебя аллахом, Гейдар-бек, не занимайся больше этими опасными делами. Я больше не выдержу разлуки с тобой. Если, не дай бог, что-нибудь случится и тебе придется скрываться или тебя арестуют, я умру. Я и дня не проживу без тебя.
Гейдар-бек. Не беспокойся. На разбой и воровство я больше не пойду. Сам начальник меня предупредил. Но мы нашли хороший источник наживы. Ты и сама не станешь возражать, потому что это не такое уж опасное дело.
Сон а-х а н у м. Какое же это дело, скажи?
Гейдар-бек. Не догадываешься? Разве не говорил я тебе двадцать пять дней назад, что мы занимаем у Хаджи-Кары деньги и едем за контрабандой? Тогда ты не соглашалась. Теперь ты убедилась, как это выгодно? Привезли товар, в один день распродали его на Гарга-базаре, вернули долг сыну Хаджи-Кары, а барыш оставили себе. На этот раз товарищи мои уступили мне свою долю. За десять дней я устроил свадьбу по всем правилам и привел тебя в свой дом. А если б я послушал тебя и не поехал за контрабандой, то мне пришлось бы похитить тебя, иначе ты и по сей день сидела бы в отцовском доме.
Сона-ханум. Но говорят, что такая торговля запрещена и контрабандистов наказывают?
Гейдар-бек. Конечно, неловких ловят, товары отнимают, а их самих наказывают. Но кто осмелится хотя бы близко подойти ко мне?
Сон а-х а н у м. А тебя в пути разве никто не останавливал?
Гейдар-бек. Как же не останавливал? Сразу десять человек вышли навстречу. Я их припугнул, они и удрали.
Сона-ханум. Ах, боже мой, Гейдар-бек! Это дело тоже кажется мне опасным. По правде сказать, я и на это не могу дать согласие. Я пошлю предупредить Хаджи-Кару, чтобы он больше не давал тебе денег и чтобы не помогал вам в этом деле. Ей-богу, как подумаю об этом, у меня сердце начинает болеть.
Гейдар-бек. Почему это у тебя болит сердце? (Обнимает Сону-ханум и целует в щеку.) Милая моя, чем же мне тогда заниматься? На какие средства содержать тебя?
Сона-ханум (плачет). Оставь, прошу тебя, оставь это занятие. Целый год мы можем свободно прожить на приданое, что я принесла из отцовского дома. А там уж, если не найдешь какого-нибудь приличного дела, то поступай, как знаешь.
Гейдар-бек. Разреши мне еще два раза съездить, чтобы вернуть долг товарищам, а потом, если не позволишь, не буду ездить.
Сона-ханум (с плачем). Ни разу не разрешу! Ни полраза не разрешу! Пусть товарищи твои подождут.
Гейдар-бек. Но у нас ведь такой уговор был. Если я не поеду, они потребуют свои деньги, не согласятся ждать.
Сона-ханум. Ничего. Я поговорю с мамой, и она уговорит отца, чтобы он им заплатил. Только ты не вмешивайся.