– Естественно. Такие люди, как мы с вами, рано или поздно притягиваются друг к другу. «Вот как!» – подумал я.
– Вам близко то, что близко нам. «Нам?» – это становится интересным.
– Наверное, – сухо сказал я.
– Вы хотели совершить обряд в Эо? Я стал улавливать суть.
– Ну, в общем-то, да. Я считаю, что так логичнее, – ответил я.
– И это правильно! – подхватил он. – Такой случай предоставляется только раз в жизни!
– Верно, – я стал размышлять о том, что понятия не имею, как проходит обряд инициации, а я уже якобы согласился принять его. Кто знает, может быть, они вместе с волосами отрежут мне мошонку? Простите, конечно (может быть, кому-то это покажется пошлым), но ведь она у меня одна.
– А вы знаете о том, что на гору пускают только членов братства? – спросил он. Я опешил.
– А разве?…
– Если вы хотите попасть туда, нужно это сделать заранее. Я забеспокоился.
– И что теперь делать? Он мягко улыбнулся.
– А вы чувствуете в себе силы?
– Ну, конечно!
– И вы будете готовы оставить все богатства этого мира ради будущей жизни?
– Да, – сказал я с такой интонацией, за которую получают оскары. Он понимающе закивал.
– Пойдёмте, – он взял меня за руку и потащил в сторону. Я безмолвно подчинился.
– Как вы знаете, обряду предшествует трёхдневный пост, – он посмотрел на меня.
– Я соблюдал, – ответил я.
– Хорошо. Но мало кто знает, что в это время наставник должен наблюдать за соблюдением поста. Я остановился.
– Ради вас я сделаю исключение, – успокоил он меня. – Хотя редко их делаю. Но вы мне нравитесь.
– Спасибо вам, – я склонил голову.
– Как ваше имя?
– Лео. Лео… Гастер.
– Наша община едет в том автобусе, – он указал вперёд на низенький красный автобус, украшенный гирляндами. Я кивнул.
– Пока я готовлюсь, сёстры удалят на вашем теле волосы.
– Сёстры? – я сразу вспомнил, что в некоторых сектах сестры не только поют гимны.
– Да, – подтвердил он.
– А мы успеем? – встревожился я.
– Если постараемся, успеем. Я прибавил шаг.
– Я вижу стремление вашего сердца, – улыбнулся он.
– Я долго ждал этого момента, – ответил я.
– Вы обретёте новую семью, – убеждённо сказал он.
Значит, на счёт сестёр я не ошибся. Мы добрались до автобуса. Рядом с ним шли братья, увешанные гирляндами из бумажных цветов и горланящие священную песню.
– Братья! Сёстры! – завопил Борама. – Это Лео, наш будущий брат.
– Да здравствует Лео! – вскричали братья и сёстры.
– Община принимает тебя, – сказал Кобург. – Заходи.
Я вскочил на подножку автобуса. Мой наставник за мной следом. В салоне сидели две лысые старухи в белых одеяниях.
– Сёстры! – скомандовал Кобург. – Обрейте Лео и подготовьте к обряду.
– Нет, нет, я могу и сам, – запротестовал я.
– Лео, – Борама повернулся ко мне и положил руки мне на плечи. – Тебе нечего бояться. Ты в семье. Малета и Хейда сделают это нежно. Так, как будто ты их ребёнок. Я чуть не плакал.
– Раздевайся, – приказал он. – Мне нужно приготовиться к обряду.
Он задёрнул заштопанную простыню, которая разделяла салон автобуса на две части. Я остался наедине с двумя старухами. Они сразу же загромыхали посудой. Я покраснел до корней волос и стал раздеваться. Меня тревожили две вещи. Что будет, если они увидят камни и как не показать им медальон. Я отвернулся и проверил места расположения камней. Всё в порядке. Они ушли под кожу. Даже на ощупь не ощущались. Это меня порадовало. Я осторожно расстегнул цепочку медальона, снял его и спрятал в кармане брюк. Сёстры ничего не заметили. Первые две тревоги улеглись, осталась главная. Я почти всё снял с себя… и не решался продолжить дальше.
– Ты готов? – спросила меня одна из старух.
– Я… я… – закрыв глаза, я снял последнюю деталь моего туалета.
Если вы надеетесь, что я опишу, что было дальше, то вы жестокие и наглые люди. Ничего я описывать не стану! Вот.
Брови неприятно щипало. Да и в паху ощущения были не лучше. Я клял самыми последними словами всех сектантов на свете и очень жалел, что мне это приходится делать про себя. Если раньше у меня были причины недолюбливать Морана, то теперь я возненавидел его всей душой.
У меня слипались подмышки. Голове было непривычно холодно. На свои ноги я вообще не мог смотреть. Вот, стою я, голый, посреди автобуса, в окна которого заглядывают радостные лица, а моё тело мажут каким-то благовонием две пожилые женщины…
У меня затряслась нижняя челюсть. Нет! Простите, я не могу дальше продолжать.
Всё! Я стал братом для тридцати двух человек. Все они радостно приветствовали меня. Мне на шею повесили гирлянду из крашеной туалетной бумаги и выдали зажжённую свечу. Обнимали и целовали. Я натянуто улыбался и чувствовал себя полным идиотом. Кто сказал, что адепты тоталитарных сект пребывают в состоянии эйфории? Такого гнетущего впечатления я давно не испытывал. Почему, ну почему я не послушался мудрого Этваса? Кто меня дёрнул переться в этот безумный город? Сидел бы сейчас, пил кофе и мирно обсуждал планы захвата Эо с офицерским составом или спал бы где-нибудь в уголке.