Агграссец скривился, но приказал следовать за ним. И я шла, с ненавистью буравя его спину. Как же легко сейчас подскочить и свернуть тонкую шею, покрытую старческими морщинами! Реагируя на мои кровожадные мысли, браслет пощипывал кожу, напоминая о себе. И я смиренно шла за своим мучителем, для которого я была, увы, не опасна…
Мы шли по узкому каменному коридору. Камеры, камеры, камеры… почти в каждом зарешеченном окошке мелькали темные фигуры. Сколько же людей у него в плену! Проклятый работорговец! Чтоб тебе коконы съели живьем, сволочь!
Купальню, выложенный розовым мрамором бассейн, питал горячий подземный источник. Зеркала во весь рост уже установили возле ступеней, ведущих в воду.
– Довольна? Все так, как ты и просила.
Я кивнула. Он предоставил все, что требовалось.
Старик повел на выход, снова мимо камер с пленниками.
– Повторяю, девочка, по двум нижним уровням можешь передвигаться свободно. Однако покидать стены подземелья не стоит, если не хочешь, чтобы ошейник задушил твоего дружка. Один шаг не в ту сторону – и артефакт перекроет ему воздух.
Что Юлиан не мой дружок, я промолчала. Не поверит после того, как застал нас в компрометирующей ситуации. Лучше пусть остается при своих убеждениях, иначе станет допытываться, что же мы тогда делали на самом деле. А рассказав про проглоченные артефакты, я гарантированно их лишусь.
Возле железной двери с густо зарешеченным окошком некромант остановился и достал связку ключей.
– А это мой подарок за сговорчивость. Уверен, тебе есть о чем поговорить с этой пташкой.
Приглушенное сияние камня-светляка позволяло разглядеть сидящую на ворохе соломы женщину. Сгорбившись, она уткнулась лицом в колени. На скрежет открываемой двери подняла голову – и я задохнулась от неожиданности. Валэри…
– Развлекайтесь, девочки, – хохотнул агграссец и втолкнул меня в камеру к ламчериону.
Лапимар, Лулианское королевство,
52-й день прихода Эвгуста Проклятого
Солар скучал. В комнате, где его удерживал перекупщик, он давно исследовал каждый сантиметр, надеясь обнаружить брешь в магическом кружеве, опутывающем стены. Безуспешно. Ставил защиту мастер своего дела.
После того, как пустынные разбойники разгромили посольский караван, а самого посла продали не гнушающемуся нарушить закон купцу по имени Каромирос, ничего интересного в его жизни не происходило. Несколько раз его перевозили с места на место, затем снова продали.
Купивший его старый агграссец вначале пытался выведать его родовое имя и статус, занимаемый в иерархии Домов Вискура. Однако поняв, что пленник будет молчать до последнего, старик оставил идею затребовать за него выкуп и с гаденькой улыбкой сообщил, что вскоре выставит его на Призрачных торгах. Солар равнодушно пожал широкими плечами, закованными в броню, и не произнес ни слова. Некромант сплюнул и пробормотал, что «клятому» хэмеллу повезло попасть в рабство, находясь в броне.
Солар с этим утверждением мысленно согласился. Да, не усни он под воздействием сонного зелья в боевой броне в ночь нападения разбойников, с ним разговаривали бы по-иному. Двум его сопровождающим не повезло – коренные вискурцы, они не были хэмеллами и оказались беззащитны перед мечами пустынников.
Что случилось с людьми, которых он со спутниками нанял на границе Вискура с Борриканом, его не интересовало – неудачники сами виноваты, что попали в западню и втянули туда своих нанимателей.
Солар скучал. Именно состояние перманентной скуки погнало его за пределы страны в поисках приключений. И он их нашел. Не совсем то, что ожидал. Пребывание в плену несколько утомляло однообразием и отсутствием возможности сбежать. Оставалось лишь выжидать подходящего момента, который все не предоставлялся.
Услышав подозрительный звук, хэмелл насторожился, затем расслабился и улыбнулся. Он узнал шаги той, которая пройдет сейчас мимо его камеры, и приготовился к развлечению.
Девушка-полукровка – самое приятное, что с ним случилось после того, как он покинул Вискур. Такая забавная и наивная, она практически сразу прониклась к нему симпатией. Солар ухмыльнулся: знала бы она о его репутации, обходила бы его камеру десятой дорогой и уж точно не стала бы разговаривать, доверительно сообщив о своих проблемах.
– Эй, Солар, ты не спишь? – шепнула полукровка, заглядывая в окошко, забранное решеткой.
Пленник, не суетясь, подошел к двери.
– Нет, я ждал тебя. Как твои успехи, девочка?
Разговаривая с девушкой тоном мудрого наставника, Солар мысленно хохотал.
– Я последовала твоему совету – и преображение заняло намного меньше времени. Спасибо, Солар.
– Всегда, пожалуйста, Эва, – мягко ответил пленник.
Дурочка, маленькая глупая полукровка или даже квартеронка, сколько в ней крови хэмеллов он точно не знал. Нашла, кого благодарить. Встреться они при других обстоятельствах, к примеру, на приеме одного из Домов, он и не посмотрел бы в ее сторону. Что бы он ей не говорил о равноправии полукровок с чистокровными, таких как, Эва, еще совсем недавно он считал мусором. Безродные, без выдающихся талантов, слабые магички никогда его не интересовали. А если бы, не дай боги, заинтересовали, тут вмешалась бы семья. Грязной крови не место среди старой аристократии.
– Кстати, старикашка сказал, когда состоятся Призрачные торги. Через два дня, – Эва помолчала и продолжила делиться информацией с хэмеллом: – А еще к некроманту должен заглянуть покупатель, которому срочно понадобился меняющийся. Чует мое сердце, тренироваться в смене обликов не имеет смысла – меня купят еще до торгов.
– Могут выбрать и меня, – успокоил девушку мужчина.
Эва поморщилась и поправила на запястье натирающий кожу слишком узкий браслет.
– Знаешь, а я бы радовалась, если бы меня купили.
– Ты так боишься торгов?
– Я боюсь боли.
Хэмелл устало вздохнул и в сотый раз повторил:
– Боль в твоей голове. Ты выдумала ее, запрещая себя получать удовольствие от смены облика. Для хэмелла принимать другую внешность так же естественно, как дышать, и не имеет значения, кто твои родители. Если ты родилась с даром многоликости, ты обладаешь всеми возможностями нашей расы.
На лице девчонки застыло упрямое выражение. Она не верила. А вот он почти сам поверил собственным словам, столь убедительной вышла его речь. Слышали бы его друзья – обхохотались бы до слез. Солар подавил желание хищно осклабиться. Ему, представителю старой аристократии, не пристало утешать полукровок, как какому-то борцу за равноправие крови. Но боги, до чего забавно играть с малюткой!
– В одной из книг я вычитала, что если хэмелл часто меняет внешность, он в итоге забывает собственное лицо.
– Глупость, – возмутился мужчина, – примеряемые облики – всего лишь маски, которые в любой момент можно снять.
– А если носить одну и ту же маску очень долго? Она прирастает? – глухо поинтересовалась Эва, опуская глаза. – Я вот, не по своей воле, естественно, носила чужой лик шесть лет. И теперь не знаю, как выгляжу на самом деле, потому что никто не научил возвращать собственное лицо. Может статься, я жуткая уродина…
На миг он почувствовал боль полукровки, как свою собственную. С трудом отмахнувшись от чужой эмоции, Солар вдруг испытал жгучее желание увидеть ее истинную. Не устояв перед соблазном, не боясь выдать себя перед некромантом, возможно, в эту минуту подслушивающего их, он посмотрел на нее по-настоящему.
– Ты безупречно красива, Эва.
Впервые за все время их общения он, впечатленный увиденным, был искренен.
Уловив в голосе хэмелла неожиданное восхищение, девушка удивленно подняла на него глаза.
– Ты утешаешь меня или, правда, можешь видеть сквозь чужие лица?
– Зачем мне врать?
– Вроде бы не зачем, – согласилась девчонка и попросила: – Пожалуйста, опиши, как я выгляжу.
– Опишу, но после того как ты научишься менять внешность так, как я тебе рассказал.