В последний раз я говорила с мамой второго августа, когда прощалась перед полетом в Дублин. Мы сильно поссорились по поводу этой поездки. Она не хотела потерять вторую дочь в «проклятом месте». В то время я думала, что Рейни просто слишком все драматизирует. Теперь я знала, что у нее были причины бояться отпускать сюда сначала Алину, а затем и меня. Я сожалела, что наш последний разговор был таким резким. После этого мы говорили по телефону, но это было не то.
Три недели спустя мой папа пришел в «КСБ», чтобы забрать меня. Бэрронс использовал Глас для того, чтобы Джек Лейн отправился домой и не вернулся в Ирландию. Это сработало: папа несколько раз пытался приехать, но не смог заставить себя сесть в самолет.
Я видела родителей через две недели после Рождества, когда пришла в себя после состояния при-йа. В'лейн отнес меня в Ашфорд и показал, что помог восстановить город и защищает моих родителей.
В тот раз я с ними не говорила. Я пряталась в кустах за домом, а они сидели на веранде и беседовали обо мне, о том, что я могу погубить мир.
Я видела их в плену у Дэррока. Тогда они были связаны, с кляпами во рту.
А потом я увидела их здесь, в «Честерсе», в ту ночь, когда «Синсар Дабх» захватила Фейда и убила Бэрронса и Риодана, но тогда мои родители были за стеклом.
Итак, со дня нашей последней встречи прошло девять месяцев. Я потеряла время, находясь в состоянии при-йа, в Фейри, в Зеркалах, и мне казалось, что прошло только три месяца, три самых долгих месяца в моей жизни.
Я хотела увидеть родителей. Прямо сейчас. И пусть я не приняла предложение В'лейна, но я и не убила его, и правильно сделала, потому что он наконец сказал, что сегодня мы все собираемся в «Честерсе», чтобы окончательно обсудить план поимки Книги. В'лейна, который мог телепортироваться, назначили связным.
И я решила, что припасы могут подождать. Мы очень близко подошли к поимке Книги, и мне не терпелось увидеть маму и папу до ритуала. Ведь что угодно могло пойти не так. Плевать на мой личностный кризис. Я считала и буду считать их своими родителями. И пусть даже у меня была прошлая жизнь, она меркла в сравнении с этой.
Я ворвалась в «Честере», спокойно прошла через бары, которые с самого утра были до отказа забиты клиентами, и направилась к лестнице. Сегодня мне не хотелось говорить с загадочными здешними обитателями.
У подножия лестницы Лор и массивный мускулистый мужчина с длинными белыми волосами, бледной кожей и горящими глазами синхронно блокировали мне путь.
Я уже размышляла, что бы такого вытащить из своего темного озера — Бэрронс же слопал мои руны как конфеты, — но Риодан крикнул сверху:
— Пропустите!
Я задрала голову. Владелец крупнейшего логова секса, наркотиков и экзотических развлечений стоял за хромированной балюстрадой, сжав серебристые перила. На широких запястьях блестели серебряные браслеты, лицо скрывалось в тени. Риодан выглядел, как модель «Гуччи», если не принимать во внимание шрамы. Кем бы он ни был до прихода сюда, кем бы все они ни были, жизнь у них была сложной и суровой. Как и они сами.
— Почему? — спросил Лор.
— Я так сказал.
— Время собрания еще не наступило.
— МакКайла хочет увидеть родителей. И собирается настаивать на этом.
— И?..
— И она считает, что должна что-то доказать. Ей хочется подраться.
— Ха, как это мило. Мне не нужно даже говорить, — промурлыкала я.
Мне действительно хотелось подраться. Риодан будил во мне самое худшее. Как и Ровена, он заранее делал обо мне выводы.
— Ты сегодня излучаешь эмоции. Эмоциональные люди непредсказуемы, а ты с самого начала не отличалась предсказуемостью, — Риодан, кажется, веселился. — У Джека появился иммунитет к Гласу Бэрронса. Он требует встречи с тобой. Говорит, что возьмет Королеву в заложницы. Безопасность Королевы меня не волнует. Она нравится Рейни, а Джеку нравится все, что нравится Рейни. Но он может заспорить нас до смерти.
Я слабо улыбнулась. Если кто и мог победить в споре, то только мой папа. Я оттолкнула Лора плечом. Его рука взвилась, обхватывая мою шею, удерживая на месте.
— Посмотри на меня, женщина! — зарычал он.
Я повернулась и холодно встретила его взгляд.
— Если Бэрронс что-то расскажет тебе о нас, мы убьем тебя. Ясно? Одно слово, и ты умрешь. Так что если ты считаешь, что можешь выделываться, а Бэрронс защитит тебя, потому что ему нравится тебя трахать, подумай еще раз. Чем больше ему нравится тебя трахать, тем выше шансы, что один из нас тебя прикончит.
Я посмотрела на Риодана.
Владелец клуба кивнул.
— Никто из вас не убил Фиону.
— Она была тряпкой.
Я сбросила руку Лора с шеи.
— Уйди с дороги.
— Я бы посоветовал тебе решить эту проблему, если хочешь выжить, — сказал Лор.
— О, я-то выживу.
— Чем дальше ты от Бэрронса, тем в большей безопасности находишься.
— Ты хочешь, чтобы я нашла Книгу, или нет?
Ответил Риодан:
— Нам плевать, где Книга. И стоят ли стены. Времена меняются, мы существуем.
— Тогда почему ты помогаешь нам провести ритуал? В'лейн сказал, что Бэрронс попросил вас с Лором хранить камни.
— Ради Бэрронса. Но если он скажет о себе хоть слово, ты труп.
— Я думала, что он ваш босс, ребята.
— Да, он босс. Он устанавливает правила. Но это не мешает нам забрать тебя у него.
— Мы уже делали такое раньше, — сказал Лор. — Кастео с тех пор не произнес ни слова. Я ему говорил: ну какого черта? Тысячу лет прошло. Какая женщина того стоит?
Я медленно и глубоко вдохнула, ожидая, пока осядет внутри полученная информация. Так вот почему Бэрронс не отвечал на мои вопросы и не ответит на них. Он знал, что сделают его приятели, если он во всем признается, — то, что сделали с женщиной Кастео тысячу лет назад.
— Можете не беспокоиться. Бэрронс ничего мне не сказал.
— Пока, — буркнул Лор.
— Но, что более важно, — продолжила я, глядя на Риодана, — я не стану спрашивать. Мне не нужно это знать.
И я поняла, что это правда. Мне больше не хотелось понять Иерихона Бэрронса. Он был тем, кем он был. Ни название, ни причины не изменят его. И моих чувств к нему.
— Каждая женщина рано или поздно такое заявляет. Ты знаешь сказку о Синей Бороде?
Ага. Он просил своих жен об одном: не заглядывать в запретную комнату — где прятал тела предыдущих жен, которых убил за нарушение этого же запрета.
— Жены Синей Бороды — это выдумка. — Я смотрела на них. Все они были собранными, безжалостными и жестокими. — Скольких женщин вы отняли друг у друга? Хватило, чтобы возненавидеть друг друга? Веселая группка братьев стала ходячей бессмертной холодной войной?
Лицо Риодана окаменело.
— Разденься, если собралась наверх.
Я смерила его взглядом.
— На мне одежда в обтяжку.
— Это не обсуждается. Только голая кожа.
Лор скрестил руки на груди, прислонился к лестнице и рассмеялся.
— У нее классная задница. Если нам повезет, на ней танга. Лысый тоже рассмеялся.
— Раньше вы не заставляли меня раздеваться, — сказала я.
— Новые правила, — улыбнулся Риодан.
— Я не…
— Не увидишь родителей, если не разденешься.
— Я не хочу, чтобы они видели меня голой. Мама не оправится от такого потрясения.
Риодан показал мне короткий халат.
— Так ты это спланировал!
Сволочь!
— Я же говорил: новые правила. Учитывая присутствие Королевы, их едва ли достаточно.
Он не думал, что я соглашусь. Он ошибался.
Я фыркнула, пинком сбросила ботинки, стянула футболку через голову, сняла джинсы, расстегнула лифчик и выскользнула из трусиков. Затем снова надела перевязь с копьем и зашагала по лестнице. Не опуская взгляд, я добавила походке чувственности.
Наверху Риодан резко завернул меня в короткий халат. Я оглянулась. Лор и второй страж не сводили с меня глаз. Они больше не смеялись.
На втором этаже «Честерса» приятно пахло. Я наклонила голову, принюхиваясь. Парфюм и... выпечка. Здесь есть кухня?
Три женщины выскочили из стены, болтая и смеясь, и исчезли за другой шипящей панелью, неся тарелки с едой. Это меня задело. Они могли открывать и закрывать двери, а я нет.
Риодан швырнул мне мою одежду.
— Бабы Келтаров неуправляемы. Они готовят. Болтают. Смеются. Идиотки.
Я посмотрела на него. Он уже шел прочь. И мне с трудом удалось сдержать смех. Я отошла в сторону и оделась, наблюдая за тем, как он исчезает в одной из комнат.
А когда я зашагала снова, рядом со мной возник Лор. Мне не нравился его взгляд — слишком горячий и сосредоточенный взгляд мужчины, который испытал возбуждение, увидев меня голой, и не скоро это забудет.
— Джек и Рейни здесь.
Лор повернул налево в этих стеклянных сотах, а я даже не видела, что там есть коридор. Стеклянные стены создавали иллюзию бесконечности. Второй этаж был больше, чем мне казалось.
— Ты их перевел в другое место.
— Туда, где мы можем лучше их защитить. Там же теперь Королева.
В коридоре перед нами стояли Драстен и Дэйгис и говорили с... Я присмотрелась. Фейри? Но я не чувствовала его как Фейри. Так кто же это? Длинные черные волосы, золотая кожа, море обаяния. Фейри, но не Фейри.
Мы приблизились, и я различила слова Дэйгиса:
— Мы только просим подтвердить, что это действительно Эобил. Ты был ее фаворитом тысячи лет, Адам. Ты знаешь ее лучше нас. Она очень ослабела, и, хотя мы уверены, что это она, нам было бы спокойнее, если бы ты, ее бывшая правая рука, это подтвердил.
— Я смертный, Габи беременна, и я не собираюсь погибать на дурацкой войне Фейри. Это не моя битва. Это больше не моя жизнь.
— Но мы же просим только подтверждения. В'лейн вынесет тебя оттуда...
— Скажете этому козлу, что я здесь, и ни черта больше от меня не добьетесь. Никто не должен знать, что я в Ирландии. Ни один Фейри. Ясно?
— Ты считаешь, что они до сих пор за тобой охотятся?
— У них длинная память. Королева слаба, а меня никогда не любили. Некоторые пили из котла реже, чем мне бы хотелось. Один взгляд. Я отвечу вам, но затем уйду. И не смейте опять меня искать.
Дэйгис холодно произнес:
— У тебя был шанс убить Дэррока. Но ты сделал его смертным.
Адам сверкнул глазами.
— Я знал, что вы, ублюдки, будете обвинять меня в этом. Я позволил ему жить. Люди позволили жить Гитлеру. Я не в ответе за уничтожение трети земного населения.
— Твое счастье, что не погиб никто из Келтаров, иначе случилось бы братоубийство.
— Не угрожай мне, горец. Меня не зря называли sin siriche du, и осторожность мне не изменила. У меня еще есть пара тузов в рукаве. Я защищаю свой клан.
Мы шагали мимо, а я рассматривала его. Внезапно он резко обернулся в мою сторону, сузив глаза.
— Кто она? — расслышала я за спиной.
— Одна из избранных Королевы, кажется. Она может выследить Книгу.
— Еще бы, — пробормотал Адам.
Я оглянулась и начала поворачиваться. Я хотела знать, почему он так сказал.
Лор схватил меня за руку.
— Шагай. Часы посещения в «Честерсе»... для тебя их вообще нет.
Он остановился в дальнем конце коридора перед гладкой стеной из стекла, расписанного дымчатыми рунами. Затем прижал ладонь к панели. Дверь скользнула в сторону, и я увидела, что стены и пол тоже покрыты рунами.
— Если ты устанешь от Бэрронса, — Лор холодно взглянул на меня, — и при этом выживешь...
Я посмотрела на него с насмешливым удивлением.
— Чудеса не кончаются? Лор решил сделать мне предложение. Держите меня семеро.
— На ухаживание нужны силы, а их я приберегаю для траха. Дубиной по башке — и вперед.
Он зашагал прочь.
Я закатила глаза, расправила плечи и переступила через руны. Точнее, попыталась переступить.
Они жестко отбросили меня, и все сирены в клубе разом взвыли.
— Да нет со мной Книги! Ты видел меня голой. Отвали!
Рука Лора сжимала мне горло, не давая дышать. Еще немного, и я отключилась бы от нехватки кислорода.
— Что случилось? — К нам бросился Риодан.
— Она потревожила барьер.
— И почему же, Мак?
— Убери от меня этого козла, — сказала я.
— Отпусти ее. — К Риодану присоединился Бэрронс. — Живо.
Риодан посмотрел на него, и что-то между ними проскочило.
Я поняла, что они этого ждали. Они знали, что рано или поздно я попрошусь к родителям. И Риодан пустил меня сюда, только чтобы что-то проверить. Но что я доказала?
— Это ничего не меняет, — сказал наконец Бэрронс.
— Нет, — согласился Риодан.
— Что?! — завопила я.
— Барьер опознал в тебе Фейри, — произнес Бэрронс.
— Это невозможно. Мы все знаем, что это не так. Наверное, сирена сработала потому, что я ела Невидимых.
— Ты ела Фейри? — с отвращением спросил Адам.
— Ты ее узнаёшь? У тебя был странный вид тогда, в коридоре, — сказал Лор.
— В ней просто есть нечто от Фейри, — ответил Адам. — Кто-то в ее роду был Фейри. Из королевского рода. Не знаю какого. Не моего.
Все уставились на меня.
— Кто бы говорил. Никто из вас не человек. Ну, кроме Кейона и Драстена, но они избраны Королевой и учились на друидов. Так что нечего на меня смотреть, как на чудовище. Возможно, дело в том, что я ши-видящая. Потому что нас мог создать Темный Король. В аббатстве на меня не реагировали барьеры против Фей.
Или реагировали? Каждый раз меня очень быстро обнаруживали. И та блондинка, охранявшая коридор, повторяла: «Тебе здесь не место. Ты не одна из нас». Что она имела в виду? Что я не ши-видящая? Не член Хевена? Не человек?
— Я хочу увидеть родителей, — холодно сказала я.
Бэрронс и Риодан снова обменялись взглядами. Риодан пожал плечами.
— Пусть идет. Отведите их в следующую комнату.
— Мак! — воскликнул Джек, подбежав ко мне, как только я вошла. — Господи, детка, как мы скучали!
И я исчезла в медвежьих объятиях, которые пахли перечной мятой и лосьоном после бритья. Этот запах потянул за собой цепочку воспоминаний. Целые месяцы жизни осыпались с меня, словно листы отрывного календаря.
Я не была Фейри, я не была Королем Невидимых. Я не была гибелью мира. Я была в безопасности, меня защищали, любили. Я была маленькой девочкой. Всегда была.
— Папа! — Я ткнулась носом в его рубашку. — И мама, — выдавила я, прижимаясь лицом к ее плечу.
Мы обнимались, словно виделись последний раз в жизни. Я отстранилась и посмотрела на них. Джек Лейн был высоким, красивым и собранным, как всегда. Рейни лучилась улыбкой.
— Отлично выглядите. Мам, посмотри на себя!
Ни следа горя или страха не осталось на ее нежном лице. Глаза были ясными, точеные черты лица сияли.
— Отлично выглядит, правда? — спросил Джек, обнимая Рейни за плечи. — Твоя мама теперь изменилась.
— Что случилось?
Рейни рассмеялась.
— Жизнь в стеклянной комнате с Королевой Фейри многое меняет. А еще эта постоянная музыка отовсюду. И не забывай о нудистах.
Папа зарычал.
Я улыбнулась. Интересно, каково им пришлось. Мама прошла ускоренный курс знакомства со странностями.
— Добро пожаловать в Дублин, — сказала я ей.
— Не то чтобы мы многое видели. — Она выразительно посмотрела на стекло, словно точно знала, где стоит Риодан. — Но и так неплохо. — Мама снова взглянула на меня. — Пойми меня правильно. Поначалу мне было сложно. Твоему папе пришлось со мной повозиться. Но однажды я проснулась, а все мои страхи словно растаяли во сне. И с тех пор они не возвращались.
— Потому что здесь столько странностей, что страхам некуда деться?
— Именно! Ни одно из правил, по которым я привыкла жить, здесь не работало. Все было настолько неправильно, что мне пришлось выбирать: сойти с ума или отказаться от старых схем. И мне нравится чувствовать себя живой. Я не ощущала такого с тех пор, как вы были маленькими и мне все время приходилось за вас волноваться. А тут меня волновало лишь то, когда я тебя снова увижу. И вот ты здесь, Мак, и отлично выглядишь, мне так нравятся твои волосы! С короткой стрижкой тебе лучше. Но ты похудела, милая, и сильно. Ты хорошо ешь? Нельзя так похудеть, если правильно питаешься. Что ты ела на завтрак?
Я посмотрела на папу и покачала головой.
— Мама все еще готовит на завтрак сырные гренки и бекон? Они пускают ее в кухню?
— Лор постоянно ее туда таскает.
— Лор?
— Ему нравятся ее кукурузные лепешки.
Я моргнула. Лор водит мою маму в кухню, чтобы она пекла ему Лепешки?
— А твой Бэрронс предпочитает яблочный пирог, — просияла Рейни.
— Он не мой, и я не думаю, что он стал бы такое есть. Бэрронс и яблочный пирог были так же совместимы, как... ну... как вампиры и щенки. Мне сложно было даже думать об этом.
— Но без мороженого. Он ненавидит мороженое.
Мама знала о вкусах Бэрронса больше, чем я. Нельзя же принимать во внимание те куски тушек, которые он оставлял мне, когда был монстром. Я знала, что он не любит лапы, а кости предпочитает мозговые. И сердца он всегда съедал, даже если не трогал тушу.
— Я слышал, что вы собираетесь провести ритуал, — сказал Джек.
— Они все вам рассказывают? — ахнула я.
Они доверяли моим родителям, а не мне?
— Келтары говорят об этом между собой, — пояснила Рейни. — А их жены приходят к нам в гости.
— И мы немного шпионим, — подмигнул папа.
Интересно, сколько понадобится времени этим женам, чтобы понять: Джек Лейн умеет убедить, что вы самый интересный в этом мире человек, и вы выложите ему все как на духу. На самом деле он методично, не меняя дружеского тона, выворачивал их наизнанку в поисках прямых и косвенных улик. Это его очарование позволило вытянуть из околдованных собеседниц больше признаний, чем добились бы адвокаты в Ашфорде и девяти ближайших округах.
— К слову, — сказала я, — мне есть в чем признаться.
— Ты приходила к нам в январе, но не зашла, — сказала Рейни. — Мы знаем. Ты оставила фото Алины. Мы очень удивились, что ты положила его в ящик. Мы же могли туда и не заглянуть. И нашли карточку только потому, что папа решил убрать бидон из-под ящика, потому что там поселились осы.
Я просто не подумала о такой мелочи.
— Ой. Почту же не носят.
— Некоторое время разносили, но слишком многие почтальоны стали гибнуть в порталах или от лап Невидимых. Никто не хотел работать почтальоном.
— Мы нашли фотографию в тот день, когда нас похитили, — сказала Рейни.
— Значит, это случилось после того, как я оставила снимок. — Я посмотрела на папу. — Я была дома в ту ночь, когда вы с мамой говорили на веранде. Обо мне.
Джек пытался поймать мой взгляд.
— Кажется, я помню этот разговор.
— Вы с мамой беседовали о том, в чем никогда не признавались мне.
Это была вполне невинная фраза. Я знала, что Риодан и Бэрронс внимательно прислушиваются к нашим словам. Я хотела узнать о пророчестве, но не решалась спросить об этом прямо. Учитывая то, как на меня среагировал барьер, мне достаточно обмолвиться, что я могу погубить мир, — и к ритуалу меня не подпустят. А мне нужно быть там. Я не позволю исключить меня из игры. У меня своя роль. Большая и важная. И для этого нужно лишь полетать на Охотнике и найти Книгу.
— Да, — кивнул Джек, глядя на меня. — Действительно. Когда понимаешь, что второго шанса может и не быть, всегда сожалеешь о том, что не успел сказать. Мы не знали, увидим ли тебя снова.
— И вот я здесь, — весело проговорила я.
— Мы очень по тебе скучали, детка.
Я знала, что он меня понял.
Мы снова обнимались со слезами на глазах, потом немного поговорили. Родители рассказали мне об Ашфорде, о том, кто выжил, кто погиб. Рассказали о нападении Теней (о нем узнали только по пергаменту останков). Затем пришли Носороги, но «этот прекрасный Принц Фейри, которому ты определенно вскружила голову, а Принц — это не самый худший вариант, он ведь смог защитить тебя и обеспечить всем необходимым», по словам мамы, пришел и единолично спас мой город.
Я поощряла ее и дальше говорить о В'лейне, в надежде что Бэрронс и Риодан уйдут. Или сойдут с ума.
Не успела я опомниться, как прошло полчаса и с той стороны по стеклу застучали, пролаяв, что уже без четверти двенадцать и мое время вышло.
Я обняла родителей на прощание и опять сморгнула слезы.
— Я вернусь, как только смогу. Я люблю тебя, мама.
— И я тебя, милая. Возвращайся скорей.
Папа снова сгреб меня в охапку.
— И я тебя люблю, Мак. — Он зашептал мне на ухо: — Сумасшедшую женщину звали Августа О'Клэр, она из Девоншира. У нее есть внучка по имени Телли, она помогала вашей маме выбраться с вами из страны. Ты солнышко и свет, детка. В тебе нет ничего плохого, не забывай об этом.
Он отстранился и улыбнулся. В его глазах светились любовь и гордость.
Телли. Это имя Бэрронс упоминал, когда говорил по телефону с Риоданом в день своего возвращения из мертвых. Он хотел знать, нашел ли Риодан эту Телли, и советовал подключить к поискам больше людей.
— Иди спасать мир, детка.
Я кивнула. У меня дрожала нижняя губа. Я могу охотиться на монстров. Спать с мужчиной, который превращается в зверя. Хладнокровно убивать.
Но папа все так же способен заставить меня расплакаться из-за того, что он в меня верит.
— Я не хочу, чтобы она ступала на нашу землю, — пятнадцать минут спустя заявила Ровена. — Для этого нет причин. У нас есть рация. Ей нужно лишь пролететь над нами, заметить Книгу, сообщить нам расположение камней и улететь прочь на дьяволе.
Грандмистрис бросила на меня ядовитый взгляд, говоривший, что ни одна ши-видящая не согласилась бы летать на Охотнике и что нет более убедительного доказательства моей измены.
— Келтары прочтут заклятие и отнесут Книгу в аббатство, где мы научим девочек, как ее охранять. Ее присутствие не нужно.
Я фыркнула. Воздух звенел от напряжения, мне не хватало кислорода. Я никогда не встречалась с таким количеством агрессии и отвращения в одной комнате. Риодан заставил всех ши-видящих раздеться и обыскал их одежду внизу, что не добавляло оптимизма. Я знала, что дело не в новых правилах. Он хотел дать им понять, что они ничего не решают. Раздевание в присутствии охраны подчеркнуло их уязвимость.
Я оглядела комнату. У восточной стены стояли пятеро Келтаров в узких брюках и футболках.
У южной — Ровена, Кэт, Джо и еще три ши-видящие, все в облегающих комбинезонах. Дэни не было, и это меня удивило: Ровена рискнула поступиться таким преимуществом только потому, что Дэни любила меня.
У северной стены стояли В'лейн, Вэлвет и Дрии'лья — снова со ртом, но благоразумно молчащая — и еще трое Видимых той же касты, задрапированных в полупрозрачные одеяния. Их отличали безупречные черты лица и такие же безупречные гениталии.
Бэрронс, Лор, Риодан и я стояли у западной стены, ближе к двери.
Ровена таращилась на пятерых горцев, выстроившихся боевым клином.
— Вы знаете, как запечатать Книгу, верно?
Келтары уставились на нее с разной степенью враждебности.
Они были не из тех, кто позволит женщине командовать, особенно такой женщине, как Ровена. А унижение, завязывание глаз и сопровождение на верхний этаж «Честерса» не добавили ей ни грамма очарования и дипломатичности.
«Извращение и декаданс! — рявкнула Грандмистрис, избавившись от повязки. — Вы прощаете это... эту... связь? Плоть людей и Фейри смешивается в этом месте. О, да вы будете прокляты всем человечеством!» — шипела она на Риодана.
«Наплевать мне на человечество. Это не мои проблемы».
Я чуть не рассмеялась, увидев лицо Ровены, но вскоре мне стало не до смеха. Она пыталась отменить мое участие в ритуале. Вела себя так, словно я пария, которой не место даже на общем собрании.
— Ну конечно, знаем, — ответил Драстен МакКелтар, который должен был взять «Синсар Дабх» и отнести ее в аббатство.
По словам его брата, он был закален в горниле ада и обладал несокрушимым мужеством. Я в это не верила. Никто не может полностью сопротивляться злу. У всех есть слабости. Но мне пришлось признать, что обладатель серебряных глаз лучится каким-то... спокойствием, и это свидетельствовало в его пользу. Драстен выглядел, как человек из прошлого. Его легко можно было представить шагающим по горам, с посохом и мечом. Это можно было сказать обо всех Келтарах, кроме Кристофера, который очень напоминал Драстена, за вычетом регресса генов. В Драстене было величие. Он умел говорить, и голос у него был властным, глубоким и при этом мягким. Он произносил слова тише, чем другие Келтары, именно его я хотела и почти не могла расслышать, когда они говорили одновременно, то есть большую часть времени.
Я посмотрела на Кристиана и слабо улыбнулась ему, но он не оттаял.
В'лейн и Келтары восстановили дольмен на ЛаРу и вытащили его из крепости Короля только прошлой ночью. Кристиан провел на свободе около четырнадцати часов и выглядел ничуть не лучше, чем в Зеркалах. Нет, он не был статуей из мрамора, кобальта и черного янтаря, но он был... странной иллюзией этих цветов. Если я смотрела на его волосы прямо, я видела медные пряди и даже блеск золота, но когда я поглядывала на Кристиана искоса, они казались угольно-черными. Его губы были розовыми и пухлыми, но стоило мне резко повернуться, и они казались синими от холода, покрытыми белым инеем. Гладкая золотистая кожа просила о прикосновении, но при взгляде сбоку блестела, как темный лед.
Глаза Кристиана тоже изменились. Уникальный детектор лжи теперь видел все едва ли не насквозь, и, казалось, иначе, чем мы.
Его отец, Кристофер, изучал Кристиана, когда ему казалось, что сын этого не видит. Ему следовало бы знать: когда Кристиан принимает отсутствующий вид, он лишь сильнее концентрируется на происходящем — настолько, что сам исчезает, превращаясь в слух.
— Ложь, — сказал Кристиан.
Драстен поморщился.
— Кристофер, я же просил заставить его помолчать.
— Он не будет молчать по чьей-либо просьбе, — сухо сказал Кристиан.
— Что значит «ложь»?! — взвилась Ровена.
— Они не знают наверняка, сработает ли их заклинание. Старые тексты, хранившиеся в башне Сильвана, испортились от времени, и теперь они могут только импровизировать.
— И мы чертовски хороши в импровизации. Тебя-то мы вытащили, разве нет?! — зарычал Кейон.
— А сначала я застрял там по его долбаной вине. — Кристиан мотнул головой в сторону Бэрронса. — Я не понимаю, зачем он здесь.
— Он здесь, — холодно произнес Бэрронс, — потому что у него три камня из четырех.
— Отдай их и отваливай на хрен.
— Я не виноват, что ты стал феечкой.
В'лейн чопорно поправил:
— Феей.
— Ты знал, что татуировок недостаточно...
— Я тебе не нянька.
Кристофер зашипел:
— Ты должен был их проверить...
— Пресвятая Дева Мария! — вмешалась Ровена. — Меня окружают варвары и глупцы!
— ...и не мастер тату. Сам пакуй свой гребаный парашют. Я даже не должен был пытаться...
Драстен тихо сказал:
— Тебе следовало его проверить...
Дэйгис зарычал.
— Нечего делать вид, что ты сделал нам гребаное одолжение...
— Ты не пытался достать меня из Зеркал. Ты хоть сказал кому-то, что я там?
— ...но время упущено, — произнес Драстен, — и сделанного не вернешь.
— ...всему человечеству, к которому ты не относишься, — закончил Дэйгис.
— ...удержать эти стены. И это была гребаная услуга, а я не услышал даже гребаного «спасибо», и не равняй мой генофонд со своим, горец.
— Да заткнитесь вы все! — Я уже злилась. — Позже будете собачиться. А сейчас у нас есть работа. — Я обратилась к Келтарам: — Насколько вы уверены в своей импровизации?
Секунду царило молчание, поскольку все продолжали пикировку взглядами и безмолвными угрозами.
— Насколько это вообще возможно, — ответил мне Дэйгис. — Мы не новички. Мы были друидами Королевы еще до заключения Договора. Мы служили Фейри в Старые Времена, когда великий Холм Тара еще не был насыпан, и учились их магии. К тому же у нас есть несколько других... осколков древних тайн.
— И в прошлый раз все мы отлично поняли, чем это заканчивается, — протянул Бэрронс.
— Может, ты не помогал нам, а мешал, Древний? — прошипел Дэйгис. — Мы знаем, что у тебя свой план. В чем он заключается?
— Прекратите, вы все! — вставила Ровена.
Напряжение нарастало.
— Бэрронс и его люди положат три камня, — попыталась я вернуть их к сути дела.
— Он отдаст их ши-видящим, — строго сказала Ровена. — Мы разместим камни.
Бэрронс удивленно покосился на нее, приподняв бровь.
— И в каком из гребаных миров ты рассчитываешь этого добиться?
— Твое вмешательство нам ни к чему.
— Старушка, ты мне не нравишься. Так что будь со мной осторожна. Очень, очень осторожна.
Ровена закрыла рот, поправила очки и поджала губы.
Я посмотрела на В'лейна.
— Ты принес четвертый камень?
Он взглянул на Бэрронса.
— А он принес свои три?
Бэрронс оскалился.
В'лейн зашипел.
Келтары зарычали.
И все пошло по новой.
Сорок пять минут спустя мы вышли из комнаты, две стены которой были разбиты, а пол расколот.
Зато детали плана были наконец согласованы.
Я полечу на Охотнике над городом, найду «Синсар Дабх» и передам по рации ее координаты.
Бэрронс, Лор, Риодан и В'лейн заблокируют Книгу четырьмя камнями, а Келтары наложат связывающее заклятие, чтобы ее можно было перенести.
Драстен ее возьмет.
Бэрронс, Ровена, Драстен, В'лейн и я вместе отправимся на «хаммере» Бэрронса в аббатство (потому что никто не доверял ни В'лейну, ни другим Фейри телепортацию с Книгой).
Ровена снимет барьеры, все, кто был сегодня в этой комнате, спустятся в подземную гробницу, созданную миллионы лет назад для хранения Книги.
Дэйгис завершит заклятие, которое запечатает страницы в закрытом состоянии, и — согласно древнему знанию — провернет ключи в замках, оставив Книгу вечно бодрствовать в вакууме. «Адская штука», — мрачно сказал он.
Мне показалось, что он знает, о чем говорит.
«Ей незачем там находиться», — продолжала протестовать Ровена, прожигая меня взглядом даже сквозь повязку. Риодан снова завязал глаза ши-видящим. Он не хотел, чтобы они рассмотрели клуб и запомнили обратную дорогу.
« Тебе там тоже нечего делать, старушка, — сказал Бэрронс. — Как только ты уберешь барьеры, ты будешь не нужна».
«В тебе тоже никто не нуждается».
«Ты считаешь, что впустить нужно только Дэйгиса, Драстена и Книгу?» — съязвила я.
Грандмистрис дулась до самого выхода.
Я вышла в пасмурный день и вздрогнула. От весны не осталось и следа. День был мрачный и серый, шел дождь. Завтра мы встретимся на углу О'Коннел и Бикон-стрит.
И, если повезет, к рассвету следующего дня мир станет безопаснее.
А пока что мне отчаянно хотелось отдохнуть от мужчин, которые присутствовали в моей жизни. Мне хотелось устроить девичник.
Я повернулась к В'лейну и коснулась его руки.
— Можешь найти для меня Дэни и попросить, чтобы она пришла в магазин сегодня в восемь?
— Как пожелаешь, МакКайла, — улыбнулся он. — Не хочешь провести завтрашний день со мной на пляже?
Рядом возник Бэрронс.
— Завтра она занята.
— Ты занята завтра, МакКайла?
— Она работает со мной над древними текстами.
В'лейн посмотрел на меня с жалостью.
— Ах, древние тексты. Праздник в книжном магазине.
— Мы переводим «Кама-сутру», — сказал Бэрронс. — И активно ее дописываем.
Я чуть не задохнулась.
— Да тебя никогда не бывает днем.
— Почему же? — В'лейн был сама невинность.
— Завтра буду, — пообещал Бэрронс.
— Весь день?
— Да.
— МакКайла проведет этот день без одежды, на пляже со мной.
— Ты никогда не был с ней в постели. Она рычит, когда кончает.
— Я знаю, какие звуки она издает. Она испытывала мультиоргазм от моих поцелуев.
— И от секса со мной. Несколько месяцев, феечка.
— Ты все еще ее трахаешь? — мурлыкнул В'лейн. — Что-то она тобой не пахнет. Если да, то тебя ей мало. Она начинает пахнуть, как я. Как Фейри.
— Невероятно, — пробормотал за моей спиной Кристиан.
— Она спит с обоими? — спросил Драстен.
— И они это позволяют? — удивился Дэйгис.
Я уставилась в пространство между В'лейном и Бэрронсом.
— Вы же спорите не обо мне.
— Ошибаешься. — Бэрронс выудил из кармана телефон. — Ты знаешь, как меня найти, если захочешь.
И он ушел.
— Еще какие-то сокращения?
Его уже не было.
— Ты также знаешь, как найти меня, Принцесса. — В'лейн повернулся ко мне и накрыл мои губы своими.
— Мак, какого черта ты делаешь? — осведомился Кристиан.
Я заерзала, и В'лейн отпустил меня. Его имя снова свернулось у меня на языке.
— Знаете что, — сердито сказала я. — Можете сразу отвалить. Я ни перед кем не должна отчитываться.
В моей жизни определенно было слишком много тестостерона.
Девичник был мне просто необходим.