Меня задержал патруль. Я сразу назвал имя руководителя операции, чтобы не было недоразумений. Солдаты отвели меня к кораблю, на котором должен был находиться он. Мы прошли по главной улице Нижнего города, через закопченные ворота между двух пузатых башен в цитадель. Здесь я увидел, насколько ожесточённым был бой между нападавшими и братьями. С улиц ещё не успели убрать многочисленные трупы убитых. Стены зданий были изрешечены пулями. Дома почернели от огня и были изуродованы взрывами. Улица повернула вправо и мы вышли на посадочную площадку для кораблей, с трёх сторон ограниченную выгоревшими фасадами дворцов. На площадке дымились останки нескольких подбитых кораблей. Солдаты складывали в носилки своих убитых товарищей, телами которых была усеяна вся площадка. Я аккуратно переступал воронки и трупы. Меня подвели к единственному уцелевшему кораблю, у входа в который стоял часовой. Мои сопровождающие доложили о моём прибытии. Этвас незамедлительно вышел.
– В чём дело? – недовольно спросил он.
– Я нарушил данное вам слово, Дариас,– я опустил голову.
– Лео? – он изменился в лице и тут же спрыгнул на землю. – Лео, вы живы? – он стал трясти меня за плечи.
– Я достал его, – я показал ему камень.
– Невероятно! Пойдёмте, – он позвал меня в корабль. – Вы ужасно выглядите. Он накормил меня и внимательно выслушал мой рассказ.
– Вы молодец, Лео! – сказал он, когда я закончил.
– Спасибо, – ответил я, захлёбываясь горячим чаем.
– Теперь отдыхайте. Вот одеяло, можете ложиться здесь, – сказал он.
– А вы куда? – спросил я.
– На плато тысячи людей, – ответил он. – Нужно всех их зарегистрировать и отправить по домам.
– Вы не боитесь, что они начнут сопротивление? Он недоумённо посмотрел на меня.
– Лео, они напуганы. Никто из них не понимает, что произошло. Их предводитель исчез, началась перестрелка. Представьте, что они чувствуют? Тем более, сейчас, когда они фактически заточены на плато.
– Это ваши люди взорвали лестницу? – спросил я.
– Да, мы не могли допустить, чтобы тысячи людей попали в зону огня. И хоть мы не рассчитывали на такой… такое противодействие, как видите, это было оправдано. Поэтому сейчас говорить о сопротивлении не приходится. Сейчас важно как можно быстрее вытащить их оттуда. Такому скоплению людей в ограниченном пространстве находиться нельзя.
– Можно наивный вопрос? – я посмотрел на него. – Зачем их регистрировать?
– Для порядка, – помедлив, ответил он. Видимо этот вопрос ему не понравился. Я решил такие вопросы больше не задавать, поэтому просто попросился пойти с ним.
– С вами можно?
– А вы не хотите передохнуть?
– Какой тут отдых? – отозвался я. Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
– Пожалуйста, – сам встал и направился к выходу. Я последовал за ним.
– Как вы думаете, вам удастся поймать Морана? – спросил я.
– Судя по всему, преподобный был предупреждён о нашей операции. Значит, его ждут в определённом месте, чтобы переправить куда-нибудь подальше отсюда, – заключил он. – Но вот хватит ли у него сил добраться до этого места?
– Чтоб он сдох! – сказал я.
– Ну, ну, – он покосился на меня. – Мы контролируем долину. Ни одно транспортное средство не сможет покинуть её без досмотра. Он в западне.
– Если только не спрячется где-нибудь.
– Посмотрим, – неопределённо ответил он.
Мы подошли к тому месту, где меньше часа назад началось это светопреставление. Как изменилось всё вокруг! Сцена была взорвана и выгорела дотла, от неё остался только каркас. Один из экранов повален на землю, другой изрешечён пулями. Кран, на котором была закреплена камера, неестественно выгнулся и застыл в несуразной позе. На трибунах вместо певчих сидели солдаты. Лестница, ведущая на плато, превратилась в руины. А внизу белела одежда десятков тысяч адептов, которые сидели на земле и скорбно мычали. Было жутко слышать этот многотысячный стон.
– Лео, мы сейчас будем заняты. Постарайтесь нам не мешать, – попросил Этвас.
– Да, конечно, – кивнул я.
Он оставил меня. На возвышении, рядом со сценой, кипела работа. Солдаты спускали вниз и закрепляли металлические лестницы для эвакуации адептов. Оборудовали места для переписи всех, кто присутствовал на соборе. На смотровой площадке велась такая же работа. Всех тех, кого задержали на дороге, вовсю переписывали. Люди медленно передвигались, образовав живую очередь. Некоторые подвергались осмотру врача, с остальных собирали данные – имена, биометрические характеристики, делали фото и отпускали. Те, кто прошёл всю эту процедуру, скорбной вереницей возвращались обратно в Эо. Мы снова столкнулись с Этвасом.
– Как всё проходит? – спросил я его.
– Всё по плану, – неохотно ответил он. – Вы что-то хотели?
– Ну, да… – я посмотрел в сторону бедных сектантов. – Я хотел спросить, какова вероятность, что они после этого опять не возродят свою церковь? Он хмыкнул.
– Это будет более чем вероятно, если мы упустим кого-то из отцов церкви. Поэтому нам очень важно не допустить, чтобы кто-то из них остался на свободе.
– А если такое всё-таки произойдёт?
– Лео, наша задача состоит в том, чтобы этого не произошло, – ответил он.
– Понятно, – я не стал ему докучать своими вопросами и отошёл в сторону.
С плато стали подниматься первые жертвы Морана. Надо сказать, что солдатам приходилось прикладывать недюжинные усилия, а иногда и физическую силу, для того, чтобы заставить адептов идти наверх. Люди были подавлены. Многие из них плакали. Мимо меня прошли несколько таких человек. Ужасное зрелище! Начинаешь себя чувствовать каким-то варваром, который вторгся в их светлый мир. Мне стало грустно. Моран давал им какую-то надежду. А что дадим им мы? Я подошёл к одному из них и попытался приободрить его. Он даже не поднял головы. Я похлопал его по плечу. Вдруг он как-то сжался и посмотрел на меня. Я заметил на его лице те же переживания, которые отразились на лице того полицейского, который обнаружил нас с Мораном.
– С вами всё в порядке? – спросил я.
Он посмотрел на меня, как на инопланетянина. Потом стал озираться вокруг, как будто не понимал, где он находится.
– Камень! – вдруг осенило меня. Я вспомнил рассказ Этваса о чудодейственных свойствах камней Йорина. – Что с вами сейчас происходит? – спросил я его.
Он не ответил. Я догнал другого и положил ему руку на плечо. Он вздрогнул.
– Что с вами? – спросил я.
– Мне нужно к дочери. У меня больная дочь, – сдавленно проговорил он, подняв на меня глаза.
– Тогда поспешите к ней, – крикнул я ему на ходу. – Она ждёт вас.
Я подбежал к третьему и так же положил ему руку на плечо. Тот же эффект. Этот человек улыбнулся мне и сказал:
– Вы даёте надежду. Я со всех ног побежал к Этвасу.
– Что опять, Лео? – спросил он. Я помешал его разговору с двумя офицерами.