- Да, сэр.
- И вы, может быть, знаете, куда ведет эта тропинка? Среди терновника вверх поднималась крутая тропинка, которую я знавал еще, когда здесь не было виллы.
- Это Черный Холм, - сказал я, думая некоторой откровенностью замаскировать свое основное желание ближе познакомиться с Добби.- За холмом пойдет старая дорога к шахтам.
- Если это не очень далеко, то ведите туда, Сэм, проговорил Добби. - Я думаю, оттуда откроется более широкий вид..
- Вы правы, сэр, - согласился я, сворачивая на каменистую тропу.
С вершины Черного Холма мы любовались широким бурным океаном и красивым побережьем, обрамленным густой лентой белопенного прибоя. Скала Двух Роз торчала далеко внизу и теперь казалась серым пятнышком. Густые облака медленно плыли над океаном, образуя причудливые силуэты. Сосновые купы у горы Шарпи и лес Патрика темно-зелеными каскадами сбегали вдали к берегу. Стоял конец зимы, и прохладный ветер в сочетании с теплотой солнечных лучей был приятен. Какая чудесная картина развертывалась передо мной! И какая очаровательная тут тишина! Только сухие кусты шуршат от легких порывов ветра.
Добби, заложив руки за спину, прохаживался по вершине холма. Иногда он ударял ногой по придорожному камешку и слушал, как он шумит, скатываясь вниз. Это занятие, кажется, забавляло его. Он о чем-то напряженно думал. А я любовался картинами природы.
"Как прекрасна моя родина!-сказал я себе.-Вид отсюда лучше, чем у знаменитых "Вoрот в Индию". Здесь красивее, чем на Цейлоне и в Калифорнии..."
Вспомнились низкие, сумрачные берега- Южной Африки, зной Мексики и душные заросли владений ДанбиГанджа...
Острокрылая большая птица пролетела над моей головой и хищно вскрикнула позади меня. Она охотилась за какой-то пичужкой, таившейся в кустах. Я обернулся. Добби сидел на обломке скалы и внимательно смотрел в противоположную от океана сторону.
- Сэм, сюда, - поманил он меня.
- К вашим услугам, сэр, - приблизился я.
- Что за этим оврагом? - спросил он, показывая на дальние холмы.
"А, он хочет проверить меня, правду ли я сказал, что родом отсюда", подумалось мне, и я удовлетворил любопытство хозяина:
- Там еще несколько оврагов, но не таких узких, как тоннель Фомы. Потом, видите, тропа огибает холм святой Девы и углубляется в горы. Там старая дорога и брошенные шахты...
- Хм... Вы, может быть, знаете что-нибудь о шахтах?
Я не готовился к экзамену по истории шахт Эшуорфа.
Но отец кое-что при мне рассказывал матери и дядюшке о тяжбах каких-то акционеров. Пожав плечами, я ответил:
- Говорили, что когда-то уголь лежал здесь на поверхности очень мощными пластами. В течение сотен лет они были разработаны. За последние полтораста лет владельцы копей уже углубили шахты в толщу гор. Однако чем ниже спускались забои, тем хуже становится качество угля, и добывать его стало нерентабельно. На моей памяти, сэр, заброшены шахты у леса Патрика и выше. А те дальние шахты заброшены очень давно. У нас в Эшуорфе никто и не помнит о них...
- Хм... невесело, - заметил Добби, как бы отвечая моим мыслям.
А мне в тот момент припоминались смутные картины детства. Зимвй в Эшуорфе бедные женщины предместья отправлялись к старым копям с большими корзинами.
Там они подолгу рылись в угольных отвалах, в черной пыли, перемешанной с тающим снегом, и выбирали кусочки угля. Сгибаясь под тяжелой ношей, женщины сгорбленными силуэтами спускались с холмов к своим домашним очагам. С нашей улицы был виден этот путь черных фигур на фоне белых, заснеженных холмов, а под вечер мирный дымок над домами предместья...
- Вы драгоценный человек, Сэм, - дружелюбно сказал Добби, поднимаясь. - Вы об этих местах знаете больше меня. А я всю жизнь прожил на севере и вот только под старость лет перебрался сюда, поближе к солнцу. Ну, идемте домой... Здесь стало свежеть...
V
На другой день после прогулки у меня страшно разболелась голова.
- А ведь вы простудились, Сэм, - заметил Добби, видя, что за обедом я почти ничего не ем. - Чего доброго, у вас приступ лихорадки или грипп...
- Я никогда ничем не хворал, сэр, - пробормотал я, чувствуя легкий озноб.-Впрочем, простите... Однажды в Индии я попал в зачумленное селение...
И тут я в кратких словах рассказал о прививке Мильройса.
- Мильройс, как же... - с удовольствием отозвался Добби, - читал его работы о змеях. Большой знаток, но коммерсант. Кажется, он составил состояние на противоя. днях и живет где-то в колониях припеваючи... Ну, идите к себе, Сэм. Я дам вам порошки, и завтра вы будете здоровы.
- Вы доктор, сэр? - спросил я, лежа у себя в комнате и проглатывая порошок, принесенный мне хозяином.
- Да, я имею врачебный диплом, но давно уже оставил практическую деятельность, - ответил Добби. - Постарайтесь уснуть, Сэм. Мигли принесет вам грелки к ногам. Он же управится без вас в виварии... Спокойного выздоровления, Сэм.
К обеду я проснулся, проспав почти сутки, ощущая приятную свежесть в голове и звериный аппетит.
- Благодарю вас, сэр, - сказал я, усаживаясь за стол напротив Добби Чувствую себя превосходно...
- Он выглядит таким бледным, что, наверное, у него желтая лихорадка, угрюмо проворчал Мигли, разливая бульон.
- Помолчите, Мигли,- заметил Добби.-У Сэма небольшое малокровие, только и всего. Я охотно помогу ему избавиться ог этого...
После обеда Добби пригласил меня к себе наверх. Он провел меня через первую комнату в свой кабинет, вставленный книжными шкафами, и я в восхищении мог только сказать:
- О, сэр!
- Ну-ка, садитесь, Сэм, - предложил мне Добби, - и расскажите о себе... Хм... Мне сдается, что вы обладаете многими достоинствами, которые отнюдь не следует скрывать от меня...
- Пожалуй, вы правы, сэр... - отозвался я, смотря, как он раскуривал свою трубку, готовясь слушать меня. История слишком длинна, чтобы начинать ее со дня рождения. Но, кажется, мне в жизни везет на лаборатории. Профессор Мильройс был очень добр ко мне и собгрaлся сделать из меня лаборанта. Но, увы, судьба все время шутит со мной...
Я рассказал Добби о змеиной станции, o Мильройсe, движимый исключительно желанием вернуться на родину.
- Хм... Так вы жили в Индии и Бирме? - воскликнул Добби. - Ну, тогда желтой лихорадкой вы хворали, наверное. Знаете, курс впрыскиваний был бы для вас очень кстати. А то в здешнем климате лихорадка вернется и окoнчaтельно измучит вас. Пройдемте-ка ко мне...
И Добби ввел меня в третью комнату.
- Это место моей работы и отдыха.
Это была чудесная светлая комната. На одном лабораторном столе помещались подставки для колб и склянки с разноцветными жидкостями, на другом-пробирки. Гермостат на стене напомнил мне лабораторию Мильройса, и я осматривaл это помещение взглядом человека, который разбирaется в окружающей обстановке. В простенке стоял шкаф с лабораторными принадлежностями. На окнах чинно расположились горшки с самыми на первый взгляд простенькими растеньицами. В углу стоял стол с привинченной к нему центрифугой. Над столом висел шкафчик. На дверцах были написаны две крупные буквы:
"э. м."
- Мне здесь очень нравится, сэр,-сказал я, осматриваясь вокруг. - Только я не вижу микроскопий.
- Хм... Микроскопы нужны бактериологам. Они рассматривают заразных микробов,-отозвался Добби.-А я имею дело с возбудителями, которых не видно через микроскоп.
- Вирусы? - воскликнул я.
Добби прищурился с серьезным видом.