Змея не реагирует, она по-прежнему висит в той же позе и буравит меня немигающим взглядом.
— Хорошая змея, — говорю я.
Протягиваю руку и поглаживаю змею по голове. Точнее, собираюсь погладить — она уворачивается и кусает меня за средний палец. В пасти змеи всего два зуба, они очень длинные и острые, как иглы. Укус оказывается неожиданно болезненным.
— Плохая змея, — говорю я.
Хватаю ее двумя руками, ломаю позвоночник и говорю:
— Вот что бывает с плохими змеями.
Иду дальше.
Палец сильно болит. Очень сильно. И опухает. И у локтя начало покалывать и пощипывать. Это ненормально. Понятно, что змея ядовитая, но почему биоблокада не действует? Заблокирована? Нанотехнологии работают, а биоблокада заблокирована? Бред! Демиургу незачет!
Минут через пять я понимаю, что ограничитель боли тоже не действует. Это уже совсем плохо! Сдохну сейчас окончательной смертью от болевого шока, кто отвечать будет? Демиург, сука, знаешь, где я тебя видел, тварь?!
Обращаюсь к сети, вызываю скорую помощь. Жалко тратить деньги, но выбирать не приходится, и так слишком долго тянул. Как же больно… Пятьдесят минут ждать?! Да я за это время сдохну или с ума сойду! Быстрее давайте, сволочи!!!
Сердце стучит как бешеное, кажется, оно вот-вот проломит ребра изнутри и улетит к чертовой матери. Я не могу больше идти, ложусь прямо на грязную землю, прижимаю больную руку к груди, баюкаю ее, как младенца, пытаюсь отключить боль самовнушением. Бесполезно. Начинаю кричать. Так чуть-чуть легче. Кричу. Потом начинаю кататься по земле. В какой-то момент понимаю, что земли подо мной больше нет. Падаю, ударяюсь головой, теряю сознание. Хорошо.
Прихожу в себя. Больно. Но уже можно терпеть. Биоблокада подействовала? А почему так долго? Демиурга поубивал бы!
Открываю глаза, пытаюсь сесть, опираюсь на укушенную руку, вскрикиваю, снова падаю на спину. Падать мягко — подо мной не каменистая земля, а матрас, тонкий, но мягкий. На меня падает чья-то тень. Поднимаю глаза и вижу женщину.
Немолодая, но симпатичная обнаженная блондинка с большой грудью. Лицо приятное и вроде умное. Очень красивая женщина, я бы вдул. Поменять, что ли ориентацию еще раз? Здоровье восстановится — пожалуй, поменяю.
— Ты кто? — спрашиваю я.
— Меня зовут Урсула, — отвечает она.
— Ты демиург?
Она смеется, ее смех звучит напряженно и неестественно. Она отрицательно качает головой.
— Ты бот? — спрашиваю я.
Она снова качает головой. Я удивленно приподнимаю брови.
— Эта реальность многопользовательская? Такая убогая реальность — многопользовательская? Погоди… Тебя тоже нанял демиург? Он что, миллионер?
Урсула глупо хихикает и ничего не отвечает. Я сажусь, опираясь на здоровую руку. Не больно. Набираю полную грудь воздуха и объясняю Урсуле, что я думаю о местном демиурге, что хочу с ним сделать, и в какой последовательности. На лице Урсулы появляется скучающее выражение. Я замолкаю. Она тоже молчит.
— Пить хочу, — говорю я.
— В палатке есть вода, — отвечает Урсула.
— А где палатка?
— Сзади.
Оборачиваюсь и вижу палатку. Совсем рядом, метрах в трех. Озираюсь по сторонам. Мы на пляже, пляж песчаный, песок имеет необычный красноватый оттенок. С одной стороны пляж заканчивается морем (это именно море, никакое не озеро, соленый морской запах ни с чем не перепутаешь), с другой стороны — почти отвесной скальной стеной. Кое-где в скале попадаются промоины, там растет чахлая трава. Самая ближняя промоина выглядит так, как будто по ней недавно проехало что-то тяжелое и угловатое. Похоже, это был я.
Осторожно встаю. Слегка пошатывает, но самочувствие в целом нормальное. Иду к палатке, встаю на четвереньки, чтобы пролезть внутрь, опираюсь на больную руку, вскрикиваю, валюсь на бок. Вижу перед самым лицом босую женскую ступню, к ней прилип песок и какая-то грязь. Потом в поле зрения появляется женская рука, держащая бутылку. Ногти коротко острижены и без маникюра, это некрасиво.
Открываю крышку, делаю глоток. Обычная вода. В других условиях я не стал бы ее пить, но сейчас она кажется вкуснее любого лимонада. Только теперь я понимаю, насколько сильна была жажда. Выпиваю всю бутылку до дна.
— Ну как там наш гость? — раздается откуда-то сверху мужской голос. — Очухался?
Поднимаю глаза. Надо мной стоит голый мужчина, маленький и тщедушный, азиатского типа. Не люблю азиатов, в моих реальностях их не бывает. Не то чтобы я их ненавидел, они мне чисто эстетически неприятны.
— Почти, — отвечает Урсула.
— Кто его так? — спрашивает мужчина.
— Аспид. Красно-черный.
Лицо мужчины становится очень удивленным. Он спрашивает:
— Как он умудрился?
Урсула пожимает плечами, ее большие груди красиво поднимаются и опускаются. Вернусь — надо будет Кисе такие же груди сделать. А может, вообще превратить ее в настоящую женщину?
— Отстой? — спрашивает мужчина.
— Похоже на то, — отвечает Урсула. — Но хотя бы гены хорошие.
— Гены у них у всех хорошие, — ворчит мужчина.
— Кто вы такие? — спрашиваю я. — Ты демиург?
Мои собеседники переглядываются.
— Отстой, — констатирует мужчина.
— Но попробовать надо, — говорит Урсула.
— Попробуй, — говорит мужчина и уходит прочь, к береговой кромке.
Наверное, искупаться решил.
Урсула вздыхает и садится на корточки. Очень соблазнительное зрелище. Точно пора ориентацию менять.
Урсула замечает, куда обращен мой взгляд, хихикает и меняет позу. Теперь она сидит на пятках.
— Я должна тебе кое-что сказать, — говорит она, и я понимаю, что ее речь будет долгой и скучной. — Ты мне вряд ли поверишь, но я все равно должна это сказать. Мы с тобой сейчас в истинной реальности.