Со стороны Океана раздалось:
— Не переживайте, скажите, где они, и Андил за ними сбегает.
— Па! — возмущенный возглас Мореандила явно дал понять отцу, что тот против использования его в качестве гонца.
— Сын, это не обсуждается! — грозно нахмурив брови, ответил ему отец.
— Ваше величество, все доски остались в библиотеке, — признался братец.
«Точно… Блин, как мы умудрились абсолютно все доски там забыть?»
— В общем, Андил, ты меня понял — дуй к мастеру Ренкарусу за досками. И шустренько, шустренько! — подтолкнув сына в сторону выхода из залы, велел Океандил.
Стоило только мальчику выбежать за дверь, как светлячок, что ему принадлежал, стал гореть заметно тускнее. В это же время мама подошла к алтарю, вытянула руки в сторону треноги. Я хотела же крикнуть «Мама, осторожней!» но поведение лианы увивающей алтарь заставило меня промолчать.
Стоило маме оказать в зоне доступа треноги, как все три ветки зазолотились и стали отрастать. Они не стали вживляться ей под кожу, как описывали Саша с Тэрканом. Одна ветка обвила стан, другая дотронулась до руки и, как мне кажется, принялось поглаживать кожу, третья ветка дотянулась до головы и зарылась в волосах.
Мама же открыла до селе закрытые глаза. Мне с трудом удалось сдержать испуганный вскрик. Я всегда замечала, что когда мама «видит» ее взор становится отсутствующим, до нее трудно докричаться, и даже тормошение не всегда выводит ее из состояния транса. А сейчас глаза мамы были полны первозданной тьмы.
«Хаос… в них клубился хаос» — поняла я. Я буквально кожей чувствовала присутствие родной стихии в глазах родной матери. По телу побежали мурашки: ноги, руки, спина, и всей толпой затерялись в волосах на затылке. Ощущение того, что волосы встают дыбом, привело меня в чувство.
«Пор, все в порядке?» — нерешительно спросила я близнеца.
«Все хорошо, не волнуйся» — успокоил меня он, — «А ты разве не чувствуешь, что он не причинит ей ни малейшего вреда?»
«Даже для меня Хаос всегда был переменчивым. В один момент все хорошо, а в другой — все вокруг рушится. Да, сейчас я не ощущаю его вражды, но все может измениться!» — попыталась я объяснить Порядку принцип магии Хаоса. Им не возможно управлять — он слишком не постоянен. Его можно направлять, исподволь помогать принимать ту или иную, нужную тебе форму, но никогда не указывать, что нужно делать.
«А мама и не управляет им, она с ним разговаривает…» — сообщил мне брат.
«Как? Разве Хаос обладает разумом?» — наверное, глаза у меня в данный момент размером с блюдце.
«Наверное, маме ведь это удается… Может, ты просто еще не доросла?» — даже в мыслях у брата слышна улыбка.
«Кто его знает?» — мысленно пожала я плечами.
И вдруг мама заговорила. Ее речь текла совершенно плавно с большим набором шипящих звуков. Не знаю, что это за язык. Почему в этом мире, где речь разных народов понятна всеми без разбора, именно этот звучит так странно, так притягательно.
— Хаш'шта Эм'мессе Дерррасинэ. Шах'танэ Омме'ссинэ Ш'штарастэ. О'мэиэ Русстине'штир'рештэ. Ххестириште'ннэ соэстинэ. Ромэи'штиштэ Поэштиниэ'нитэ. Соэше'истиние Поэстиши'эштэ Дергреште.
Затем лиана потихоньку освободила мамину талию, запястье, а самая последняя вросла обратно в треногу та, что затерялась в волосах. Когда ветви вновь окаменели, мамины глаза приняли привычный для нас с Пором оттенок темной зелени с легким вкраплением медовых смешинок. Взгляд снова стал осмысленным, им она и обвела всех, кто стоял возле алтаря.
— Что-то произошло? — поинтересовалась она в легком недоумении.
— А вы разве не помните того, что только что произнесли? — в легком замешательстве спросил Океандил.
— Хм, честно? Я не всегда помню то, что говорю. Видите ли, я Провидица. Специфика моего дара в том, что я могу видеть наяву и во сне. А то, чему вы были свидетелями только что — это прорицание! Так что рассказывайте, что тут только что было? — уперев руки в бока, заявила мама.
— Ма, — подойдя ближе к нашей общей родительнице, Порядок заглянул ей в глаза и продолжил, — дело в том, что как мне только что нашептала Чанси, ты слилась с Хаосом. Именно он, а вернее его магия, говорила сейчас с нами при твоем непосредственном участии.
— И что я только что сказала? — продолжая требовательно смотреть на Порядка, спросила Провидица.
«Сейчас она не мама, и не подруга, а именно Великая Провидица Калина — Провидение мира Эльдор. Почему только ей так важно знать, что она сейчас произнесла? Неужели это так важно?» — промелькнула мысль. Мне показалось, что она ушла моментально, но мама успела ее уловить, она повернула свои мудрые глаза ко мне:
«Всегда важно знать, что ты сказал и увидел… От этого может зависеть твоя жизнь и жизнь близких тебе людей» — пришел ответ на мою мысль. — «Представь, ты увидела, как кто-то целится в грудь Алекса из замагиченного лука. Представь, что может произойти, если ты вовремя никому не расскажешь о том, что увидела, если не сможешь предотвратить меткого выстрела? Тебя замучает совесть и раскаяние, ведь ты потеряешь свою любовь по собственной глупости и недальновидности.»
«Как это сложно…» — подумала я. «Я никогда не воспринимала предсказания так…»
«Пора дочка взрослеть. Пора брать на себя ответственность. От тебя зависит слишком много в этой истории…» — откликнулась мама.
— Так мне кто-нибудь может сказать, что я только что произнесла? — выходя из себя, воскликнула она.
— Ма, проблема в том, что мы не поняли и слова из того, что ты сейчас сказала, — обреченно склонив голову, отозвался Порядок.
— Это плохо, это очень плохо… — пробормотала себе под нос Провидица. — Ладно, вы не поняли, но хоть запомнили те слова, что прозвучали? Возможно, в будущем кто-нибудь вам сможет расшифровать их.
— Я, конечно, не буду утверждать, что запомнила все слова и ударения, как положено, но воспроизвести при случае смогу, — задумчиво прищурив глаза, сказала Саша, — А еще лучше, запишу их, когда окажусь в непосредственной близости от ручки с чернилами.
В этот момент в алтарную залу вбежал Андил.
«Вечно он пропускает самое интересное!» — хихикнула я.
«Не переживай, СВОЕ он точно не упустит» — ответила мне мама.
— Вот, я принес доски! — протягивая все шесть штук отцу, похвастался он.
— Анди, а зачем шесть? — поинтересовалась у мальчугана Кори. — Алтарь ведь имеет форму цилиндра, а не параллелепипеда.
— Ну… Э… Ну, не знаю я! Сколько мне их дали, столько и принес! И вообще, скажите спасибо, что я за ними сбегал! — надувшись и сцепив перед собой руки в замок, воскликнул Мореандил.
Мама присела перед расстроенным пареньком и на полном серьезе, глядя ему прямо в глаза, сказала:
— Спасибо тебе большое!
Затем она встала с корточек, и, посмотрев на Океана, которому мальчик передал доски, попросила:
— Ну, так вы сегодня приступите к переводу или нет?
— Да, что это я? — спохватился Океан и передал доски ребятам. Вначале их забрали даймоны, потом подошел Порядок с Игорем, а затем уже и я с Сашей. Когда мы протянули руки за досками, наши ладони соприкоснулись, и будто ток прошелся по нервам. Я отдернула руку, посмотрела на Сашу, и в ее глазах заметила разгорающийся пожар страсти.
«Угу, значит, Алекс все же вернулся!» — поняла я.
«Так он ведь сам сказал, что пока идут научные изыскания, он будет главенствующим в их тандеме с Сашей сознанием» — пронеслись в голове мысли брата.
Наконец, последней забрав свою дощечку у императора, я обернулась на маму и поинтересовалась:
— Ма, а что дальше?